— Чертовка, — смеясь, сказал он сестре, — что я буду делать здесь без вас?
— Жить, водить баб, пить, курить. Ну, что еще делает молодежь? — она улыбнулась ему.
— Ну уж нет. Я не буду это все делать, — он положил письмо на стол, видя коробки, — все переезжали, оставляя его одного в этом огромном доме. Такое уже происходило много лет тому назад, когда его дедушка оставлял дом Бетти.
— Да, да, Рэй же у нас однолюб, — тихо сказала Элен, уколов при этом его чувства.
— Я сочувствую тому бедняге, что свяжется с тобой, — Рэй увидел странное выражение на ее лице. — Что, кто-то уже есть на примете? — сестра надула губы, зная, как Рэй беспокоится о ее чести. — Что, это Джонатан?!
Элен была влюблена в его друга детства, Джонатана Харриса, сына обеспеченных родителей, владеющих типографией. Элен привлекло то, каким он стал; чем-то они с Рэем были похожи, но все же были разными. Джонатан был таким же высоким, как Рэй, таким же крепким, спортивным, а от одного взгляда карих глаза из-под копны рыжих волос у нее сердце замирало. Недавно он ответил ей взаимностью, увидев в тринадцатилетней девочке красавицу. Он не целовал ее, не обнимал, но взгляд говорил о большем.
— Да, — прошептала Элен.
***
Открыв дверь лондонского особняка, Флер заметила, как здесь все изменилось. Она не была здесь долгих тринадцать лет. Она часто встречалась с Алисой в Штатах, но дочь все больше и больше вызывала неприязнь, она стала той богемной дамочкой, которой она представляла себе Бетти. В доме было тихо, Роберт даже замки не поменял, как все это было странно.
— Роберт! — позвала она, из кабинета кто-то вышел, но это был вовсе не ее муж, неужели он... продал дом? — А где Роберт?
— Он давно здесь не живет, в последние два года он поселился в Кленовой Роще, — неизвестный вышел на свет, и она в нем увидела Фредди, таким, каким запомнила его. Потом она увидела его глаза, этот знакомый взгляд просто пронзил ее.
— А ты Рэй? — робко спросила она, зная ответ, зная, что это ее внук.
— Да, я Рэй Бульдасар, — просто ответил он. — А вы кто, зачем вам дедушка? — «Дедушка»? Она даже вздрогнула от этого слова, — неужели Бетти померилась с отцом? Это было невероятно, а может, просто Роберт нашел контакт с внуками?
— Я твоя родственница, а где твоя мама? — ей необходимо было увидеть Бетти.
— Она в Европе, на гастролях вместе с отцом, — Рэй налил гостье вина. — Вы не ответили на мой вопрос: кто вы?
— Я Флер Лейтон, знаешь, кто я? — Рэй отвернулся, он был не готов к такому повороту событий.
Перед ним стояла его бабушка, выглядящая очень молодо, хотя ей было около шестидесяти лет, было видно, как она страдала, хотя все это могло быть притворством, наверняка у нее закончились деньги, и она приехала за ними. Как же это все мелочно!
— Да, — с придыханием ответил он. — Вы жена деда, та женщина, что родила мою маму, и та...
— Что чуть не разрушила ее жизнь, ты это хотел сказать? — она присела на диван, оглядывая гостиную, замечая, как все изменилось. — Кому теперь принадлежит этот дом?
— Мне, но по документам маме. Дядя Джозеф поменял наш старый на этот, — она изумленно посмотрела на него. Значит, Бетти и с Джозефом наладила отношения, хотя именно из-за Джозефа все и произошло, именно из-за него они поссорились с Робертом, и она уехала.
— Мне жаль, — скрывая дрожь в голосе, проговорила она, хотя Рэй заметил это. — О... как я была слепа все эти годы. Я поеду в Кленовую Рощу к Роберту.
— Просить прощение у деда? — довольно резко спросил Рэй.
— Да, замаливать прошлые грехи.
