уши в тепле.
– Апчхи! – оглушительно чихнул кто-то рядом с нами, да так, что с лап ближайшей елки снег вниз упал – Ох, напасть!
Оказалось – Лесной Хозяин. Причем он, как и я, тоже выглядел французом под Москвой зимой 1812 года – драная шапка, перетянутая женским пестрым платком, не менее ветхая шубейка, из-под которой виднелась синяя олимпийка. Завершали ансамбль ватные штаны, дырявые детские варежки и раздолбанные в хлам валенки. Причем с галошами.
– Подсуропила ты мне, ведьма докуку – ворчливо сообщил он Марфе – Сто разов пожалел, что в осень на твои посулы согласился. Все мои сородичи сейчас дрыхнут, седьмые сны глядят, весны ожидают, один я, как медведь-шатун, по лесу брожу. Холодно мне, голодно и тоскливо. Мне уж никакого счастья даром не надь, мне за него сойдет в пень забраться, в листву зарыться и заснуть. Ничего лучшее на свете нет! Кабы слово свое тебе тогда не дал, даже ждать сего дня не стал бы!
– Не ворчи – попросила его глава ковена – Еще рассвести не успеет, а ты уже спать заляжешь до весны. А как она наступит, я тебе сюда три бригады рабочих за свой счет на пару дней пришлю, чтобы они весь сухостой с опушек собрали и вывезли. Если надо, то и деревья ненужные поспиливают, только скажи какие. Это тебе компенсация за неудобства.
– Это мне чего? – насторожился лесовик.
– Мзда – пояснила ведьма – Так яснее?
– Так да – оживился старичок – Так оно чего же? Только ты слово свое дай, что обещанное выполнишь. Зима длинная, бабья память короткая…
– Клянусь Луной, что пришлю следующей весной тебе сюда таджиков для сезонных работ – немного раздраженно произнесла Марфа, не привыкшая к тому, что ее слову не верят без клятвы – С толковым бригадиром.
– Дело – приободрился Лесной Хозяин и снова оглушительно чихнул – Ну чего, пошли? Я уж все приготовил, время-то было. И снег вокруг ели расчищен, и тропку вам нынче зайцы протоптали. Узкую, но пройдете.
– Батюшка, вот прими подарок малый – вскочила из машины Васька с пестрым пакетом в руках – Праздник же!
– То у тебя, задрыги, праздник – проворчал леший, забирая все же у нее пакет – А я смену года по-старому числю, как отцы-деды с давних пор заповедовали.
– Это как?
– Так по осени – пояснил он, заглядывая в пакет – Оно ж разумнее. Как нивы пожелтели, грибницы родить перестали да лист вниз полетел – вот и год кончился.
– Ну, все равно – Васька очаровательно улыбнулась, на розовых от мороза щечках появились ямочки, а у меня внутри при виде этой милоты что-то прямо екнуло – Хочется, чтобы вам стало чуть веселее.
– Егоза – погрозил ей варежкой, на которой был изображен олень, старичок – Хитра! Но в лес мой заглядывай, если рядом будешь и безобразничать тут не станешь. Ягод-грибов тебе насыплю.
Он снова залез в пакет и стал там шарить рукой, потому не заметил, как Марфа и Васька обменялись взглядами, причем первая одобрительно кивнула головой.
Вот же они, конечно, прошаренные! Из любой мелочи максимум пользы выжимают.
Тропинка и правда оказалась такой узкой, что ее, считай, вообще не было, снега же в этом году нападало ого-го сколько. Нет, в Москве его почти не было, а те сугробы, которые уцелели, цветом и внешним видом больше были похожи на многослойный торт в разрезанном состоянии. Но хитрая Марфа пустила первым Арсения, а он, как выяснилось, запросто мог работать где-нибудь в Арктике ледоколом. После него такая тропа оставалась – хоть пляши. А ведь он еще на плече лом пер, и лопату.
– Марфа Петровна, вопрос можно? – спросил я у верховной ведьмы, которая несмотря на возраст бодро топала передо мной.
– Почему нет? Спрашивай.
– А почему Мороз Иванович по возвращению счастье обратно себе не забрал? Это же логичный поступок.
– Логичный – согласилась со мной она – Но не в его случае. Думаю, он про него просто забыл. Сам посуди, сколько всего на него в один год свалилось – и новое имя, и новый статус, и новые территории. СССР-то к моменту его возвращения увеличилось.
– Потом ему еще внучку дали – звучно сопя, добавил Арсений – Молодая девка – это всегда хлопотно, по себе знаю. Недавно женился, у меня падчерице четырнадцать лет. Характер такой, что пару раз думал уже – сейчас перекинусь в медведя и ее сожру.
– Вот-вот – подтвердила ведьма – На фоне всего этого что ему до какого-то ларя, который в лесу лежит?
Звучит логично. Может, даже так оно на самом деле и есть. А, может, и нет.
Если с тропинкой вышла незадача, то довольно-таки большую поляну, на которой в рядок стояло семь елей, одна выше другой, и впрямь от снега отчистили качественно. Местами аж до земли.
– Ну давай – показала мне на лесных красавиц Марфа – Твой выход, маэстро.
– Можно – согласился я, топая ногами, которые даже в валенках чутка замерзли. Морозец-то к тридцатке, поди приближается, не меньше – Сейчас попробуем.
– Не тяни особо – глянул на наручные часы оборотень – До Нового Года времени чуть осталось. А еще ж яму копать.
Я побродил между елками, остановился у средней, то, что была четвертой с любой из сторон и произнес про себя:
– Ну, и где же ты есть? Ау! Время просыпаться. Мы за тобой.
– Это кто здесь? – услышал я сразу после этого басовитый голос – Ты со мной, паря, говоришь никак?
– С тобой. Пора на волю, уважаемый. Условия выполнены – ночь сегодня та самая, что была назначена, и нас пришло четверо, как велено. Молодую ведьму можешь не считать, она так, за компанию приперлась.
– Четверо-то четверо, да только ты с какого бока припека? Ведьма, лешак, оборотень – все так, все верно. Ан ты-то человек!
– Который с тобой разговаривает – усмехнулся я – Много таких людей тебе попадалось?
– Ты первый – признался клад – Но я и до того ни с кем лясы не точил.
– Правильно. У других дара такого нет, подобных тебе слышать. И волю вам, кладам, давать, сильно не каждый может. Так что обычным человеком меня никак не назовешь. Ну что, пойдешь на волю? Или дальше будешь тут лежать, других нелюдей ждать?
– А пойду – залихватски заявил клад – Наскучило мне тут! Копайте!
И в тот же миг под соседней от меня елью сверкнула маленькая искорка.
– Арсений, тут рой – подойдя
