Многие из собравшихся здесь боялись небесной кары за то, что явились к хибарке Катерины, чтобы уничтожить лес и озеро, где жила легенда об ангеле. И, верная своей репутации «черной священницы», Фран подчинила их себе своей речью.
Ее левый бок стал багровым, однако выражение лица совершенно не изменилось. Повернувшись к землевладельцу, она произнесла:
– Смотри сам, в чем истина.
Лоуренс подумал, что Лингид сейчас кивнет, но тот всего лишь шлепнулся на ягодицы. Такова была сила, исходящая от Фран.
Повернувшись на месте, Фран двинулась прочь.
– К-куда ты?.. – Лоуренс знал, что вопрос глупый, но все равно не сдержался.
Из раны в ее боку текла кровь, окропляя снег с каждым шагом. Фран не остановилась и не обернулась, однако все же ответила:
– Увидеть ангела своими глазами.
Лоуренс не мог отчетливо расслышать ее слова за шумом схватки, но все равно понял, что Фран имела в виду. Он чувствовал силу веры, буквально излучаемую ее спиной.
Сейчас ее вела не надежда, не самообман, но чистая убежденность.
Не думая, Лоуренс шагнул вперед, протянул руку и положил на плечо Фран – но вовсе не для того, чтобы отнести ее в хибарку и перевязать.
– Ты слышишь? – спросила Фран. Ее голос был слаб, по-видимому, от потери крови, и из-за шума Лоуренсу пришлось попросить ее повторить.
– Это воет зверь.
Лоуренс поежился. Он оглянулся, отлично зная, что означают ее слова.
Мужчины дрались, рыча, точно звери. Махали мечами, проливали кровь – и неважно уже, какова была их цель. Церковь, язычники – все это утратило смысл; каждый из них был зверем, который дрался за свою жизнь.
Их голоса слились в единый рев, устремившийся в небо.
Но почему Фран об этом сказала? Из желания высмеять их? Из презрения? Или это была холодная насмешка над истинной сутью мира?
Лоуренс, поддерживая Фран, пошел вместе с ней, и лишь тогда осознал. Ему не показалось. И это явно была не Хоро. Он услышал звук. Низкий вой: «Оооооооооо».
В этот миг Лоуренс вспомнил слова Хоро: озеро окружено горами подобно чаше. Горы умеют возвращать человеческий крик; а то, как это воспринимают сами люди, есть лишь доказательство их глупости.
Потом он вспомнил, что сказала Фран в хибарке – что вода может перелиться с огромной силой.
То и другое вместе было ключом.
Лоуренс поднял голову.
Возле водопада, точно тень самого леса, виднелся громадный силуэт Хоро. Она в нерешительности смотрела на неожиданное развитие событий.
Их глаза встретились; Лоуренс кивнул.
Хоро запрыгнула на вершину водопада.
И завыла.
Воздух сотрясся, ветви деревьев заколыхались, по поверхности воды пошли волны.
Фран сказала землевладельцу, чтобы он сам увидел истину.
Но зрелище Хоро, стоящей, оскалив клыки, на вершине водопада и испускающей долгий, протяжный вой, было божественно прекрасным и в то же время дьявольски устрашающим.
Даже у Фран отнялся язык.
Во благо это будет или во зло? Хоро не была уверена в ответе и не хотела выходить. Но Лоуренс верил сам и убедил ее, что все будет хорошо.
И вот доказательство. Вой Хоро эхом разносился по земле подобно звону гигантского колокола, по которому ударили колотушкой.
Посреди всего этого Фран застыла и пробормотала:
– …Он идет.
И тут же вой стих…
Все, что слышал Лоуренс, – дыхание людей, пришпиленных на месте повелевающим взглядом Хоро с вершины водопада.
Потом ушей достиг – низкий, тихий рокот. Далекий звук наступающей армии. Поступь небес.
Большинство людей, потеряв самообладание, принялись нервно озираться.
Звук скоро стих.
И ничего не произошло – лишь молчание висело над деревней и лесом.
Кто-то указал на водопад.
– Э-эй, чудовище, оно исчезло!
– Мы на самом-то деле видели что-нибудь?.. – пробормотал кто-то еще.
Лоуренс знал, что видели, и Хоро спряталась не для того, чтобы посеять в людях сомнение. Она просто догадалась, что сделают Лоуренс и Фран.
Один из солдат воскликнул:
– Водопад!
Поток воды истощился, превратившись в тонкую струйку. А миг спустя эта струйка исчезла в громадной волне.
Волна мчалась, поглощая все на своем пути, а потом врезалась в камень на самой вершине водопада, разделявший его на две струи, и выплеснулась в ночное небо, точно пытаясь дочиста отмыть саму луну.
