– Знаешь, я не перестаю удивляться, как много изменилось в моей жизни за эти несколько дней, – признался он, натягивая перчатки. – Да и сам я очень сильно изменился… Вся моя прошлая жизнь, работа, моя «Объединенная Строительная Компания», моя жизнь в Европе, зарубежные поездки, тусовки, даже Олеся… Всё это кажется таким далёким, словно происходило и не со мной. Словно я видел это в кино. Или мне всё это приснилось…
Он готов был дальше развивать свою мысль, но замолк на полуслове, увидев вдруг, что Таня переменилась в лице и с очень странным выражением смотрит на него.
– Повтори, что ты сказал! – воскликнула она.
Стас даже несколько растерялся.
– Я говорил, что у меня такое чувство… – начал он, но девочка бесцеремонно перебила его.
– Повтори название своей фирмы! Я ведь правильно поняла, ты хозяин строительной фирмы?
– Ну… Да.
– И как она называется?
– «Объединенная Строительная Компания».
– Черт, черт, черт! – закричала вдруг девочка и со всей силы замолотила кулаками по крышке рояля.
– Что с тобой? – испугался Стас. – Что случилось?
Но Таня, похоже, даже не слышала его.
– «Объединенная Строительная Компания»! – орала она. – «ОСК»! Это они! Они сожгли мой дом! Они убили маму, папу и бабушку! И моего соседа, маленького Костика! Это они сломали жизнь всем нам! Ненавижу!
Девочка перевела ненавидящий взгляд на растерянное лицо Стаса.
– Так, значит, это ты! – снова крикнула она. – Ты во всем виноват! Ты убил моих родителей! Я тебя ненавижу!!! Что б ты сдох! Под забором!
– Таня, послушай…
Он сделал шаг к ней, сам не зная, что сказать и как остановить эту истерику, попытался взять ее за руку. Но девочка вырвала руку, оттолкнула его, отскочила в сторону и со всех ног бросилась вниз по хлипкой деревянной лестнице.
– Таня, подожди! – испугался Стас. – Осторожнее! Лестница же может обвалиться!
Но она убежала вниз, не обращая никакого внимания на его слова.
Стремясь остановить ее, Стас поспешил следом.
– Таня! Танечка, подожди! – кричал он. – Клянусь тебе, я тут ни при чем! Это какая-то ошибка! Ты что-то путаешь! Наша компания никогда не использовала такие методы!
Он шагнул на деревянную лестницу, но первая же ступенька так опасно затрещала и зашаталась под его ногами, что невольно пришлось сбавить темп. Стас прижался к стене, стараясь наступать на самый край ступени. Когда он наконец спустился на второй этаж, то девочки уже не было видно. Он сбежал по мраморной лестнице, бросился в комнату, надеясь, что Таня там – но комната была пуста. Стас обыскал весь первый этаж, затем второй, но поиски ни к чему не привели. Тани нигде не было, она, по всей вероятности, сбежала из особняка. Тогда он выскочил на крыльцо, в несколько шагов преодолел расстояние до забора, но у самого лаза остановился. Здравый смысл подсказывал, что дальше идти не стоит, это не только бесполезно, но и опасно. Где искать Таню, он все равно не знает, она могла направиться в абсолютно любую точку огромного города. Отыскать ее теперь нет практически никаких шансов. Но зато, если он высунется сейчас, белым днем, на улицу, его обязательно увидят прохожие – а это было совсем не в интересах Стаса.
Делать было нечего. Оставалось только вернуться в комнату, поплотнее прикрыть дверь, чтобы сохранить остатки тепла, упасть на топчан и закрыть лицо руками.
Стасу очень хотелось верить, что Таня скоро вернется. Побегает по улицам, попереживает – но потом успокоится и, когда эмоции улягутся, вернется назад. В конце концов, уговаривал он себя, ей же надо где-то жить, ночевать? Какой-никакой – но это ее дом. С крышей над головой, с постелью, пусть и в виде этого топчана и рваного одеяла, с камином, с таким трудом найденными вещами, вроде тупого ножа… Не бросит же она это все, зная, сколько времени опять придется наживать самое необходимое! Нет, конечно, она вернется.
«А если не вернется? – тут же спрашивал кто-то ехидный и коварный, сидевший внутри Стаса. – Если переберется еще куда-то? Мало ли по Москве бомжатских ночлежек? Вдруг Таня, не захотев оставаться под одной крышей с человеком, которого обвиняет во всех своих несчастьях, переберется в одну из них? И что тогда?»
Эта мысль приводила Стаса в ужас. Он даже не представлял себе, как сможет выжить в этих ужасных условиях один, без посторонней помощи. Он даже свою рану сам не сумеет хорошенько обработать и перевязать, он ведь не Рембо, который сам себе без наркоза зашивал раненую руку… Что он будет есть, чем обогреваться? Запаса топлива, который они с Таней собрали, хватит еще от силы на несколько дней – а потом? Идти на помойку в поисках каких-нибудь досок? Теоретически, можно попытаться сделать это ночью, ходил же он за водой… Ну хорошо, а что он будет есть? Тоже на помойках еду собирать? Так еще не факт, что она там найдется… Стас застонал и уткнулся лицом в согнутую в локте правую руку.
