границы, любуясь морем, вдыхая запах сосен и йодистый запах моря.
— Скажи, Борис, ты волнуешься? Ведь предстоит полет, где ты вновь дублер?
— В принципе да, а в частности нет. Такие опытные ребята, как Береговой и Шаталов, его первый дублер, без меня справятся, но я готовлюсь с полной отдачей, как всегда. Волнуюсь за другое: как бы случайно не сломать ногу, не схватить лихорадку, не разбиться на машине и таким образом не подвести друзей. Я знаю, что с затянувшимся дублерством на меня могут делать не малую ставку. Так что подвести я никого не могу.
А вот насчет пограничников ты мне вовремя напомнил. У пограничников служба не из легких, но почетная. А к тому же, — Борис улыбнулся, — мы первые «нарушители» границы. Сколько раз во время полета космический корабль пересекает наши границы! Слетаю в космос, обязательно побываю у пограничников.
Забегая вперед, я скажу, что после полета на орбитальной станции «Салют-5» Борис Волынов побывал в гостях у пограничников на заставах имени Героев Советского Союза Ивана Стрельникова и Демократа Леонова в составе делегации ЦК ВЛКСМ.
Я видел у космонавта зеленую фуражку — подарок пограничников заставы имени Героя Советского Союза И. И. Стрельникова. Он гордится ею.
Позади уникальный январский полет космических кораблей «Союз-4», командиром которого был Владимир Шаталов, и «Союз-5», командиром которого был Борис Волынов, бортинженером Алексей Елисеев и инженером-исследователем Евгений Хрунов. Это было в 1969 году.
Вся четверка дождалась своего звездного часа.
Космонавты вспоминают до сих пор, как их захватило ни с чем не сравнимое чувство — космический полет и тем более с такой динамической программой, которая выпала на долю двух экипажей. Владимиру Шаталову и Борису Волынову посчастливилось осуществить интересную задачу — состыковать «Союзы». «Когда в космосе в нашем поле зрения появился корабль Шаталова, — рассказывал летчик-космонавт Герой Советского Союза Евгений Хрунов, — наше волнение было трудно описать. С этой секунды, особенно наши командиры, старались работать точно.
Каждые хорошо продуманные отработанные маневры сближавшихся кораблей, естественно, вызывали помимо воли наши одобрительные реплики. Нас поддерживала и одобряла Земля, следившая за нашей работой по телевизионным установкам, смонтированным на наших кораблях».
Корабли управлялись безукоризненно. Сближение, причаливание, захват, наконец, сама стыковка с помощью стыковочных узлов прошли четко, пожалуй, блестяще. Так была образована первая в мире экспериментальная космическая лаборатория — первый прототип нынешних научно-исследовательских станций типа «Салют».
И перед тем как продолжить дальнейшую научную работу и эксперименты, Волынов помог своему экипажу надеть скафандры и перейти благополучно в корабль Шаталова. Они втроем приземлились в корабле «Союз-4».
Пожалуй, единственное, что «омрачало» его полет, это то, что поднимался в космос Волынов с экипажем. А спускался один-одинешенек. Но так было запланировано, никуда не денешься. Зато Шаталов нашел в космосе двух своих друзей.
Год 1969. Вновь после только что закончившегося полета «Союзов 4 и 5» мы встретились и невольно заговорили о Гагарине. О том, как рад был бы Юрий, увидев «Союзы» в деле. Борис рассказал о посещении перед полетом кабинета Владимира Ильича в Кремле.
— Не помнишь ли, кто и когда начал эту традицию?
— По-моему, все тот же Юрий Гагарин. У нас у всех эта традиция связана с ощущением последних минут, проведенных в столице. Когда выходишь из кабинета Владимира Ильича, мысли уже перестраиваются на рабочий лад. Ведь впереди только одна дорога — на космодром.
Я в ту минуту невольно подумал, а сколько людей пятьдесят лет назад выходили из этого кабинета, получив от Ленина задание. Кто уезжал на фронт, кто за хлебом в далекие губернии для того, чтобы спасти голодающих детей, женщин и стариков. И мы отправляемся на космодром, чтобы выполнить его же задание. Лететь в космос.
Юрий Гагарин начал эту прекрасную традицию. Он был необычайный человек. Внутреннее чутье, искренность поступков, глубокая внутренняя убежденность в правоте того, что он делал, выделяли его.
Он привел нас к Ленину. Не приказывал, не выступал, сам привел в тот день перед отлетом на космодром.
И верно, перед отъездом из Москвы на космодром они со своим дублером Германом Титовым гуляли по Москве. Юрий пришел на Красную площадь, подошел к Мавзолею Владимира Ильича. Молча постоял. Потом весь как-то собрался и, взяв под козырек, простоял так, не шелохнувшись несколько секунд. И сделал все это естественно, без парадности, как все, что делал Гагарин. Он пришел проститься с вождем перед тем, как выполнить величайшее задание партии, Родины. И своим жестом он будто сказал: «Готов. Иду!».
Год 1976
— Я понимаю, почему ты обратился именно ко мне с просьбой рассказать о Виталии Жолобове, — сказал летчик-космонавт Герой Советского Союза Герман Титов.
— Вспоминаю годы дружбы с Виталием по-доброму и с удовольствием. Думаю, все, что есть в Жолобове лучшего, умного, я бы сказал талантливого, это от корней, от родителей.
Когда я познакомился с родителями Виталия, понял, как он похож на отца, мать. От матери у него сердечность. От отца спокойствие. В глазах и улыбке отца — доброта, мягкость, и что больше всего мне нравится — юмор. Виталий — копия отца. Я не знаю другого человека, умеющего с таким тактом, не зло, образно обезоружить разгорячившегося, остановить зарвавшегося спорщика.
Много Виталию дала и студенческая среда Азербайджанского института нефти и химии, где он окончил отделение автоматики и телемеханики.
— А служба в Советской Армии, где он работал инженером-испытателем?
— Несомненно, все это не прошло для Виталия незаметно. В институте он познакомился с теперешней женой Лилей. В семье два инженера. Семья дружная, хлебосольная. Армейская служба помогла приобрести практический опыт и заложить глубокий инженерный фундамент.
И
