– А дальше-то что? – спросил сантехник. – Со страной-то что делать?
– Кто там знает, что с ней делать, как ею править?
– Как-то я сомневаюсь, что они прямо-таки вёдрами икру едят, – усомнилась Лидия Анатольевна.
– Именно вёдрами! – настаивала тётя Валя, словно сама эти вёдра пустыми принимала.
– Валентина, я не знал, что ты у политиков на кухне подрабатываешь, ха-ха-ха!
– Да ну тебя! Для чего же они во власть-то прутся? Я не говорю, что у нас политики такие уж плохие, что они команды раздают подчиненным, чтобы те брали взятки и разворовывали страну. Нет! Вроде и законы неглупые придумывают, а всё одно чего-то пробуксовывает в их работе. Им в теории и кажется какая-нибудь идея привлекательной, а на практике всё иначе получается. На практике теория и практика настолько далеки друг от друга, насколько они близки в теории.
– Ну, мать, ты как наши политики говоришь! Заплела теорию на практике…
– Все политики, когда только-только делают первые шаги к власти, наверняка хотят пользу стране принести. Но суровая жизнь в царских чертогах меняет даже самого светлого человека до неузнаваемости. Сначала были мечты обустроить Россию, сделать её процветающей, а заканчивается всё какими-то особняками в Подмосковье, виллами в Калифорнии, взводом любовниц, судами, разводами, дележом имущества, бизнеса, акций, какой-то мышиной вознёй. Сначала соревнуются, у кого гектаров земли больше, потом уже соревнуются, кто быстрее от этой роскоши избавится накануне отчёта о доходах. Вся энергия на это и уходит. Страной заниматься нет ни времени, ни сил. Да и желания тоже, впрочем, нет. В начале пути были какие-то светлые надежды, а пришёл человек к власти, и тут же приспешники повылазили: «А пожалте в баню. С девками. Так уж по вашей должности положено, все ваши предшественники через это крещение прошли. А иначе зачем ты сюда вообще лез?». Я больше чем уверена, что именно на этой бане все их лучшие рвения и заканчивается.
– Теперь бани с девками неактуально, – опроверг сию теорию дядя Саня. – Теперь говорят, что «свободное от работы время политик проводит дома со своей единственной женой и детьми от законного брака». Скромненько и со вкусом. Маразм от полового истощения и болезней всяких нехороших нам теперь в политике не нужен. Опять же, такой политик меньше наших налогов потратит на содержание гарема. Они же все щедрые благодаря таким зарплатам за счёт обдирания страны: чуть завёл себе какую фифу, а сразу норовит ей квартиру в Париже купить, а то и в самой Москве. Страна всё оплатит. Был бы шахтёром, купил бы своей бабе бусы из керамики – носи и помни меня, любимого.
– Ха-ха-ха! – засмеялись женщины, а Лидия Анатольевна сказала:
– Знаете, я думаю, что Путин многим тем и нравится, что не размордел, не забурел, практически не меняется. У нас же государственные деятели мигом в развалины, в руины какие-то превращаются. Совсем удар власти не держат. Вы Ельцина вспомните, каким он бравым во власть пришёл, и что с ним через четыре года сделалось. А Брежнев в кого превратился. Говорить не мог!
– Вот я и говорю, что смысла нет им завидовать, – раскурил от окурка новую папироску сантехник. – Мало кто проходит испытание властью. Подавляющее большинство власть ломает, да так, что треск по всей стране стоит. Потому что трудно там с ума не сойти. Любой обыватель старается выстроить жизнь так, чтобы делать только то, что ему нравится, а президент при всей его власти не имеет никакого права поступать, как ему вздумается. Там уступи, тут откажись, сям улыбнись в камеру. Другой бы давно не выдержал, рявкнул бы всем в харю чего-нибудь матерное да укатил бы на рыбалку. А президенту нельзя, терпи, соответствуй оказанному доверию. Пытка, да и только! И мало кто может этот вредный для дела гонор в себе укротить. С Каддафи вон как расправились, то есть и убить могут, если что. Это только видимость непоколебимости власти, а на деле так могут поколебать, что они нам завидовать начнут! Я на гнилых трубах в подвале резьбу сорву, если гайку перетяну, мастер участка наорёт, но ведь не убьют же. А во власти вот так «резьбу сорви» – могут и того, кокнуть. Нам только кажется, что власть имущие защищены со всех сторон. В итоге завтра суббота, мы будем отсыпаться после рабочей недели, а ведь кандидатам в депутаты такая лафа и не светит.
– Прям, не светит! – не поверила тётя Валя. – Да они дрыхнут до обеда! А зачем же они тогда во власть пёрлись? Отсыпаться да отъедаться.
– Про четыреста костюмов и триста пар обуви забыла, – напомнил дядя Саня.
– Ну и приодеться, конечно же!
