Ознакомительная версия.
Я ехал из Молдовы, в которой настроения, надежды и смыслы туманны… Ехал в Украину, в Одессу, где смыслы, настроения и надежды тоже туманны, но по-другому.
Засветло добраться до Одессы не удалось. Границу проходили уже в темноте, а туман был такой, что фигуры пограничников и таможенников становились видны метра за четыре, и как бы возникали из матового сплошного белёсого фона, подсвеченного жёлтыми больными огнями. От границы до Одессы я задремал и проснулся уже в «Жемчужине у моря».
Прежде не бывал в предновогодней Одессе, только осенью или весной. Но было хорошо. Предновогодняя суета в этом особенном городе не особенно суетлива. Видимо, одесситам не свойственна торопливость. Играл спектакль с большим удовольствием. Играл, понимая, что в этом году и в ближайшие пару месяцев мне на сцену не надо. Можно было выложиться. Выложиться так, чтобы упасть в гримёрной и не шевелиться. Одесская публика хороша для такого исполнения! В Одессе чувствуют и вылавливают слово, как мало где.
После спектакля, совершенно запыхавшись и без сил, я сидел, ощущая себя марафонцем, не просто пробежавшим марафонскую дистанцию длиною в гастрольный год, но и марафонцем, который этот забег выиграл – и теперь можно подумать об отдыхе. Я долго улыбался после этого спектакля.
Через четыре часа после того, как отшумели аплодисменты в Одессе, я улетел в Москву, пересел с самолёта на самолёт и утром приземлился в аэропорту Храброво, недалеко от Калининграда. Ещё не забылся черноморский ветерок, а я уже вдохнул балтийского бриза.
Общение с одесситами было коротким, но очень насыщенным. Мои одесские друзья говорили много, горячо, в основном о том, чем живёт предновогодняя Украина 2013 года.
Те, кто обычно между собой спорит, столько, сколько я их знаю, в этот раз не спорили. Они были единодушны в том, что сдаваться нельзя, что нужно держаться и быть терпеливыми, а в противном случае – позор и тьма. От усталости я слушал их невнимательно, но видел и слышал, сколько в них и благородного и наивного вместе. Я видел, как много в них иллюзий, но при этом гордости. А самое главное – я видел не спокойных, махнувших рукой на себя и сегодняшнее время людей, видел людей, по-разному понимающих ситуацию, но убеждённых в том, что честь и достоинство, пусть даже порой граничащие со спесью, – не пустой звук. Я видел людей, которые гордились. Кто-то гордился самим собой, кто-то – теми, кто стоит в Киеве на майдане, кто-то гордился, что послал им деньги, кто-то ещё чем-то… Но у них у всех была какая-то гордость, и было чем и за что гордиться.
Когда подлетал к Москве, столица наша светилась таинственным и непостижимым огненным пятном. На столице лежали низкие облака, а проще сказать – туман. И улетал я сквозь туман. И утро в Калининграде было туманное. Но туман был такой… В общем, по приборам сесть было возможно. Вот мы и сели, слава богу. Я дома – а завтра Новый год!
Не знаю, как у кого, а у нас Новый год получился хороший: негромкий, но весёлый. И даже не хватило новогодней ночи, чтобы утолить возникшее веселье. Возможно, не хватило ночи потому, что веселье было небурным. Бурное веселье быстро разряжает внутренние батареи. А нынче веселье получилось каким-то умеренным и потому затяжным.
31 декабря днём ленился, и моей помощи в подготовке праздника никто не потребовал (дай им Бог здоровья!). По телевизору был в очередной раз весь новогодний набор советских фильмов. В прошлом году предполагал, что пора уже понять, что хватит: даже оливье приедается, нужно придумать что-то другое. Нет! Никто ни о чём не подумал, никто ничего даже не попытался предложить. Значит, надо признать, что нет ни идей, ни людей, да и особых желаний новых не возникло.
Зато совершенно неожиданно для себя в первый раз в жизни посмотрел «Москва слезам не верит» от начала и до конца. Самому трудно поверить в то, что прежде я этот фильм от начала и до конца не видел ни разу. Это кино всю жизнь, с момента выхода на экраны, так или иначе присутствовало в моей жизни: в виде песен из фильма, цитат, обсуждения картины родителями и их друзьями… Я видел этот фильм кусками, кусочками, кадрами. Я не мог его не видеть. Я, наверное, видел весь фильм, но не целиком. А тут – впервые! – посмотрел от начала до конца.
