Борин присел на диван, перед которым стоял небольшой стеклянный столик.
– Елена Владимировна, вы знаете, что у Валентины Николаевны пропали серьги из фамильного гарнитура? А где вы храните принадлежащие вам украшения?
– В спальне, в сейфе, но я проверяла, все на месте. Вы думаете, что тетушку и Галиного – мужа убили из – за этого?
– Такую версию я не исключаю. Поэтому хотел разобраться, что могло так заинтересовать преступника. Серьги сами по себе, конечно, вещь ценная, но пойти на двойное убийство…
– Леонид Иванович, я тоже думала об этом. С нашей семьей связана одна легенда, но правда это или вымысел, никто не знает. Никто не видел завещания нашего прадеда, а он был одним из самых состоятельных горожан Оренбурга. Наши с Галиной мамы считают, что ключом для получения наследства станет полностью собранный в одних руках фамильный рубиновый гарнитур.
Лялька рассказала Борину о сестрах, о том, как погибла в блокаду одна из них, как две младшие сестры всю жизнь мечтали узнать о судьбе старших, но так и не смогли. Как она и Соколов ездили в Беляевку к древнему дедку, который работал на их прадеда еще подростком. Про семейный склеп на церковном погосте и о портрете в музее. Борин всегда умел слушать. Многое он уже знал, оставалось неясным одно: по – прежнему не было мотива для такого жестокого преступления.
– Елена Владимировна, а вы не пытались найти завещание, например, в архивах Оренбурга?
– Конечно, мы даже узнали фамилию поверенного, который занимался делами семьи Печенкиных. Кац Семен Яковлевич. Он жил в соседнем имении, но оно сгорело одновременно с нашим. Что стало с самим Кацем и его семьей, не известно. Старшая из сестер, Зоя, которая жила в Польше, носила фамилию Кац. Мы собирались поехать в Хойну с мужем, но пока не получилось.
– Но вы собираетесь туда поехать?
– Да, обязательно, – ответил за жену вошедший незаметно Соколов.
– Что вас задержало?
– Эта история с моей «дочерью».
Ляля и Соколов переглянулись. Борин понял, что мир в этой, симпатичной ему семье, еще не восстановлен окончательно. Но оба пытаются сделать все, чтобы опять начать доверять друг другу. Отказавшись от предложенного Соколовым ужина, он попрощался с ними и отправился в гости к Анне Анфимовой.
* * *
Борин сидел в кресле и пытался удобно устроить ноги. Он терпеть не мог этих низких новомодных кресел с чересчур мягкими подушками, которые жарко обнимали тело жертвы, рискнувшей на них присесть. Кроме того, его длинные ноги оказывались чуть не выше головы. Сама хозяйка, устроившись напротив в точно таком же кресле, видимо, чувствовала себя прекрасно.
– Анна Андреевна, что вам известно о завещании вашего деда?
– Только то, что оно существует. И то, что там хитрое условие для получения наследства.
– То есть, вы сами его не читали.
– Я – нет.
– Вы с кем-нибудь обсуждали эту тему?
– С дочерью, с сестрой, да и остальными родными. В нашей семье только об этом и говорят в последнее время. Да, совсем забыла! У нас появился еще один родственник.
Борин насторожился. Об этом он слышал впервые.
– Расскажите подробнее, пожалуйста.
– В воскресенье, уже вечером, ко мне пришел человек и назвался моим племянником.
– И вы его так просто пустили в дом?
– Почему нет? На входе он предъявил паспорт, его данные записал по моей просьбе охранник.
– Хорошо. Что он вам о себе рассказал?
– Не так уж много. Его имя – Леон Михайлович Сергеев. Он внук Антонины Печенкиной, одной из пяти сестер, вы, наверное, уже слышали о них?
– Да, а что он хотел?
– Познакомиться. Он сказал, что недавно был у моей сестры Валентины, показал мне серьги, которые она ему отдала на время.
– Зачем?
– Он хотел собрать нас, потомков, всех вместе.
– И вы ему поверили?
– Да, он привез из Польши колье, принадлежавшее Зое и браслет, который хранился у него в семье. Кроме этого, старые документы его бабушки.
– Да, убедительно. Он оставил вам свой телефон?
– Телефон? – Анна растерянно пожала плечами, – я и не подумала спросить, он сказал, что мы скоро соберемся все вместе. После его ухода я пыталась набрать номер Валентины, но там никто не брал трубку.
– А почему вы не рассказали об этом визите раньше?
– Кому?
– Нашему сотруднику, например. И дочери.
– Не знаю. Забыла, наверное.
– Что он еще о себе говорил?
– Он из Оренбурга, живет с матерью.
– А адрес, конечно, он вам не сообщил?
– Нет. Но охранник, возможно, списал с паспорта и прописку.
