Наконец он снова уставился в экран. Но сериал занимал его недолго, и вскоре взгляд серых глаз снова обжигал меня. Я покраснела, упорно продолжая смотреть в экран.
– Стефа, – промолвил Денис.
– Что? – Я лишь быстро скосила на него глаза.
– Ты милая, когда краснеешь.
Я обмахнулась рукой, соврав:
– Тут жарко.
– Ну… ты можешь снять кофту, львенок, – тихо рассмеялся он.
У меня сердце стучало так, как будто это не сердце ударяется о грудную клетку, а сосед с перфоратором долбит стену. Мне казалось, Денис слышит, и от этого мои щеки пылали все сильнее.
Я все еще продолжала делать вид, что меня очень интересует происходящее на экране. Но краешком глаза видела, Денис вообще уже не смотрит телевизор, а глядит на меня и явно забавляется.
– Ну что? – не выдержала я и повернулась к нему. – Я тебя веселю?
Он кивнул.
– Немного. – Его взгляд остановился на моих губах.
Когда я осенью всячески пыталась соблазнить Дениса, я очень боялась не распознать его сигналы, когда он соблазнится. Думала, ему придется проговорить целую тираду, пока каждый из нас поймет все правильно. Но оказалось, что, когда он захотел сказать мне о своем желании, слова не понадобились, он это сделал одним лишь взглядом за какую-то долю секунды.
Я была растеряна, напугана и совершенно не готова к такому повороту.
Денис коснулся большим пальцем моей щеки и нежно провел по ней. Я облизнула губы, и тогда он наклонился и приник к ним.
Я так долго об этом мечтала…
Он целовал меня нежно и осторожно, словно боялся напугать.
Умом я понимала, что теперь между нами все иначе, но в глубине души еще жил страх, что сцена в палатке может повториться.
Похоже, Денис это понимал. Его руки не коснулись меня, а когда он оторвался от моих губ, то откинулся на спинку кресла и задумчиво уставился на полоску кожи, виднеющуюся в разъехавшихся краях кофточки.
Я не знала, что сказать. И он как нарочно молчал. Мне казалось, неловкость нарастает, и чем дольше мы будем молчать, тем тяжелее заговорить.
Возможно, он хотел, чтобы я проявила инициативу и мы продолжили. Скорее всего. Показал мне, что он не прочь. И если когда-то мне этого было достаточно, то теперь – хотелось определенности.
Я набралась храбрости и спросила:
– Ты намекаешь на дружеский секс?
– Я не намекаю. И не на дружеский.
У меня перехватило дыхание.
– Денис… – Я не знала, как спросить у него, но он опередил:
– Мне хорошо с тобой.
Он не сказал, что любит меня, но это же Денис… Ждать от него сразу клятв в вечной любви и верности не приходилось. Но это его простое «мне хорошо с тобой» согрело мне сердце и наполнило его счастьем.
Я взяла его руку и продела свои пальцы между его.
– Досмотрим серию? – спросил он.
Я кивнула.
Он взял пульт и перемотал на тот момент, где мы отвлеклись друг на друга.
Конечно, я не смотрела. У меня перед мысленным взором стояло его лицо за миг до нашего поцелуя. А в голове было столько мыслей. Мы станем парой? Мы будем теперь целоваться при встрече и на прощание? Мы будем заниматься любовью у него и у меня дома? Он сообщит маме, что мы встречаемся? Однажды он скажет, что любит меня? И среди роя мыслей, где-то на задворках еще одна, саднящая, точно рана, мысль: а как же Лия?
Поверить, что он бросил ее, потому что разлюбил и влюбился в меня? Нет, это было бы слишком… Или нет?
Я украдкой взглянула на него. Мой взгляд зацепился за выступающий жетон под футболкой.
Денис взглянул на меня и безмятежно улыбнулся.
Ответила ему несмелой улыбкой.
Я так его любила…
Теперь он мой?
Словно прочитав мои мысли, Денис чуть сжал мою ладонь и сказал:
– Мы не будем торопиться. Но теперь ты знаешь…
– О чем?
– О моих намерениях, – шутливо обронил он.
После всех уроков и занятий рисования, которые меня обычно умиротворяли, я гуляла по магазинам. Ульяша следовала чуть позади меня, одетая в джинсы, высокие ботинки и толстовку. Волосы ее были убраны в высокий хвост, а на плече висел небольшой рюкзачок. Я подарила его, когда меня достало наблюдать, как она вытряхивает все свое добро из вечно набитых до отказа карманов.
Пока я примеряла новые туфли, нежно-зеленые, как раз отлично подходящие под мой плащ, девочка присела у полки с коллекцией женских ботинок.
Но стоило ей взять в руки пару ботинок, к ней подошла консультант и, забрав ботинки, сказала:
– Поставь, они очень дорогие.
– Я просто хотела посмотреть.
– Чего смотреть, если не можешь купить.
От этих слов, сказанных презрительно-надменным тоном, меня накрыло волной ярости. Я подлетела к ним и, выхватив у консультантки ботинки, вернула их Ульяне.