А может, плюнуть на все и пойти в полицию? Как гласит поговорка, лучше ужасный конец, чем ужасы без конца. Ну сколько он сможет прятаться тут, изнемогая от голода и холода и ожидая, что в любую минуту киллер, которому не удалось выполнить заказ, разыщет его здесь и пристрелит, как щенка? Может, и правда, прямо сейчас пойти отдать себя в руки правосудия? Тюрьма, конечно, страшна, но не страшнее смерти от пули наемного убийцы, не страшнее, чем мысль о том, что твое остывшее тело будет неизвестно еще сколько валяться здесь, в этих развалинах… К тому же весьма вероятно, что его сразу и не посадят в тюрьму. Он же ранен, значит, по идее, сначала отправят в больницу. И оттуда он сможет связаться с Сергеем, со своими юристами… Получит доступ к своим деньгам… Да, в конце концов, просто согреется и нормально поест! Решено. Надо идти. И лучше прямо сейчас.
Стас поднялся на ноги, отряхнул пальто, по привычке кинул взгляд в закопченное окно. И увидел, что на другой стороне улицы стоит высокий человек, который внимательно наблюдает за особняком. На человеке была темная неприметная куртка и черная вязаная шапка, низко надвинутая на глаза. Когда тот сдвинулся с места, начал прохаживаться туда-сюда по улице и повернулся боком, Стас обратил внимание на то, что он слегка сутулится. Но даже и без этого фигура странного наблюдателя показалась ему очень знакомой. И поверить в то, что это другой человек, не тот, который стрелял в него на Тверской из пистолета с глушителем, а просто кто-то очень похожий на него, было крайне трудно. Увы, таких совпадений не бывает…
«Помяни черта – сразу появится», – пронеслось в голове у Стаса.
Со стороны могло показаться, что этот человек – обычный бесцельно шатающийся прохожий, который поджидает кого-то или просто вышел прогуляться, подышать свежим воздухом. Бродит по переулку, сворачивает во двор, возвращается, рассеянно посматривает по сторонам. Ничего особенного. Однако Стас понял, что это совсем не так. Понял за несколько мгновений до того, как человек вдруг шагнул вперед, сошел с тротуара и решительными шагами стал пересекать проезжую часть, явно направляясь к развалинам особняка.
Стас молнией отскочил от окна, оглянулся, схватил найденный вчера кусок арматуры. И даже не услышал, как одна из ехавших по переулку машин вдруг притормозила, прошуршав шинами, у самого особняка.
Глава восемнадцатая
За два дня до Нового года
По дороге «в контору», стоя в пробках и медленно ползя по запруженным улицам Москвы в плотном потоке таких же трудяг, вынужденных каждое утро пробиваться с окраин в центр, а вечером наоборот – из центра на окраины, Сергей Головин пытался думать не о деле, а обо всяких отстраненных вещах. Например, о том, что уже который день не высыпается. Сегодня он спал только четыре часа. Крайне мало для человека его возраста. А возраст, как ни бодрись, все-таки уже чувствуется, вот-вот полтинник замаячит на горизонте… Впрочем, по сравнению с ребятами, ему еще повезло. Иван, например, вернулся домой только поздним утром. А до этого отзвонился, доложил, что все прошло ровно, клиент, то есть Ильдар, и не думал рыпаться, изложил все следаку честь по чести – и про банкиршин план, и про организацию убийства Жданова, и про то, как были сфабрикованы улики против Станислава Михайловича.
Или взять Игоря. Он вчера весь день прочесывал окрестности Тверской, ища следы Шаповалова, сегодня опять с утра пораньше отправился на поиски. Головин предлагал ему отдохнуть хотя бы полдня, но Игорь отказался. «Там, Сергей Александрович, еще несколько подходящих переулков есть, – отвечал он. – Мне кажется, их хорошо бы осмотреть поскорее». Спорить с ним Головин не стал. Ему нравилось, когда подчиненные работают добросовестно, это было одним из основных критериев, по которым он старался брать людей на работу.
Добравшись наконец до особняка на Бульварном кольце, Сергей Александрович побыл какое-то время в кабинете, покрутился по офису, но вскоре понял, что находиться в конторе – это выше его сил. После вчерашней успешной операции с Ильдаром душа снова рвалась в бой, необходимо было заняться чем-то полезным, а не просиживать штаны в кресле. Поразмыслив, Головин решил лично присоединиться к поискам Стаса. И начать с того, что снова смотаться на Тверскую и поговорить с киоскером-чекистом. Вдруг старикан сообщит что-то новенькое? Или вспомнит еще какую-то существенную деталь, которую в прошлый раз упустил.
