Женщина встала и тяжелой походкой направилась домой.
2. Оккупация
А первого июля в Ригу вошли немцы, спокойно, без выстрелов, как к себе домой. И с этого момента дружная жизнь латышей, русских и евреев перестала существовать. Рано утром Риву разбудил стук в дверь. Стучали какими-то дубинками. Она в испуге открыла дверь. На пороге стоял ее добрый сосед-латыш, который каждое утро кланялся ей, приподнимая шляпу.
–Собирайся, еврейское отродье, да выкормышей своих не забудь,– орал он замахиваясь на женщину прикладом винтовки.
–Пан Улдис, что с вами? Как вы можете так говорить? – попыталась возмутиться Рива.
–Пошла вон, говорю, жидовская подстилка,– грубо ударив , сосед стал выталкивать ее на улицу.
Дети ревели в два голоса, уцепившись за подол матери. Документы, вещи, все осталось в квартире, их забрали в чем те были. Погрузили в машины и увезли за город в крепость. Раньше в той крепости располагались казармы, где квартировали советские солдаты.
Теперь каждое утро Риву вместе с другими женщинами увозили в город, где они мыли, чистили и стирали на немецких солдат. Ночами она молилась, что молода и еще есть силы, поэтому может ее не убьют, работники нужны вермахту. Только бы спасти своих деточек.
Она слышала об ужасных страшных еврейских погромах. Знала, что уничтожены все двадцать синагог в Риге, что проводятся ночные акции, когда группы вооруженных людей врываются в еврейские квартиры, грабят, уводят мужчин, которых потом чаще всего расстреливают в Бикерниекском лесу. Шепотом рассказывали друг другу ,что 4 июля члены националистической организации «Перконкруст» сожгли здание синагоги «Гогол-шул» вместе с находившимися в ней 500 евреями, беженцами из Шауляя.
13 августа немецкие власти выпустили «Временные правила по обращению с евреями». Теперь евреи должны были носить на одежде шестиконечную желтую звезду, им запрещалось ходить даже по тротуарам, пользоваться любым транспортом, посещать общественные места, хранить радиоприемники и пишущие машинки.
И наконец 23 августа было создано Рижское гетто, в которое согнали более 29 тысяч евреев. Вначале его огородили колючей проволокой, затем шестиметровым забором.Здесь жила и Рива с детьми.
Среди жителей гетто было много детей, и совсем маленьких и побольше. Матери из последних сил старались , чтобы принести им любой кусочек еды. Если работали на прополке овощей, то могли припрятать морковку или луковицу. Но не дай бог ,если полицай замечал плохо прополотый рядок, виновный был расстрелян на месте.
Вчера Рива пережила ужасный шок. В их бараке заболела молодая мать и выйти на работу никак не могла. Ее спрятали,укрыли тряпьем вместе с грудным ребенком и уехали на работу. Вечером, вернувшись, она первым делом подошла к больной и отвернула тряпки. Ребенок сосал грудь давно умершей матери и тихонько попискивал.
Рива застонала и побежала в свой угол к своим детям. Она прижала их судорожно и тихо выла, словно волчица, потерявшая детеныша. Женщина не могла даже представить, что уготовлено ей самой.
3.Расстрел
Сегодня с самого утра в казармах был шум. Орали конвоиры, суетились люди. В гетто должны были переместить несколько тысяч евреев из европейских стран. Требовались места. Прозвучала команда построиться, старикам и больным отдельно, молодежи отдельно. Стариков заставили раздеться и погнали колонной на выход, объясняя переселением. Уже через 45 минут ходьбы люди увидели, что их привели в парк, который раньше был зоной отдыха Погулянка. Теперь здесь стояла длинная цепь измученных людей, которые рыли рвы.
Вдруг прозвучала команда «Пли», и все копавшие полетели словно комья земли в свой последний путь. Вновь прибывших стариков выстроили вдоль рва и автоматной очередью скосили их тела на родную землю.
В Румбульском лесу, в пригороде Риги тоже были вырыты три огромных ямы. Копали советские военнопленные, которые тут же и сложили свои бедные головы. Сюда-то и стали привозить евреев тысячами. У каждой ямы располагалось по четыре стрелка-эсэсовца. Людей заставляли раздеваться и ложиться лицом вниз. Двое гитлеровцев расстреливали каждую партию, а вновь прибывших обреченных заставляли ложиться сверху на погибших.Начальник полиции Риги Еккельн называл этот метод «пачка сардин».
26 ноября территория гетто было разделено на две части, в одной из которых содержали трудоспособных жителей, владеющих рабочими специальностями, без членов их семей.