Девушка испуганно попятилась, а я процедила:
– Ульяша, трогай все, что хочешь.
– Да я уже не хочу. – Девочка поставила ботинки на полку и бросилась к двери. – Я подожду на улице.
– Стоять! – остановила ее я. Взяла за руку, усадила на пуф и кивнула консультанту. – Помоги ей примерить.
– Извините, я не знала, что вы вместе, – сказала девушка.
– А если не вместе? – прошипела я.
Ответ был очевиден. Денежноспособных покупателей продавцы на Невском за версту видят, остальные для них – ничто.
Я купила туфли, а Ульяне – ботинки. Мы вышли из магазина, и девочка сказала:
– Лия, ты как породистая лошадь.
– Что? – возмутилась я.
– Ну понимаешь, люди сразу же видят в тебе породу. А я для них… навьюченный ослик.
– Люди судят по одежке, Ульяша. А ты носишь барахло.
– А мне в нем удобно.
– Была у меня знакомая, которая тоже долго цеплялась за удобство и дешевизну вещей…
– И где она теперь? – уточнила девочка. – В канаве?
Я тяжело вздохнула.
– Нет, ближе всех к моему парню.
– А-а, так это та… Значит, парню нет дела до ее вещей?
– Это не так. Папаша приодел ее!
Мы шли по набережной Мойки, когда мне пришло эсэмэс от Дани: «Погуляем?»
Я набрала в ответ: «Уже». Он написал: «Я присоединюсь?»
Взглянула на Ульяну.
– Пойдешь со мной в гости?
Она настороженно моргнула.
– К кому?
– О, увидишь, он хороший! – И я написала Дане: «Ставь чай. Иду к тебе!»
Когда мы вошли в калитку арки, Ульяша остановилась.
– Я, наверное, пойду…
Она всячески избегала контактов с моими знакомыми. Мои родители, и те никогда ее не видели, несмотря на то, сколько ночей она провела в моей комнате и сколько обедов приговорила на кухне.
Я подошла к девочке, взяла за локоть и повела к подъезду, пообещав:
– Ничего страшного не произойдет, если мы попьем чай с моим другом.
Даня, одетый в спортивные штаны и футболку, распахнул дверь и замер, увидев Ульяну. Но быстро справился с удивлением, выдал профессиональную улыбку тренера и пригласил:
– Ну заходите! Чай на столе.
В эту квартиру он переехал полгода назад, и я тут никогда не была. Обычный евроремонт, белые стены, серый ламинат – холостяцкая конура в стиле минимализм.
– Ульяша, это Данила, – представила я.
– Я помню его, – тихо промолвила она.
После ванной комнаты мы прошли на кухню.
– Как твоя подготовка к экзаменам? – спросил Данила, разливая заварку по чашкам. – Твой любимый, с шиповником и апельсином.
– Запомнил… К экзаменам я готова.
– Вот так? – засмеялся он. – Без уловок?
– Ну что ты! Какие уловки, – оскорбилась я.
Данила сел за стол и придвинул Ульяне вазу с конфетами.
– Макарыч недавно рассказал мне, как ты в девятом сдавала у него физику.
Я простонала, а Даня покачал головой.
– А я ему не поверил. Говорю: «Мое солнышко в учебе первая, старый развратник!» – Даня засмеялся: – Ты уж на экзамены выпускные не забудь трусики надеть…
Я отпила из кружки ароматный чай.
– А что, боишься, до папочки-директора дойдет?
– Нет, простудишь еще… а папочка мой в курсе.
– Серьезно? – не на шутку огорчилась я.
Даня кивнул.
– Только он Макарычу сказал: «Ты на Лию Оболенскую мне не наговаривай».
Я улыбнулась.
– Ульяша, бери конфеты.
Я поймала на себе долгий взгляд Дани и чуть приподняла брови, а он тихо сказал:
– Ты не перестаешь меня удивлять.
Я поняла, что он имел в виду. Прийти к нему в гости в компании девочки, которая босой убежала из клуба, где мы отдыхали, – это немного не укладывалось в его представление обо мне.
Все дело в том, что Ульяша давно уже была для меня не просто странная девочка с улицы, о которой я практически ничего не знала, а нечто большее. Я знала, что однажды она мне доверится. И тогда я придумаю, что нам делать дальше. Она была точно дикий неприрученный зверек, который берет еду с руки и тут же убегает в кусты. Но она менялась, я видела это.
А во взгляде Дани читалось недоумение и вопрос: «Что их может связывать?»
Я пыталась себе это объяснить…
У меня никогда не было подруг. Кира и прочие не считаются. В конце концов, я их использовала. В прошлом году я впустила в свою жизнь особенную девушку, которой была благодарна до слез. И я даже начала испытывать к ней некоторую привязанность, но между нами всегда стоял Денис. Я ревновала его к ней, и эта ревность не давала мне покоя, не позволяла искренне считать Стефанию своей подругой. Она всегда была и останется подругой Дениса, не моей.