Флер добралась к ночи. Дом все так же был окружен кленами, которые шумели кроной, в доме горел свет, значит, Роберт был там. Она посмотрела на дом, который они когда-то строили вместе, вспомнила, как выбирала проект, такой, чтобы и в доме все было отделано кленом. Она вошла — все та же прислуга, словно время ничего не тронуло. Флер втянула в себя знакомый аромат дерева, повсюду были цветы. Наверное, Роберт все так же пьет и все так же водит дешевых актрис, но ей было необходимо с ним поговорить обо всем. Она столько лет разбиралась в себе, в их жизни, думала, анализировала, искала просчеты. И поняла, что это она сама позволила разрушить их брак, в тот день, когда она лежала в постели и мечтала после бурной ночи пришел Арман МакОлла, он взял ее силой, после этого она не могла больше смотреть в глаза мужа, ей было проще закрыться от него и не показывать свои чувства, легче было поверить Арману, чем своему сердцу.
— Где он? — спросила она.
— В кабинете, — тихо ответили ей. Она открыла дверь и вошла, увидев мужа и... второй... это был их сын. Как же он был красив, у него было мужественное лицо темно-рыжие волосы и взгляд голубых глаз, обрамленный пышными ресницами и густыми бровями.
— Флер, — прошептал Роберт, он поставил бокал на стол. — Что ты здесь делаешь?
— Я была в Гарден-Дейлиас и узнала, что ты давно там не живешь. Ты отдал дом Бетти? — спросила она.
— Нет, нашему сыну, но он отдал его Бетти. Кстати, Джозеф, это твоя мать, — Джозеф взял ее руку, она видела в его глазах боль и отчаяние.
— Вы решили вернуться и сделать всем еще хуже? — спросил Джозеф, она быстро посчитала: сыну этим летом будет тридцать один год, — женат ли он? Флер заметила обручальное кольцо, значит, Джозеф женат, но кто она, есть ли у него дети?
— Нет, — прошептала она. — Я так перед всеми виновата.
Потом они долго говорили. После Джозеф уехал домой, а Роберт и Флер остались вдвоем. Она плакала в его объятьях, молила прощение и снова рыдала, рассказывая, как докатилась до такой жизни. Он всегда любил ее, и в этот раз лед в его душе оттаял. В эту ночь они любили друг друга, ведь сила прощения — это самая великая сила, что только может быть на свете. Спустя годы, они снова нашли друг друга, это было не сострадание, а любовь, что жила в них всегда, и ничто не смогло убить это чувство. Флер поняла, чего ей не хватало все эти годы: дома, семьи, мужа, детей. Но ей предстояла встреча с Бетти, и самое главное, чтобы дочь нашла в себе силы простить ее.
Глава 61
Как прекрасна юность!
Как блистательна она в своих иллюзиях, стремлениях и мечтах.
Лонгфеллоу, 1874.
Ноябрь—декабрь 1994.
У Полли родилась девочка, нареченная Камиллой Розой Руммерс; Айк просто летал от счастья. Он до сих пор не знал, что способствовало ее возвращению в семью. Иногда он догадывался, что Полли ездила в Шотландию к его любовнице. Но что сказала Софи Полли и что говорила Полли Софи, осталось большой тайной — вряд ли она ему признается. Хотя, когда она объявила о своей беременности, он решил больше не думать обо всем этом. Зачем отравлять себе жизнь глупыми мыслями? Теперь он только смотрел на женщин, не примеряя их на себя, как новое платье. Женщины его любили, глядели влюбленными глазами, но больше он не хотел погружаться в мир боли.
Айк взял на руки дочку, напевая ей колыбельную. Полли спала на кушетке; муж накрыл ее покрывалом, подкидывая поленьев в камин. За окном бушевал сильный ветер, но в их доме было уютно. Камилла посапывала у него на руках, как же она была похожа на Джулию. Он восхищался своей тещей, в свои сорок семь та выглядела очень молодо, словно время остановилось. В их доме с Роджером стало больше шума, Патриция носилась. Как угорелая. Дженни преобразилась, Дилана и сам Айк мало видел, зато с Роджером у них сложились прекрасные взаимоотношения. Он знал мужчину еще с тех времен, когда заходил в его маленькую лавку за какой-нибудь антикварной мелочью. Жизнь замысловато все сплела: Дженни влюбилась спустя столько лет в Роджера, а он много лет знал этого музыканта. Роджер сразу же поздравил их, чего не сделал родной отец. Он заваливал Стивена и Камиллу подарками, и, когда мужчина приходил в их огромную квартиру, дети не хотели с ним расставаться.
Айк положил дочурку в кроватку, поправляя покрывало супруги. Маленькая, такая трогательная и в то же время такая волнующая, ее красота будоражила его воображение с каждым годом все больше, она, как вино, с новым годом становилась крепче и ценнее. Вот такая уж особенность женщин их семьи.
