Я и Лузо.
Виллани осталась там. Навсегда…
Мать и отец встретили новость о гибели Виллани спокойно, она была в том возрасте, когда молодые становятся независимыми от родителей.
А я скучал и порой бессознательно ждал её, ждал, что она вот-вот появится, шлепнет меня по плечу и помчится прочь с веселым смехом, а я, как всегда, побегу за ней. Иногда я забывал, что она погибла, и ходил по саванне, звал, искал её. Виллани, я никогда не забуду тебя…
Вот уже полгода прошло со дня смерти Виллани, а я по-прежнему бродил по памятным местам в обществе Элли. Слониха старалась скрасить мои печальные дни. И в один из таких дней я встретил Джерри, его не было больше года, я был рад его видеть. Я хотел было заговорить с ним, но тут завизжала Элли. Она скатала хобот в улитку и, прижав уши, пошла на Джерри с явной целью затоптать его.
— Элли! Что ты делаешь? Это Джерри!
— Но он же…
И Элли подняла ногу. Джерри пришлось бежать, а за ним рысила разъяренная слониха. Наконец она остановилась, льва и след простыл.
— Что случилось, Элли?
— Он людоед! — проорала слониха.
И я понял, что это правда, Элли не могла ошибиться, Джерри — людоед.
Как страшно, то, что с ним случилось…
Джерри я больше никогда не видел, и дальнейшая его судьба мне неизвестна. Но встреча с ним меня немного встряхнула. Я приободрился. И перестал хандрить.
Это была одна из тех прогулок, когда я безо всякой цели брел незнамо куда. Так, куда ноги несут, куда глаза глядят. И вот здесь, неизвестно где, произошла встреча с Незнакомкой.
Я даже не сразу понял, что это львица. Настолько она была темна. Темно-серая. Какая-то дымчатая.
Незнакомка и я уставились друг на друга. А потом Она спросила:
— Ты кто?
— Адриан, а ты кто?..
— Чарли.
Мы поцеловались, потом я не выдержал, почувствовал, что больше не могу. Не раздумывая, я подмял её под себя, ухватил зубами её загривок и… Дальше занавес. Не смотрите…
Приведя Чарли в прайд, я ревниво посмотрел на отца, не позарился бы он на Мою Чарли, она Моя! Но отец едва взглянул на неё.
Но не Лузо, не Мора и не Сюзи. Они жутко взревновали меня к Чарли. Завязалась драка за обладание мной. Я уселся поудобней и стал смотреть.
Как красиво они дрались! Одна против трёх. Разумеется, победила Чарли, хотя бы потому, что я сам отдал ей предпочтение. А триаде пришлось признать Чарли своей.
Элли успокоилась, видя, что я больше не тоскую по сестре.
И однажды ночью Элли ушла. Мне она не разрешила сопровождать её, но в прайд я не вернулся. Забрался на термитник и стал ждать её. Спустя какое-то время я увидел четырех гиен, они явно куда-то спешили.
Элли! Что-то случилось с Элли!
От этой мысли меня пробрала дрожь, я вскочил и понесся вслед за гиенами. Я оказался прав, гиены кружили вокруг Элли. Я с ревом налетел на гнусных тварей, отгоняя их от слонихи. И только потом я понял, чего хотели гиены — у ног Элли стоял крошечный слоненок.
Элли стала мамой.
Потом я долго уговаривал Элли вернуться в прайд. У нас получился вот такой разговор.
— Прохладно здесь, Элли, пошли домой.
— Но там львы!
— А здесь гиены! Решай, чье соседство приятней.
— Но львы…
— Но гиены! Здесь тебя некому защитить. Пошли домой.
— Но…
— Ни звука! А то я сейчас перестану быть львом и сожру тебя, а на десерт слоненка съем! Элли, ну в самом деле, где тебе лучше? Пошли домой…
Элли попыхтела, потопталась и согласилась.
А спустя еще какое-то время на меня обрушился еще один удар. Ушла Чарли. Ушла и не вернулась.
Я просто заболел от тоски, даже есть не хотел. Лежал и мучился.
Потекли дни и недели. Я стал потихоньку отходить.
И наконец, к концу пятой недели, после обильного ужина я услышал, как заволновались цикады. Кто-то идет. Я сел и увидел Чарли. Она шла, то и дело оглядываясь назад, я присмотрелся. За Чарли шли львята. Пять крошечных львят!
Тут мне показалось, что время повернулось вспять, два крайних львенка были до боли похожи на меня и Виллани. Я стал отцом.
Я не сразу подошел к львятам, давая им возможность отдохнуть, ведь я помнил себя в аналогичной ситуации.
Выждав, я пошел знакомиться.
— Чарли, ты чудо! Как их звать?
— Знакомься, дочери — Дана, Нира и Лиана, сыновья — Ролли и Голиан.
Ролли и Лиана… Это они, копии меня и Виллани в детстве.
Я приветливо посмотрел на них и невольно умилился, с каким восторгом таращили свои глазенки малыши на меня. Особенно мальчики, оно и понятно, они же будут львами, такими же как я.
Правда, я не особенно крупный, скорей даже мелковат. Длинный, тонкокостный, темно-бурый, почти черный из-за пятен, с черной короткой гривой, я являл собой образец типичного бербера в отличии от отца, который, несмотря на полукровность, выглядел как чистокровный кениец. Огромный, ширококостный и тяжелый, песочно-желтый с густой и пышной гривой, и повадки у него были кенийскими. Спал по восемнадцать часов. Но он не был лентяем, нет, отнюдь, он ревностно защищал и берег свой прайд.
Он был настоящим королем своего прайда. И, кстати, меня он не прогнал, оставил дома, при себе. И я честно отрабатывал свое место под солнцем рядом с отцом, защищал прайд, охотился для нас вместе с львицами.
И чувствовал себя счастливым.
Во время охоты на бородавочника со мной произошла непонятная история.
Устав преследовать кабанчика, я остановился передохнуть, краем уха услышал шелест, а в следующую секунду мое бедро пронзило острое жало. Вздрогнув от боли, я посмотрел на место укуса и увидел мохнатый красный шарик, он торчал из бедра. Это меня испугало, и я бросился бежать.
Вскоре я почувствовал, что деревенеют ноги, потом онемела спина, я лег и попытался ползти… Голова стала тяжелой, я отчаянно боролся со сном.
А потом провал. Пустота, темнота и тишина.
Из забытья меня вывел голос.
— Января… года… у подножия горы Кения был пойман великолепный экземпляр молодого берберийского льва… Записал?
— Да, сэр.
— Дальше… Состояние стабильное, температура 37,2 по Цельсию… длина 305 см, вес 220 кг.
Тут я понял, где нахожусь: тесное решетчатое помещение, не повернуться. На меня напала паника от страха, чуть не оглушенный своим же ревом, я стал метаться по клетке, в слепом ужасе бился о решетку…