То, что произошло дальше, было невозможно описать.
Раздвоившаяся мощь волны заставила взмыть в воздух две ярко блестящие струи капель.
Стоял такой мороз.
Капли обратились в льдинки, подсвеченные луной.
Громадное количество воды, рушащейся в чашу водопада, создавало странный звук, напоминающий биение громадных крыльев.
Подхваченные ветром, замерзшие брызги летели в небо.
Это была легенда об ангеле.
– …Госпожа Фран! – вырвалось у Лоуренса ее имя, когда он поддержал опустившуюся на колени женщину. Лицо ее было умиротворенным, глаза смотрели куда-то далеко-далеко.
Фран медленно вытянула руку вперед и произнесла одно-единственное слово:
– Красиво…
Те из мужчин, кто внезапно осознали собственное убожество, побросали оружие и сбежали. Другие пали на колени, стыдясь своего безверия.
Единственная из всех, кто обладала истинной верой, обратила лицо к небу, тянясь к его красоте.
Ангел возносился в небеса.
Капельки льда сверкали в лунном сиянии.
– И, и что было потом?!
Громадная туша Хьюга придвинулась ближе, и Лоуренс невольно съежился. Выставив руку, он оттолкнул торговца картинами, чем, похоже, привел его в чувство.
Хьюг уселся обратно в кресло и, возясь со своей одеждой, повторил:
– Ну, так что было потом?
– Потом вся деревня признала легенду об ангеле истинной, и святость Катерины, скорее всего, тоже. Так все и закончилось. Однако… – Лоуренс отпил предложенного ему глинтвейна, прежде чем продолжить. – Ни селяне, ни землевладелец не могут заявить, что видели одновременно и ангела, и чудовище, и потому они решили перед всем миром делать вид, что ничего не произошло вообще.
– Аа, ясно… ясно, – и Хьюг откинулся в своем кресле, точно мальчишка, слушающий историю с приключениями. Он поднял взгляд к потолку и закрыл глаза. Потом тяжело вздохнул и наконец, видимо, успокоился.
– Когда мы пришли, ты выглядел спокойнее, – поддразнил его Лоуренс. Хьюг открыл глаза и улыбнулся.
– Когда сталкиваешься с такими серьезными вещами, просто немеешь. Ладно – вот, значит, что произошло… Когда вы привезли ее, я просто диву давался, что могло так серьезно ранить госпожу Фран.
По правде сказать, в Тауссиге местные охотники делали все возможное и невозможное, чтобы исцелить Фран. Лоуренс и его спутники все же увезли ее до того, как она поправилась, – именно потому, что селяне слишком уж вокруг нее хлопотали. Хоро, всем сердцем ненавидевшая, когда ее почитали как богиню, была в восторге, найдя кого-то, кто точно так же терпеть не мог повышенного внимания к своей персоне.
Прошло три дня с тех пор, как они взяли Фран и оставили Тауссиг позади. В Кербе они вернулись накануне вечером и тут же отправились по постелям – кроме Лоуренса, которого Хьюг утащил вниз и заставил объяснить, что было в Тауссиге.
– Но что же в конце концов было за той легендой об ангеле?
Лоуренс сунул в рот кусок фрукта в меду и ответил:
– Лавина.
– Лавина? – потрясенно переспросил Хьюг.
– Именно. Громадное количество снега со склона горы свалилось в озеро; поднялась гигантская волна, которая выплеснулась в водопад. Звуки шагов небесного воинства – это на самом деле шум падающего снега.
– Т-тогда что было воем зверя?
Тут сам Лоуренс был не вполне уверен. Существовало несколько возможных объяснений, и он выбрал самое вероятное:
– Так это звучало над озером. Горное эхо, понимаешь? В этот раз это было эхо от звуков драки. И я уверен, что в прошлом тоже было что-то такое, что его вызвало.
Конечно же, главным толчком послужил голос Хоро, не преминул добавить он.
В итоге получилась на удивление красивая история – звук сражения призвал ангела. Фран предположила, что в первый раз лавину вызвал свист сильного ветра.
Но Лоуренсу больше нравилось его объяснение.
– Воистину мир полон чудес.
– Это точно, – согласился Лоуренс и грустно улыбнулся. Плечи Хьюга содрогнулись от веселья.
– Ну, если теперь все успокоилось, быть может, и мне стоит как-нибудь навестить Тауссиг. Хотя сомневаюсь, что я буду так же храбр, как госпожа Хоро, – пошутил Хьюг.
Сразу после этих слов в дверь постучали.
Вопрос, кто бы это мог быть в столь поздний час, разрешился тотчас же.
