– Ну что, выпьем за успех твоей картины?
– А?.. Да, – очнулся влюбленный. – Нет, Лю, выпьем лучше за тебя. Ты сегодня потрясающе выглядишь! – Чокнувшись водичкой, он отпил глоток и скривился. – Какой там успех, Лю! Дай бог вернуть то, что вложил. Сценарий так себе, на три с минусом. Думал, режиссер вытянет, но и он оказался жалкой посредственностью. Оператор, ты видела, сущий ленивец, спит на ходу. Устал я от них ото всех невероятно! Делать хорошее кино совершенно не с кем. Сплошь серость, необразованность и отсутствие профессионализма.
Последнее заявление очень напоминало филиппики Руслана: тот тоже все свои неудачи норовил свалить на сотрудников. Однако подчиненным Марка работать с ним наверняка было куда приятнее и легче. Не злобный, не истеричный – а что может быть омерзительней мужской истерики? – и не хам, он, конечно же, никогда не багровел, не топал ногами и не брызгал слюной. К тому же был хорош собой и элегантен, как рояль. Лишний раз пообщаться с таким начальником – одно удовольствие. Впрочем, внешность, как известно, обманчива. Особенно подкачанная ботоксом. Будь Марк таким белым и пушистым, каким казался со стороны, он вряд ли смог бы руководить большим студийным коллективом.
– Можешь себе представить, не успел я сегодня прилететь в Москву, как звонят со студии, – словно бы в подтверждение ее мыслей, продолжил он с незнакомым прежде, начальственным видом. – У них там опять ЧП! Монтажер, корова… извини, но у меня уже не хватает слов… так вот, эта бандитка засветила только что отснятый на натуре в Чехии материал. А это, на минуточку, двенадцать тысяч долларов… Уволю ее, конечно, в двадцать четыре часа, но денежки-то тю-тю! Что с нее возьмешь? Даже если пойти на крайнюю меру – подать на нее в суд и засадить годика на три, то, кроме горьких бабьих слез, все равно ничего не получишь.
– Поэтому ты сегодня такой напряженный?
Важный начальник вздрогнул и, хотя имел все основания быть расстроенным из-за потери двенадцати тысяч долларов, поспешил изобразить удивление высоко вскинутыми бровями: разве?
– Возможно, несколько утомился от презентации, – сказал он с мягкой улыбкой и расслабленно откинулся на спинку кресла. – Чудесно выглядишь, Лю! Тебе необычайно идет классика – сочетание черного с белым. Выпей, дорогая, еще шампанского.
– Мерси, мерси… достаточно, достаточно.
Официант притащил тарелки с салатом, и – голод не тетка! – Марк сразу переключил все внимание на еду. Под Лялькиным руководством он, кстати, заметно похудел, чтобы не сказать осунулся. Или тому виной была безответная любовь, иссушающая страсть к дебютантке?.. Нет-нет, голодает бедняга, улыбнулась Люся, заметив, с каким аппетитом Марк лопает салат с креветками и пресловутым, запрещенным дочерью майонезом.
Встретившись взглядом, они прыснули от смеха: да, погоня за стройностью и молодостью дается нелегко!
– Это называется, Лю, есть хочется и худеть хочется!
– Ты и так уж стройный стал, прямо как Джордж Клуни!
В ответном «О-хо-хо-хо!» – с высоко запрокинутой головой было столько неожиданно радостного мужского кокетства, что Люсе даже стало жаль стареющего красавца. В молодости он довольно равнодушно, а иногда и с раздражением относился к бесконечным комплиментам по поводу своей внешности – артисту хотелось, чтобы девушки восхищались его талантом! Времени с той поры прошло немало, а красота, пусть и не такая ослепительная, как раньше, по-прежнему упорно держала лидерство.
Настроение у Марка заметно улучшилось, и между салатом и рыбой он принялся зажигать – весело, с юмором и без начальственного выпендрежа делиться своими производственными проблемами.
– А не далее как позавчера я, который, ты знаешь, очень хорошо отношусь к женскому полу, вынужден был снять с роли одну… Ох, Лю, скоро и я начну ругаться матом! – хохотнул он и мгновенно подобрал определение для молодой, заболевшей звездной болезнью артистки, трижды опоздавшей на съемку и тем самым нанесшей студии большой материальный ущерб.
– Из-за этой профурсетки , – повторил он, смакуя приглянувшееся словечко, – пришлось срочно вносить изменения в сценарий. Правда, задача эта не слишком сложная. Не Шекспир ведь, как ты догадываешься, не Лопе де Вега и даже не Гришковец. Звоню сценаристу – и в следующей серии наша Маша, злостная нарушительница трудовой дисциплины, погибает в авто– или авиакатастрофе. Но это крайний, жесткий вариант. Обычно, если куколка прилюдно покается, чем разжалобит мое необычайно доброе сердце, сценарист отправляет ее куда-нибудь в Австралию или Новую Зеландию, где неожиданно скончался профурсеткин дядюшка, оставивший ей миллионное наследство и виллу на берегу океана. Возвращаться из этого эдема в наш сериал, как ты понимаешь, ей нет никакого резона!.. Ха-ха-ха!
