– Это моя работа, – включая кондиционер, автоматически ответила Саша. Она не замечала, что в этот день все делает машинально, не задумываясь. И отвечала так, как делала всегда, но не чувствовала того, что обычно.
– Знаете, а мне сегодня было очень неуютно, когда я ждала вас, – пытаясь поймать взгляд своего психоаналитика, Ирина Семеновна нервно наматывала на указательный палец кончик выбившейся из-за уха пряди. – Эти минуты показались мне вечностью.
– Почему? – Лескова жестом предложила занять место на кушетке, сама остановилась рядом.
– Я подумала, что вы больше не придете. Не знаю, как это получилось, но я сидела, закрыв глаза, и пыталась представить, как вы идете по коридору, и не могла. Тогда я стала думать о том, что буду делать, если так и не дождусь вас… Все снова рухнуло. Кроме стука сердца, я ничего не слышала. Все звуки заглушали эти быстрые, ритмичные звуки. Как мне стало страшно, как в тот день, когда мама… Ну, вы понимаете.
– Конечно, понимаю, – вздохнула Лескова, вспоминая.
Ирина Семеновна Малышева пришла на первую встречу в ужасном состоянии: ее мать потеряла рассудок. Принять этот свершившийся факт оказалось непросто. Тем более, ничто не предвещало такого развития событий. Это произошло вмиг. Однажды утром мать проснулась и, глядя на домашних пустыми глазами, спросила:
– А вы кто?
После этого началась долгая дорога из тьмы к свету. Так считала Ирина. Поверить в то, что мама навсегда ушла в свой мир, где нет места близким, где больше не существует привычных радостей, было невозможно трудно. Уколы, процедуры, консультации, гипноз, бесконечные таблетки – все это слилось в одно очень дорогое и неэффективное лекарство от безумия. Когда первый шок от происшедшего миновал, отец Ирины, она сама и ее муж впряглись в заботы о женщине, которой уже не было никакого дела до них, до самой себя. Потом начались проблемы со стационаром, и мать пришлось забрать домой. Статья расходов «сиделка» здорово подкосила семейный бюджет. В конце концов, на свой страх и риск больную женщину стали оставлять одну. Благо, за несколько лет, что длилась эта печальная история, она ни разу не сделала ничего угрожающего ее жизни и жизни окружающих. Только однажды она хотела затеять стирку и взяла поварскую соль вместо стирального порошка.
Когда в одно солнечное утро полгода назад, войдя в комнату матери, Ирина не услышала уже привычного вопроса: «Вы кто?», она не могла предположить, что в эту ночь сердце женщины, переставшей жить в этом мире, остановилось.
– Она умерла, как ангел, – рассказывала Ирина на первой встрече с Лесковой. К психоаналитику она обратилась после того, как устала бороться с бессонницей и призраком матери, преследовавшим ее в редкие часы неглубокого сна. Дошло до того, что Ирина Семеновна боялась идти домой. Пребывание в собственной квартире после рабочего дня с каждым днем превращалось во все более изматывающее испытание. Обеспокоенный муж, дочь настояли на необходимости получить помощь специалиста.
Два месяца два раза в неделю Ирина Семеновна приезжала в кабинет, в котором чувствовала себя уютно и спокойно. Александре удалось привести нервную систему измученной женщины в порядок. Вернулся сон, радость жизни, необходимость в сексе, нормальные отношения с близкими людьми. Саша собиралась сказать своей подопечной, что та уже не нуждается в их беседах. Остались одна-две встречи, не более. Все указывало на то, что Ирина Семеновна готова вернуться к нормальному ритму: работа, дом, дочь. Но сегодняшнее заявление Малышевой говорило о том, что Александра поторопилась с выводами. В ее помощи все еще нуждались, а она физически не могла дать ее, потому что чувство вины практически намертво придавило ее способности неподъемной бетонной плитой. Смерть Леонида Овсянникова стала точкой отсчета нового видения реальности. Александра не чувствовала себя вправе врачевать людские души. Она не спасла молодого, красивого, успешного, но невероятно несчастного мужчину. Саша не смогла подарить ему надежду на лучшее, поэтому он решил больше не сопротивляться. Он ушел, оставив ей своих демонов. К борьбе с ними Лескова оказалась не готова.
– Да вы не слушаете меня, – удивленно заметила Ирина Семеновна, неестественно ровно выпрямив спину, она села на край кушетки. В ее голубых глазах застыло недоумение, граничащее с паникой. – Не слушаете!
– Продолжайте, – не глядя на пациентку, Александра пыталась скрыть замешательство.
– Я не могу продолжать.
– Вы не можете продолжать.
– Да, не могу, потому что вас здесь нет. Что с вами, Александра Олеговна?