– Да, конечно, я с ним поговорю. Хорошо, Анна Андреевна. Если вдруг он объявится, вот вам мои телефоны, служебный и сотовый, сразу позвоните мне.
– Он, скорее всего, пойдет к Ляле, потому что спрашивал меня о ней.
– Предупредите ее, пожалуйста.
– Да, конечно.
– До свидания.
Борин с облегчением выбрался из кресла, хрустнув всеми суставами затекших ног. «Черт, больно как», – подумал он, идя за хозяйкой ко входной двери.
* * *
– Борин, ну отпусти меня, а то останешься голодным.
Даша пыталась вырваться из цепких объятий Борина, который сгреб ее в охапку, как только она открыла дверь.
– Я жутко голодный, – прорычал Борин, легонько покусывая Дашу за мочку уха.
– Боюсь тебя разочаровать, но на ужин жаркое из барашка, а не Дашка.
Борин отпустил свою жертву и скинул с уставших ног ботинки. С громким стуком они разлетелись к противоположным стенкам прихожей.
– Борин, какой ты нецивилизованный! Какая помойка дала тебе столь высокое воспитание?
– Между прочим, чтоб ты знала, я учился в Академии МВД. Так что с определениями поосторожней!
– Ладно, иди мой руки, академик, и, чтоб все бациллы смыл!
– Посвежевший после душа, с мокрыми волосами, прилипшими к вискам, Борин босиком притопал на кухню.
– А тапки где посеял? Простудишься, пол крашеный.
Борин пошевелил голыми пятками.
– Интересно, все врачихи такие зануды, или только мне такая досталась?
Даша, весело рассмеявшись, поставила перед ним тарелку с дымящимся мясом и уселась напротив.
– Леня, я тут кое – что вспомнила. Вернее, я это хотела тебе рассказать еще в первый день, ну когда ты меня допрашивал после убийства. Я в тот день видела недалеко от дома Лялю, племянницу Валентины Николаевны. Она шла от дома, уже заворачивала за угол, на Дворянскую. Я ее окликнула, но она не услышала.
– А, может быть, ты обозналась?
– Нет, она была в желтом плаще, он очень приметный, цвет такой яркий, глаза режет. Лялька его часто в дождь надевала. Я хотела прежде, чем тебе сказать, у нее спросить, зачем она приходила к Валентине Николаевне, но потом тут взрыв, похороны, просто забыла.
– Интересно. Я сегодня был у нее, она ничего мне не сказала про этот визит.
– Позвони ей, спроси. Хочешь, я сама?
– Не нужно пока. Я потом сам разберусь.
– А к ее матери ты ходил?
– Да. Красивая женщина. Даш, а ты их всех хорошо знаешь?
– Конечно, с Лялькой и Галиной мы подруги. Про Валентину Николаевну ты и сам знаешь, она мне маму заменила. Но вот Анна Андреевна для меня загадка. Может потому, что она всегда, как актриса, играет. По обстоятельствам, может слезу пустить, как на похоронах, например. Ей, по– моему, кроме собственной персоны, никто в жизни не интересен. Хотя, я, может быть, ошибаюсь. А ты что у нее хотел узнать?
– Подробности, какие помнит, о семейных камушках. Но она мне не рассказала ничего нового, чтобы я не знал от Елены Соколовой. Но одну любопытную вещь она мне сообщила. Вечером, в день убийства, у нее был гость. Назвался ее племянником, внуком Антонины.
– Это та сестра, которая жила во Франции!
– Да. Но он сам узнал о том, что он ее внук, только недавно. Ему рассказала его мать.
Даша, раскрыв рот, слушала Борина. Историю о том, как Лялька пытается разыскать своих родственников, она знала от Валентины Николаевны. Та очень надеялась, что Лялька, с ее неуемной энергией, доведет до конца «расследование» и найдет всех, кого только можно найти.
– А где сейчас этот племянник?
– А вот тут начинается самое интересное. На следующий день он обещал позвонить, чтобы договориться о семейной встрече, и пропал. А она не спросила у него ни адрес, ни телефон. Хорошо хоть имя назвал. Леон Михайлович Сергеев. Охранник в доме Анны Андреевны адрес с паспорта не списал, говорит, мужик был приличный, зачем? Но мы узнаем, не вопрос. И из его рассказа она поняла, что вырос он в Оренбурге. И еще. Помнишь, Валентина Николаевна с кем – то пила чай незадолго до смерти?
– Да, на кухонном столе стояли две чашки.
– Так вот. Похоже, что ее гостем был этот Сергеев.
– И он убил?!
– Ну, это не факт. В любом случае, пора его найти. Сергей Безрядин уже выехал в Оренбург, вернется либо с ним, либо с информацией.
Даша мыла посуду и прислушивалась к звукам, доносящимся из комнаты, где стоял телевизор. Сквозь хорошо поставленную речь диктора прорывался мощный храп Борина.