После двух бокалов веселящего шампанского с хорошим закусоном Люся тоже была не прочь пошутковать.
– Вот вы там прикалываетесь, а бабушки потом рыдают у экрана, когда ваша Маша, успевшая им полюбиться, вдруг погибает в автокатастрофе. Знаешь, как Нюша переживала в таких случаях! Валерьянку пила пузырьками. Ночь не спала. Мы с Лялькой, бывало, уговариваем ее, пытаемся объяснить, что все это туфта, а она сердится: вам, дурочкам, никого не жалко!
– Вот она, великая сила искусства! – довольно рассмеялся Марк. – Честно говоря, Лю, я и сам не очень понимаю, как можно воспринимать всерьез всю эту, как ты выразилась, туфту. Но факт остается фактом: попробуй предложить бабушкам вместо пошлой мелодрамы что-нибудь психологически сложное, без внезапных кончин, небольшой порции насилия и секса, без настоящей, горячей любви, и они дружно переключат ящик на другой канал. Поэтому и приходится снимать всякое «мыло». Впрочем, заполнять эфир двадцать четыре часа в сутки только шедеврами все равно невозможно. Для создания шедевров необходимы выдающиеся таланты, а они всегда в дефиците. Не только у нас, везде. Кроме того, по нынешним временам, чтобы сделать в кино нечто из ряда вон выходящее по художественности, требуются колоссальные деньги.
Возражать ему: поменьше бы вы там набивали себе карманы, глядишь, и денежки нашлись бы на приличное кино! – Люся не стала. Не для того она сюда явилась, чтобы задираться с Марком, от которого теперь целиком и полностью зависела Лялькина карьера. Кстати, уже давно пора было тормознуть его и перейти к разговору о предмете гораздо более важном – о дочери.
Не вышло. Заухал золотистый понтовый мобильник, лежавший на столе по правую руку от «большого руководителя», и, взглянув через очки, как через монокль, на высветившийся номер, Марк скороговоркой извинился и быстрыми шагами направился в вестибюль, в зону полной неслышимости.
Не иначе как звонила какая-то его куколка. Возможно, та же Полиночка… А что если девчонка изъявит сейчас желание встретиться и охваченный неудовлетворенной страстью к зяблику продюсер смоется, так и не сказав ни слова о Ляле, не посвятив, как было обещано, в свои загадочные творческие планы? – Глядя ему вслед, Люся занервничала и очень пожалела, что сразу же не взяла быка за рога. Сейчас ускачет к своей телке, и поминай как звали! С него станется.
Ревнивые женские прогнозы не сбылись: спустя несколько минут Марк вернулся в отличном настроении и опустился в кресло с видом человека, который только что обтяпал выгодное дельце и теперь имеет полное право отдохнуть в ресторане с милой его сердцу дамой.
– Расскажи-ка мне, Мар, как там Лялечка? В последнем нашем с ней разговоре она сказала, что ты как будто бы хотел обсудить со мной ваши творческие планы. Чем страшно заинтриговала. Речь идет о мюзикле, да?
Стародавнее интимное «Мар» не осталось незамеченным, вызвав чарующую улыбку, но последний вопрос мгновенно стер ее с лица Марка.
– Мюзикл? – удивленно переспросил он. – С чего ты взяла?
– Ты же вроде мне сам говорил. Помнишь наше приватное свидание у озера?
– А-а-а… да-да-да… Нет, Лю, с этим ничего не выйдет. Видишь ли, у девочки слабовато с вокалом. Она в принципе не очень музыкальна. Мюзикл не Лялин формат. Затраты будут бешеные, а результат под большим вопросом.
«Ну и зараза же ты! – чуть не выдала ему Люся. – С вокалом слабовато! А ты что думал, Лялька – Монсеррат Кабалье? Вешал девчонке лапшу на уши, обнадеживал, сагитировал уехать, а теперь – в кусты?»
– Пойми меня правильно, Лю, девочка сейчас не в том состоянии, чтобы петь и отплясывать. – Спохватившись, что был чересчур резок, Марк доверительно понизил голос и подался вперед. – Для нее гораздо органичнее будет драматическая, трагедийная роль. В связи с этим у меня возникла вот какая идея…
С тем же воодушевлением, с каким морочил голову мюзиклом, он принялся излагать свою новую грандиозную задумку . Только жестикулировал сдержаннее, чем на пленэре. Сообразно ресторанной обстановке.
– Представь: свинцовые тучи, бушующие волны и маленькая, хрупкая женская фигурка на палубе. Затем – переход на крупный план, и мы видим прекрасные женские глаза под тонкой вуалью. Глаза, полные страдания. Их взор устремлен к горизонту, туда, где тает в море полоска земли – любимая и одновременно ненавистная родина. Там в огне жесточайшей революции погибли муж и малолетний сын нашей героини… В действительности им удалось спастись, но бедняжка уверена в обратном. Поэтому-то всеми правдами и неправдами, с колоссальным трудом получив заграничный паспорт, она садится на пароход, который отплывает за океан, в Америку… Далее – флешбэк: перед нами бальная зала, барышня кружится в вальсе с женихом, офицером царской армии…