– Со мной? Вы шутите? Мы меняемся местами? – улыбнулась Лескова. – Нет, нет, давайте продолжим, как обычно.
– Как обычно не получится. Вы опоздали, а теперь стоите такая отрешенная. Вам больше не интересна ваша работа? Или дело во мне? Я утомила вас своими страхами и проблемами. Наверное, так бывает, как говорится, последняя капля.
– Ирина Семеновна, я не пропустила ни слова. Я не комментировала. Мой способ общения неизменен. Я хотела, чтобы вы как можно глубже раскрыли свою проблему, обнажили ее, и тогда мы вместе найдем способ ее решить. По-моему, мы уже справились с задачей. Вы согласны?
– Не знаю… Вы намекаете… Сейчас, когда я думаю, что эта встреча может стать последней, мне снова тревожно.
– Думайте о том, что у вас начинается новая полоса. Белая, просторная, полная радостей и свободы. Теперь вы вернули себя настоящую. Ко мне приходила тень женщины по имени Ирина Малышева, а сейчас вы снова обрели себя! Пришло время смело воплощать в жизнь свои мечты. Вы не хотели куда-нибудь поехать за новыми впечатлениями?
– Нет. Я не чувствую в себе силы для путешествий.
– Нужно только захотеть.
– Значит, я недостаточно сильно захотела. Кстати, муж тоже что-то говорил о Болгарии, Греции. Он точно засиделся дома.
– Вы хотите, чтобы он отправился путешествовать сам? – Лескова едва владела собой. Ей было безразлично, что ответит эта женщина с пытливыми голубыми глазами. Осторожно поглядывая на часы, Саша ждала, когда же истечет время, выделенное на эту встречу.
– Нет, не хочу. Если проводить отдых порознь, то зачем вообще жить вместе? Делить будни и трудности, а радоваться и праздновать врозь? Это не для нас. Мой муж будет стоически ждать, пока мы оба пожелаем сотворить нечто!
Лескова понимающе кивнула головой. Они с Владимиром тоже придерживались мнения, что совместный отдых укрепляет семью. Правда, последние два года они вообще никуда не ездили, если не считать поездки за город на дачу к знакомым. Да и там они предпочитали заниматься каждый своим: Саша загорала, наслаждаясь возможностью молчать и поглощать жаркие солнечные лучи, а муж соревновался в длительности погружения под воду, как сумасшедший нырял в бассейн, переплывал его, словно хотел установить олимпийский рекорд. Потом он с аппетитом поглощал все, что предлагали радушные хозяева, а Саша едва притрагивалась к угощению, предпочитая охлажденное белое вино и фрукты. Тогда ее раздражало, как муж ест, успевая поддерживать непринужденную беседу. Он покорил всех за столом, а ей только и шептали на ушко, какой интересный мужчина достался ей в мужья. В тот момент Сашу раздражало то, что никто даже не пошутил на тему о том, как Никольскому повезло с такой женой, как она.
– Интересно, как долго ваш муж будет ждать, пока вы соблаговолите справиться со своими призраками? – неожиданно зло спросила Лескова. Ирина Семеновна удивленно подняла брови. – Просто интересно: сколько еще здоровый молодой мужчина будет терпеть ваши капризы, ваши смены настроения, нежелание быть женщиной?
– Как прикажете вас понимать?
– А как хотите, – Александра пожала плечами и направилась к своему столу. Села в кресло, поворачиваясь на нем из стороны в сторону.
– Мне уйти?
– Прежде чем вы закроете за собой дверь, я скажу вам то, что давно хотела: оставьте прошлое и живите сегодняшним днем. Ничто так не усложняет жизнь, как постоянное недовольство и взгляд в день вчерашний. Вы живете с мужем, дочерью – подумайте о том, каково им вариться в вашем надуманном безумии. Ваша мать оказалась честнее – она ушла в свой мир безвозвратно и покинула его в свой час легко и безболезненно. Не усложняйте жизнь своим близким… Может так получиться, что с вами они мучаются, а без вас вздохнут с облегчением. Не сразу, конечно, но обязательно почувствуют облегчение. Вам это нужно? Вы этого добиваетесь?
Ирина Семеновна ошарашенно смотрела на своего психоаналитика. Выстроенное за долгие часы бесед здание покоя и уверенности рухнуло в один миг. Неужели она столько времени потратила на общение с этой истеричкой?
– Истеричка… – не заметила, как произнесла это слово вслух. Вздрогнула, виновато глядя на Лескову, но, встретив ее насмешливый взгляд, осмелела: – Вы сами нуждаетесь в помощи. Это очевидно, поэтому я не обижаюсь на вас. Жаль потерянного времени.