Странное ощущение, очень странное! Оно отчасти похоже на разочарование…
Эта картина всегда была для меня неотъемлемой частью культуры и жизни страны и времени, в которых живу. И эта Москва, которая слезам не верит, была огромной лентой, в которой многие видели и видят что-то бесконечно дорогое, важное, мудрое. А ещё видят какие-то свои несбывшиеся надежды и мечты.
И вдруг я увидел кино целиком, от начала и до конца. Я давно знаком с автором и режиссёром. Я знаком даже с дочерью режиссёра, которая успела сыграть роль в моей пьесе, то есть прожито очень много…
И вот я увидел фильм от начала и до конца. Некая мозаика, в каждой детали которой была прелесть и содержалось до конца не понятое и невиданное целое, вдруг собралась в определённую и чёткую картинку, в определённой раме и определённого размера. Какое странное ощущение!
Нет, кино хорошее. В нём я увидел много наивного, и при этом точного и остроумного. Мне стало наконец-то понятно, за что именно этому фильму дали «Оскар». Не берлинского «Золотого медведя», не «Пальмовую ветвь», не венецианского «Золотого льва», а именно американскую премию «Оскар».
Мне стало многое понятно, ясно, от этого понимания и ясности я даже получил удовольствие. Но что-то исчезло. Исчезло то, что по поводу этого фильма было мной надумано, пропала надежда на дополнительную глубину, которую я сам себе нафантазировал по поводу этого безусловно культового фильма для многих поколений. Даже блистательный баталовский образ упростился и померк. Зря я это сделал, не надо было его смотреть от начала и до конца. Если это не случилось вовремя, когда-то, то и не надо было…
В этот раз мы не послушали речь президента и не услышали курантов. Собственно, речь президента и слушается-то большинством, только чтобы не пропустить бой курантов и своевременное загадывание желаний.
Но в Калининграде по-прежнему практикуется ужасная несправедливость. У нас нет ретрансляции для нашего часового пояса, и все программы идут на час раньше, то есть по московскому времени. Куранты для калининградцев звучат в 23.00.
Поэтому мы пропустили речь и бой кремлёвских колоколов. Дождались своего, местного Нового года – и загадали желание под бой старых австрийских часов, которые, может быть, и не были столь точны, но на час уж точно не спешат.
От того, что мы вообще не включили телевизор, от боя маленьких колокольчиков в домашних часах возникло приятное и тёплое ощущение.
Президент и всё, что с ним связано… А потом весь этот клубок превратившихся в карикатуры на самих себя певцов и юмористов, спортсменов, артистов и прочих не проник в мой дом, не оказался в любимом мной пространстве. Ничего не было испорчено, ни один надоевший и раздражающий голос не прозвучал за нашим новогодним столом.
После тостов, привычных и обычных для нашего новогоднего стола салатов и утки, привезённого из Магадана трубача в соусе (это моллюск), мы сели в наш весёлый кабриолет, открыли крышу… А перед этим оделись в самые весёлые костюмы, нацепили радостные головные уборы и катались по городу.
Погода позволяла. В городе и на площади было немноголюдно. Милиция ничего не перекрывала. Общее настроение страны чувствовалось именно в этих тихих и немноголюдных площадях и улицах, такое настроение вполне понятно. Но нашему весёлому экипажу многие были рады. Нам махали руками, кричали поздравления и явно хотели присоединиться.
Мы заезжали в разные заведения, ненадолго поднимали волну веселья… Такими нас и застало утро 1 января. Я его встретил хмельным, но не пьяным, очень бодрым от свежего утреннего воздуха, который просто выдувал усталость.
Приехали домой с удовольствием… под утро. Доели оставшееся на столе, и утренний сон пришёл приятным и уютным, прямо как в юности.
Хороший получился Новый год, и пробуждение было ясным и жизнерадостным.
Потом в течение дня кто-то заезжал, открывали бутылочку шампанского, дети наслаждались подарками, принесёнными Дедом Морозом, в которого Саша ещё верит, а Маша пока не понимает, кто это и что к чему.
Но при этом Дед Мороз, по их мнению, обладает изрядным чутьём и хорошим вкусом. Он удивительным образом в этом году подарил ровно то, что они и хотели. Только старшая Наташа не особенно осталась довольна Дедом Морозом и нашим вкусом и выбором.
Сегодня усаживаюсь за рабочий стол. Вчера всё подготовил, разложил, сформировал план работы, сегодня начал, точнее, начинаю. Вот эту страницу в дневник допишу – и за дело, за более серьёзное и сложное дело.
Наконец-то отгремели основные праздники, фактически отгремели. С каждым годом запасы и арсеналы пиротехнических средств у населения растут и множатся. Думаю, что сегодня будет совсем тихо.
Ознакомительная версия.
