Вся эта культура исполнена и притом блестящим образом. Я уже упоминал, что десятина фруктового сада расположена около каждого дома члена колонии. Сзади усадебных мест идут виноградники, а затем хлебные поля. Все правильно, ровно, удобно, потому что близко. Мы подробно осматривали сначала виноградники.
Стройно, аккуратно, как солдаты во фронте, растут кусты под тщательным уходом опытных немцев.
– Какие сорта винограда культивируете?
– Коберне, пино и рисшаг…
– В среднем, какой урожай?
– Приблизительно четыреста ведер с десятины.
– И хорошее вино?
– А вот попробуйте.
Вино, особенно коберне, превосходное, несколько оригинальное по букету и вкусу, но густое и крепкое вино. Такие натуральные и прекрасные вина немцы продают по три рубля ведро, что очень дешево. Я никак не ожидал встретить в степи такого выдержанного, приятного коберне.
Осмотрели хлебные поля. Урожай пшеницы просто изумительный.
– Землю не навозите?
– Нет, только двоим. – Старшина усмехнулся и продолжал: – Русские про нас говорят, что мы с чертом в дружбе состоим, и что он у нас в земле сидит! Пусть думают!.. Хорошая, неспешная обработка пашни есть уже залог урожая. А ведь хороши хлеба?
Действительно, мы стояли перед плотной, густой стеной пшеницы, и мне казалось, что сделай шаг, два, и на третьем, пожалуй, остановишься среди сильной густоты стеблей с пышными, тяжелыми колосьями.
Огороды у колонистов прекрасны. Коровы и лошади содержатся, как в отношении помещения, так и кормов, совершенно правильно. Коровы молочные, лошади сильные. Во дворах много имеется птицы.
В колонии Ольгине помещаются волостное правление и двухклассное училище министерства народного просвещения, а также общественная лавка, мельница и проч. Сельскохозяйственное товарищество «Фром» в с. Ольгином содействует местным сельским хозяевам в приобретении необходимых предметов, а также принимает участие в выгодном сбыте произведений их хозяйств, как в сыром, так и обработанном виде. Кроме того, товарищество выдает ссуды под обеспечение товарами, принятыми на комиссию для продажи от местных хозяев, а также получает ссуды под те же товары за счет и по поручению товаровладельцев из разного рода кредитных учреждений и исполняет разного рода поручения «сельских хозяев, относящиеся до их промысла».
Чего только нет в лавке и складах товарищества: земледельческие машины, мануфактура и проч. – одним словом, все нужное для обихода, хозяйства и жизни, все найдет покупатель в Ольгине – и в город ездить не надо!
И учатся, но, к сожалению, не православные, а сектанты!
Старшина А. А. Шмидт познакомил меня с многими членами колонии, из которых трое – с высшим образованием.
– По русским законам, – заметил старшина, – лица с высшим образованием должны покидать податное сословие и выходить из общества. Но мы и они этого не желаем. В самом деле они и учились для общества и его пользы, – и вдруг, пожалуйте вон!..
Верный, правильный взгляд, до которого, когда мы доживем, русские!
В этом же дворе, где помещаются склады товарищества, находятся и подвалы, где хранится вино. Мы провели остаток дня за большим столом, за стаканами вина в дружеской беседе. Немцы – люди осведомленные по русской литературе, они выписывают серьезные, из Петербурга, газеты и журналы. Было очень приятно провести время в такой компании образованных, но простых сельских тружеников.
– Вот вы, менониты, – спрашивал я, – люди – против войны, оружия, а как же относительно воинской повинности?
– Мы отбываем работой… Нас берут в казенные сады, занимаемся при винодельнях, отрабатываем свой срок…
– В общем, ваше положение недурно и даже совсем хорошо… Как к вам относятся русские крестьяне?
– Те, которые знают нас, имеют дела, те относятся хорошо и дружелюбно, но другие, дальние, недоверчивы!.. Мы все-таки немцы!.. неправославные!..
Но спасибо таким немцам, которые на опыте, как дважды два – четыре, показали, на что способна степная ставропольская губерния и какие сельскохозяйственные культуры производить может. Ольгино и Романовку смело можно назвать образцовыми хозяйствами.
– Русские над нами смеялись, когда мы выкладывали виноградники на возвышенности, а теперь не смеются, – заметил старшина, – стали внимательно присматриваться… Мы никому не отказывали в помощи и добром совете… Милости просим!..
