*** (1)(15) Железнов
Греция. Остров Родос. Отель Atrium Platinum
Через 4 месяца и 24 дня после точки отсчета. Суббота. 03.12
Железнов с восторгом наблюдал нависшую над ним ятаганом волну, которая в следующее мгновенье обрушилась на него, погрузив его на доли секунды в относительную урчащую пузырями тишину и, перекатившись через него, продолжила свой стремительный бег к берегу, чтобы уже там навалиться, попробовать продавить, в бессилии изойти пеной и отступить. «Давай! Давай! Еще давай!» – Железнов уперся ногами в дно, выставил руки вперед, как лесоруб, валящий дерево, и принял на себя очередную волну, потом еще одну, еще…
На берег его вынесла и практически нежно положила на гальку такая же мощная волна. Железнов понял, что у него есть четыре – пять секунд, чтобы его не накрыла следующая, и его не потащило назад, и что есть силы рванул вперед, остановившись уже там, куда долетали только брызги, развернулся, еще раз окинув взглядом рассерженную стихию, ночное звездное небо, улыбнулся, негромко произнес: «Спасибо тебе» и, не спеша, двинулся в сторону отеля, обозначенного лишь контурами ночного освещения.
«Да. Это именно то, что я и хотел», – Железнов уселся в одно из двух стильных кресел салатного цвета, стоявших на балконе его номера по обе стороны от столика с ромбовидной стеклянной столешницей. Судя по всему, прозрачность – это принципиальная позиция отеля: везде, где только можно, вместо дерева и других материалов использовалось стекло. Стекло и нержавейка. Где матовая, где блестящая. Даже балкон был прозрачным – наружная стенка балкона также была из стекла, правда, толстого, больше сантиметра толщиной, как прикинул Железнов, что, однако, не мешало ему, сидя в кресле, наблюдать через него вязь разноуровневых сообщающихся бассейнов внизу у корпуса, аккуратно подстриженные зеленые газоны между ними и высокую волну слегка штормящего метрах в ста от отеля Эгейского моря, закрывающего весь горизонт.
Подумать только – еще шесть часов назад Железнов был в Москве, в Студии, когда во время рекламной паузы после второго тура прямого эфира «Она мне нравится» подошел к Науму, который, сидя в своем режиссерском кресле, не снимая гарнитуры и отключившись от окружающего мира, жадно читал очередную страницу сценария фильма, который Железнов вручил ему сегодня утром со словами: «Няма, вот первый вариант сценария, который я обещал тебе написать. Основная фабула. Просмотри, пожалуйста, и выскажись».
– Ням…
– Не мешай, – Наум махнул рукой, полностью погруженный в текст. Потом поняв, кто перед ним, включился. – Саня! Ты – гений! Настоящий гений! – у Железнова немного отлегло на душе, он совсем не был уверен, что Наум воспримет его «творчество». – Саня, как тебе это удалось?!. – глаза у Наума блестели, было видно, насколько (!) его захватил сценарий.
– То есть сама идея фильма тебя устраивает?
– Да ты что! – Наум вскочил с кресла, сдвинув гарнитуру на шею, размышляя, сделал пару шагов в одну сторону, потом назад. – Идея, что мужчина всегда (!) должен защищать женщину, несмотря ни на что, несмотря на войну, ненависть к врагу, несмотря на национальность и вероисповедание, когда никто тебя это не учил, когда это идет изнутри… Это, – Наум покачал головой, – это очень сильно.
– Как ты ухватил? Ты же еще не дочитал! – по количеству «заломанных» страниц Железнов видел, что Наум находится где-то в середине рукописи.
– Саня, ну как ни крути, я тоже Гений! – Наум довольно улыбнулся и продолжил. – Я не выдержал, – он виновато развел руками, – и залез в конец.
– Это не отменяет твоего звания…
– Какого еще звания! Ни заслуженного, ни народного тебе… нам, истинным творцам, не занимающимся жополизством чинуш, званий не присваивают, – Наум якобы возмущенно нахохлился.
– Я имел в виду звание Гения. Заслуженного Гения России, – Железнов тепло улыбнулся. – А завидовать нехорошо. Есть среди них и настоящие народные, – Железнов взял секундную паузу и переключился. – До понедельника, надеюсь, дочитаешь, тогда и обсудим.
– Да, Сань, класс! Настолько реалистично! – Наум потряс листками. – Но как я понял, «камбэки» ты сознательно не трогал.
– Осознанно. Хотел обговорить с тобой соотношение хронометража основной линии и «камбэков» главных героев и уж тогда…
– Саш, – Наум взглянул на табло, – до конца рекламной паузы оставалось еще больше двух минут, – ты же понимаешь, что если ты по этому сценарию не издашь книгу, то…
– То это будет преступлением перед трудовым народом! – улыбаясь, подхватил Железнов. – Знаю я тебя. Ты хочешь, чтобы я побольше написал, а ты бы выбрал, что поинтереснее.
По мелким хитрым морщинкам, образовавшимся в уголках глаз Наума, Железнов понял, что попал.
– Ладно, Няма, дочитай, обговорим. Я, собственно, подошел к тебе по другому вопросу. Я тут смотрю, процесс у тебя налажен…
Наум и Сашка не зря считали, что они понимают друг друга с полуслова:
– Е-моё, – моментально въехал Наум, – автор и креативный продюсер проекта хочет слинять с прямого эфира собственной программы! Помощь нужна? – уже серьезно поинтересовался Наум.