– Ой, глупая ты женщина, Валентина! – взорвался-таки сантехник. – Всё-то у тебя мысли о жратве да одёже! Ты о людях по себе судишь, что ли? Ты даже мысли не допускаешь, что у власти есть такая потребность, как создание наилучших условий существования для своих граждан.
– Где они, эти «наилучшие условия»? Ау, что-то не видать! Потому что находящимся у власти надо заниматься властью, а не зацикливаться на всякой прилагаемой к их работе херне в виде всевозможных льгот. Тоже мне, сравнил свою работу с ихней! Это у тебя – работа, а у них из работы хобби давно сделано. Они на работу ходят как в клуб по интересам, а надо из политики и власти сделать профессию, а не клубный тусняк! Пристрастились к власти, как к алкоголю, потому у них и идёт такая ожесточённая борьба за неё. А надо бороться ещё и за жизнь, за выполнение своих обещаний. Но этого они как раз не умеют, это для кого-то из них вообще оказывается сюрпризом. Они видят свой долг в том, чтобы обойти конкурентов, удержаться на троне любой ценой. Их удивляет, чего это люди вопят: «Когда вы в стране нормальную жизнь наладите?!». Их это шокирует до глубины души: «Разве вы нас для этого выбрали? А мы думали, что для красоты». Как мне внучка в Интернете фото толстого холёного кота показывала, якобы он спросонок удивлённо спрашивает: «Только не говорите, что взяли меня для ловли мышей!».
– Ты-то откуда можешь знать, что они думают?
– У них на лицах все их мысли прекрасно отпечатаны. Одно дело, когда человек жаждет получить себе полномочия, чтобы вымирающее и нищее село превратить в цветущий город. И совсем другое, когда рвутся к власти и полномочиям, чтобы процветающее государство превратить в жалкий загон для ограбленных сограждан, чтобы все соки из страны вытянуть только для себя, для своих забав и удовольствий. И ладно бы, забавы были возвышенные, как раньше богачи жертвовали излишки на университеты и театры, на строительство каналов и мостов. А то забавы у них нынче самые низменные, примитивные, чтобы в баре каждого особняка ящик настоящего виски стоял, и самые красивые актрисы на столах плясали. Чтоб было чем перед подельниками в бане похвастать!
– Ой, да иди ты в баню со своей баней! – не выдержал дядя Саня, вскочил с лавки и скрылся в соседнем подъезде.
Лиза тоже пошла домой, а почтальонша ещё долго возмущалась и сетовала, что некоторые граждане свои почтовые ящики по несколько дней не опорожняют.
К концу недели Лизавета потеряла всяческий интерес к так называемой политической борьбе, но про себя решила голосовать всё-таки за Забористого. А может, вовсе не ходить? Желаний нет, надежд нет. Мы выброшены из круга жизни. Ведь ничего не меняется! Выпало же её поколению прожить в эпоху пассивных и инфантильных говорунов! Ладно бы эта эпоха пришлась на старость или детство, когда есть опора на детей или родителей. Лиза даже завидовала нынешним двадцатилетним, что вот им, может быть, к тридцати годам что-то да перепадёт. Завидовала пожилым, что у них была какая-то задорная и деятельная молодость, какие-то хорошие воспоминания. Ладно бы эти годы бездействия длились хотя бы десять лет, а не четверть века. Так ведь нет – растянулись на самые лучшие годы, когда человеку жить да жить, а не затравленно ждать лучшей доли. Все эти годы она только и слышала, как сильные мира сего озвучивали с трибун прописные истины, которые существуют в веках, хотя любой здравомыслящий человек их и так знает.
С такими мыслями Лизавета решила на выборы не ходить. На фига? Как было бездорожье по всей стране, так оно и осталось. Как были сбитые ступени на перроне, по которым Лизавета ползала каждый день, так они и стёрлись ещё сильнее. Все знакомые как жили в переполненных коммуналках и хрущёвках, которые и переполнять не надо, потому что и два человека в комнате – уже перебор, так и продолжают там жить. Никто не стал ни богатым, ни защищённым от этой несуразной жизни. Зарплату повышали – особливо накануне выборов, – но она так и не смогла догнать скачущие цены. О ценах-то молчали, а каждое повышение зарплат горячо освещали в прессе: «В интересах трудящихся правительство пришло к мужественному решению». Но что такое повышение оклада на двадцать рублей, когда цены вырастали в двадцать раз? Объяснять не надо только тем, кто жил в России на рубеже веков. А кто не жил, вряд ли захочет это читать, потому что не поймёт ничего. Ожидание лучших времён снова перешло в хроническую форму глупой веры, что вот сейчас непременно произойдёт что-то хорошее, что-то такое очень нужное и важное для людей. Это «что-то будет» прождали четверть века, а в итоге можно похвалиться: «Героическим трудом мы построили… дурдом!». Как говорится, кому-то – ветер перемен дует, а нас опять… надули.