После обильного и сытного ужина мы, несмотря на просьбы погостить еще, решились направиться за 14 верст, в сел. Никольское, где живут собственники-баптисты.
Перед отъездом колонисты не советовали ехать, как я думал, на Прохладную станцию Владикавказской железной дороги, где, близ станции у реки Терек, грабят горцы, ингуши.
– От разбоев там житья нет… – говорили немцы. – Землевладельцы бросают земли и уходят, – нет возможности не только хозяйствовать, но жить… Наши, немцы… еще держатся, но как!? Ужасно!.. В нашей колонии на Тереке, Наденбург, каждую ночь 20 человек колонистов вооруженных стерегут жилища и людей, да еще 25 казаков с офицером… Вот какое житье по Кавказу!..
После я узнал, что по Тереку действительно грабят и совершенно свободно разбойничают.
Мне называли фамилии богатых крестьян, ограбленных около Прохладной ингушами.
Эти ингуши, вообще разбойники по характеру и привычкам, не только грабят, но и издеваются над своими жертвами. Остановят, оберут деньги, вещи, которые понравятся, и затем, взяв в руки нагайки, заставляют плясать. Несчастный, в страхе, танцует, а довольные грабители подстегивают плетьми невольного танцора…
И нет управы!.. Отчего кавказских разбойников, разных ингушей, лезгин, не переселить мелкими партиями хотя бы на Уральские горы?! Там бы они не были страшны, а на их прекрасные, плодородные места посадить уральских казаков или крестьян. По-моему, это единственный исход борьбы с разбойными племенами Кавказа, с людьми, которые не хотят жить трудом!..
* * *
Селение Никольское состоит из 130 дворов баптистов. Земля – купленная у частного владельца, землевладение общественное, выпас общий, покос – тоже, запахивают землю с плуга, причем тот имеет право на большую запашку, кто при покупке внес больше денег.
Хлеба у них прекрасные; как и немцы, баптисты ввели у себя черный пар, т.-е. двоение.
Несомненно образцовое хозяйство немцев имело сильное влияние на организацию сельскохозяйственного дела в селе Никольском, где замечается стремление к высшим культурам. Заведены, по-немецки, виноградники и фруктовые насаждения.
Волов в работах баптисты не употребляют, пользуясь лошадьми, которые не хуже немецких, как и коровы.
Лошадей в каждом дворе по две пары, преимущественно породы черкесской; коров, в среднем, по четыре на двор.
Хорошо живут баптисты, дружно и зажиточно. Молочных продуктов обилие, хлеб свой от посева до посева, много птицы, в жилищах чистота, аккуратность и стремление к некоторому комфорту. Все грамотны, выписывают газеты.
Я провел целый день в Никольском, и не могу до сих пор забыть тот привет и ту любезность, которую мне оказывали эти простые, искренние люди; фальши не было никакой – все откровенно и именно по-христиански.
Никольское стоит при речке Горькой и озере того же названия. Вода не пригодна для употребления. В настоящее время копают артезианский колодезь, и работа подходит к концу.
Между прочим, я наслышался от баптистов о целительных свойствах Горького озера.
Говорят, что имеющие разные накожные заболевания, сыпи и проч., после двух, трех раз купанья выздоравливают совершенно. Озеро стало поэтому популярным, и много простого народа приезжают сюда лечиться. Я взял с собою бутылку воды из озера, и в Кисловодске отдал в лабораторию дли анализа, сообщив подробно место нахождения озера.
Я купался в этом озере, дно которого состоит из ила, вода на вкус горькая и довольно неприятная.
Когда мы шли от озера, то встретили православного священника, и на мой вопрос, какого он прихода, мне отвечали, что священник здешний, сел. Никольского.
Оказалось, что этот священник, купивший у одного из баптистов небольшой кусок земли около самого селения, устроил сначала церковно-приходскую школу, а затем – и церковь. Это – в сплошном селении баптистов. И что же? В училище никто не учится, в церковь не ходят.
Разве не рациональнее было бы затратить деньги более производительно, а именно: построить и школу, и церковь в православном селении или ближайшем окружном хуторе!
Теперь я остановлюсь на отбывании воинской повинности в ставропольской губернии, где, как мы видели, население разнообразное, как по племенному различию, так и по вероисповеданию.
Мы знаем, как отбывают воинскую повинность менониты. Кочующие народы, – ногайцы, трухмены и калмыки – тоже освобождены от этой натуральной повинности, или платят за воинскую повинность от каждой кибитки, и от головы скота также уплачивают государству.