– Не, Ням, спасибо. В общем, я исчез до понедельника…
– Как до понедельника?! – Наум явно не ожидал такого, отчего выглядел несколько растерянно, – а я Валю к тебе в гости на завтрашний вечер пригласил….
– Валю, – абсолютно спокойно констатировал Железнов.
– Да. Валю, – Наум начал, было, фиглярничать, но решил приостановиться, еще не понимая, куда клонит Железнов. – Подругу твоей Кати, между прочим.
– Ко мне в гости, – продолжил Железнов в том же тоне.
– А ты что, против?
– Завтра, – уточняюще продолжал домогаться Железнов.
– Нее, – протянул Наум, – ощущение такое, что ты глухой. Да, завтра.
– Господи! – Железнов воздел руки кверху и соответственно задрал голову. – Господи, ну кем (!) ты меня окружил? За что?!. Одна объявляет всем и вся, что выходит за меня замуж, даже не поставив меня в известность! Другой сам (!) приглашает себя ко мне (!) в гости, да еще с компанией…
– С Валей, а не с компанией… – Наум был на удивление точен.
– Господи! За какие такие грехи?! – Железнов опустил руки и «укоризненно» посмотрел на Наума. – Сбегу я от вас. От обоих. У тебя с Валей серьезно?
– Серьезно – это когда с миллиардершами, – не преминул съязвить Наум.
– А я так… погулять вышел. Фронтовой ужин ей обещал…
– От моего имени.
– Ну да. От твоего, – Наум «от смущения» чуть ли не сверлил пальчиком ладошку. Но, опомнившись, выкинул «аргумент»: – А от чьего еще! Я – фронтовой – не умею!
– Бедная Валя, – резюмировал Железнов, – что ж у нее за кавалеры-то такие…
– Какие – такие? – уже реально возмутился Наум. – У нее, что, еще есть?!. Катька сказала?!.
– Ладно, Няма, мне пора на самолет, – Железнов взглянул на часы. – Фронтовой для Валентины – в понедельник вечером. Для всех делай вид, что не знаешь, где я.
– Так я не знаю!
– Вот и не знай, – Железнов протянул руку. – Все, я улетел.
Тепло усмехнувшись про себя воспоминаниям: «Вот же обормот… гениальный», Железнов достал выключенный еще при посадке в самолет телефон – время позднее, нужно выставить будильник. Был у него такой пунктик – во сколько бы Железнов ни ложился спать, поздно вставать он не любил, так как в этом случае его весь день преследовало неприятное ощущение, что день «потерян».
Загружаясь, телефон привычно тренькнул, сообщив ему в визуальной и аудио форме, что его давно ожидают три смс-ки: от Маши, от Наума и от Екатерины. Именно в такой последовательности.
Железнов решил, что обойдется «без званий и предпочтений, а в порядке поступления».
23.08. Маша: «Саша, ты где? Весь вечер звоню тебе – телефон отключен. Нужно поговорить».
Железнов решил ответить: «Я в Греции, на Родосе. Вернусь в понедельник».
23.17. Наум: «Саня, атас! Твоя мегера – сумасшедшая!!! Держался до последнего! Вытрясла из меня слово «самолет». Физически вытрясла. Судя по глазам, где бы ты ни был, завтра ты ее увидишь. Извини (((И… держись.
Железнов усмехнулся и уже с нескрываемым для себя интересом открыл сообщение от Кати.
00.15. Катя Строева: «Любимый мой, завтра к 12-ти буду у тебя в 415-м. Отличный выбор! Люблю. Скучаю. Жди)))».
Железнов, не веря своим глазам, поднялся с кресла, пересек весь свой номер и открыл дверь. Да, действительно 415-й. Да… Железнов попытался представить, это ж сколько людей нужно было вытащить из постели и поставить на уши, чтобы в ночи (!) за час (!) вычислить место его пребывания! «Не остановить бегущего бизона! Ну, я ей покажу! Стоп. Ага. Она, по-видимому, об этом только и мечтает, чтобы я жестко ее наказал, – Железнов усмехнулся. – Мазохистку взращиваешь, господин Железнов».
Размышляя, Железнов неспешно вернулся на свой прозрачный балкон, по пути прихватив со стола бутылку-презент красного от отеля и бокал. Вино оказалось классным, а море продолжало быть беспокойным. После «созерцательного» второго бокала Железнов прикурил сигарету и вернулся в «реал». «Навел ты шороху, Железнов». Импульсом для того, чтобы в одночасье принять решение об отъезде «куда угодно, но сегодня» – послужила вчерашняя ночь. Где-то к ее средине он закончил работу над сценарием – эмоционально выложился по полной. А потом до утра не смог сомкнуть глаз – события последних дней, Маша, работа, форекс, проект… В общем, к утру, так и не заснув, почувствовал, что он выдохся – нужно резко сменить обстановку, забыть об всем. А потому ни секунды не размышляя, первое, что он сделал с утра – зашел в турагентство, которое располагалось в трехстах метрах от его дома, на Ленинградке, и за пять минут нашел этот самый горящий из всех тур на Родос с вылетом сегодняшним вечером.