Рива ничего не знала. Ее также увезли в город с раннего утра, и вечером полуживая от усталости, она возвращалась в барак. В лагере было необычно тихо и безлюдно. Она вошла в барак, ни одной живой души. Сердце женщины на мгновение перестало биться.
–Где мои дети? Господи, что с ними?
–Мамочка, мамочка,– вдруг раздался тихий голосок сына из под дальних нар.
–Сыночек мой, доченька, вы здесь, вы живы, о, я так счастлива,– говорила она, обливаясь слезами и обнимая вылезших детей.
–Мы так испугались, мамочка. Когда немцы забежали сюда и начали кричать и махать автоматами, мы и спрятались под нары,– докладывал сын.
–Молодцы, вы мои молодцы.
В барак уже набились люди, приехавшие вместе с ней с работы. Все улыбались, глядя на малышей. Они были последним теплом и напоминанием о настоящей жизни.
–Хальт!– раздался грубый окрик. В барак влетели два огромных эссесовца. Один из них дал вверх очередь из автомата и все упали на пол, лишь посреди комнаты остались стоять мать и два вцепившихся в ее подол ребенка. Они еще были в радости встречи и не успели отреагировать на команду.
Второй немец подскочил к Риве, схватил за ручки обоих детей и швырнул в сторону. Второй тут же разрядил в них автоматную очередь. От детских тел, остались только лохмотья.
Лежашие на полу одновременно издали стон и затихли. Мать же яростно кинулась на убийцу. Она хрипло выкрикивала какие-то слова, но получив прикладом в голову , упала без сознания на пол.
Очнулась женщина в машине, набитой такими же молодыми людьми. Их везли в концлагерь Кайзервальд (Саласпилс). Хорошо, что это оказался не лагерь смерти, а трудовой лагерь, где заключенные работали на крупные немецкие фирмы. Здесь размещался вермахт. И женщины должны были мыть, чистить и обстирывать солдат и офицеров.
Рива потерялась во времени, ее рассудок слегка помутился. Иногда вдруг среди работы, она подходила к охраннику вплотную и кричала ему в лицо:– Шис ми, шис ми, швайн.
Но солдаты не трогали ее, лениво отталкивали, как надоевшую муху. Она склонив голову также молча возвращалась к своей работе. Целых полтора года она жила в аду, не в силах забыть смерть детей.
Но одно из событий вернуло ей силы и веру в жизнь.
4. Любовь
В начале 42 года в Латвию и в основном в Рижское гетто было департировано около двадцати тысяч евреев из Германии, Австрии, Чехии и других европейских стран.
Ян, тридцатилетний молодой мужчина из Чехии сразу заприметил красавицу Риву, ее звали в лагере «Шварцер фогел», Черная птичка. И она действительно была диво как хороша, не смотря на изнурительный труд, скудную пищу и условия концлагеря. Он старался почаще оказываться рядом с ней. Приносил ей кусочек хлеба или свеклы, который не съедал за ужином. Она стала для него божеством, с тех пор, как узнал трагедию ее жизни. Настоящая любовь еще не успела тронуть его сердце и вот теперь она нашла его здесь, в концентрационном лагере, где каждый день мог стать последним.
Понемногу женщина начала оттаивать и потянулась к Яну с ответным чувством. Ее сердце, тоже не испытавшее иной любви кроме материнской, расцвело и открылось навстречу. Их любовь была нежной и страстной. Столь глубоко было уважение к Риве, что соседи по бараку решили устроить им свадьбу и даже первую брачную ночь. Они отдали им последние нары, отгородив их мешковиной. Две соседки стояли на страже в темноте, до тех пор, пока Ян тихо не выскользнул на улицу.
Для этих молодых людей открылись ворота рая. Им редко удавалось побыть наедине, но каждый знал, что рядом живет любимое сердце, преданное и единственно родное. Они мечтали, что когда закончится война, они поедут домой и у них будет много детей.
Но в начале 44 года в лагерь прибыл транспорт, в который погрузили всех иностранных евреев и отправили в Бухенвальд. Все до одного узника были истреблены в первую же неделю после прибытия. Однако Рива конечно ничего знать не могла и молилась длинными ночами о спасении любимого и будущей встрече.
6 августа 1944 года в связи с наступлением Красной Армии началась эвакуация заключенных в германский лагерь Штуттгоф.
В Кайзервальде было уничтожено 60 процентов узников. Рива в числе других узников была вывезена на грузовиках к реке. Первую партию погрузили на баржу, спустили на воду и взорвали. Стоящие на берегу поняли, какая участь ждет теперь и их. Неожиданно налетели самолеты и началась бомбежка. Все легли на землю и только молились о спасении души.
