Река становилась все более полноводной, и скоро Хулиане пришлось плыть по течению. Замирая от страха, девушка часто видела в воде и на берегу аллигаторов. Силы покидали ее, а река нескончаемой лентой вилась по безграничной сельве…
На десятый день кошмарного путешествия по зеленому аду Хулиана заметила лодку, привязанную к склоненным над рекой длинным ветвям дерева. Впервые после катастрофы сердце девушки забилось от радости: где-то рядом должны быть люди! Осмотревшись, Хулиана заметила неподалеку хижину. Почти обезумев от счастья, она дотащилась до человеческого жилья и, потеряв сознание, рухнула перед дверью. Очнулась девушка от начавшегося ливня. С трудом она вползла внутрь жилища.
Хижина оказалась безлюдной, но имела обжитой вид. Очевидно, что рано или поздно хозяева вернутся домой. Хулиана решила остаться здесь и ждать. Она так ослабла от голода, столько пережила потрясений, что у нее не осталось ни сил, ни воли двигаться дальше.
На закате следующего дня за стеной послышались человеческие голоса. В хижину вошли трое индейцев. Хулиана от радости заплакала и не смогла вымолвить ни слова. Но и так было ясно, что она нуждается в помощи. Не задавая вопросов, индейцы затопили очаг, накормили девушку горячей едой, очистили ее раны от паразитов, промыли травяным настоем и перевязали листьями лекарственных растений. Под треск охваченных огнем поленьев Хулиана впервые после авиакатастрофы безмятежно уснула.
На лодке индейцы доставили Хулиану в ближайшее селение, откуда самолетом она была отправлена в Пукальпу. А еще через день сенсационная новость облетела всю страну: «Обнаружена пассажирка с без вести пропавшего самолета. Упав после катастрофы с огромной высоты, Хулиана Кепке не только чудом уцелела, но и сумела выжить в сельве в течение десяти дней. Это, невероятное, двойное чудо».
Архипелаг Хуан-Фернандес известен в мире робинзонадой Александра Селкирка, который прожил на острове Мас-а-Тьерра более четырех лет и стал прообразом Робинзона Крузо. Однако он не был единственным робинзоном на архипелаге. Задолго до того, как судьба забросила Селкирка в эти края, здесь произошла еще более удивительная история.
В 1540 году на пути в Перу во время жестокого шторма в водах архипелага Хуан-Фернандес затонул испанский корабль «Глория». В живых остался только лишь матрос Педро Серрано, которому посчастливилось ухватиться за деревянный обломок корабля. Несколько часов его носило по океану, силы моряка подходили к концу, но он продолжал бороться за жизнь. Наконец море сжалилось над несчастным и выбросило его на сушу. Теряя последние силы, он отполз подальше от воды и потерял сознание.
Когда Серрано очнулся, светило солнце, небо было чистым, море спокойным. Моряк поднялся на ноги, чтобы осмотреться. Его взору явилась безрадостная картина: остров представлял собой песчаную восьмикилометровую косу, лишенную пресной воды и всякой растительности. Всюду валялись сухие водоросли и обломки деревьев, которые выбрасывал на берег океан.
На поясе новоявленного робинзона висел нож, который вместе со штанами и рубахой составляли все его имущество. Серрано решил, что судьба спасла его от смерти в море лишь для того, чтобы продлить его мучения на суше и бросила ему вызов еще более жестокий. Остров Мас-а-Тьерра, на котором жил Селкирк, в сравнении с этим клочком суши был настоящим курортом.
Мучимый голодом испанский моряк поковырялся в прибрежном песке, добыл на обед несколько невкусных соленых креветок. Появилась жажда, но где взять воду в этом Богом забытом месте? До самого вечера Серрано копал яму в надежде, что на дне блеснет влага. В сумерках моряк заметил, как на берег выползают огромные морские черепахи, чтобы отложить яйца. Моряк перевернул несколько черепах на спину, лишив их возможности передвигаться. Потом перерезал им горло и напился крови. Утром разрезал мясо на ломтики, разложил их вялиться под солнцем.
Оказалось, что черепахи регулярно приплывают на остров. Из их панцирей робинзон изготовил емкости, в которые собирал дождевую воду. Чтобы она не испарялась, хранил ее в выкопанных ямах, накрывал наполненный панцирь пустым и засыпал песком.
Днем при ясном небе немилосердно палило солнце. Чтобы не получить ожоги, большую часть дня Серрано отсиживался в море.
Его не оставляла мысль об огне. Метр за метром он исследовал весь свой остров, но не нашел даже гальки, о которую можно высечь искру. Тогда он принялся за поиск камней на морском дне. Но и там был один песок. Наконец после долгих поисков в полумиле от берега на большой глубине он заметил несколько небольших камней. С риском для жизни он достал их со дна и вытащил на берег.
Серрано собрал сухие водоросли, ударил по камню тупым концом ножа – из-под лезвия посыпались искры. Занялось пламя, над островом взвился столб дыма. От радости моряк закричал и заплакал. Теперь в его меню появилась черепашина жареная и вареная. Робинзон заготовил на берегу кучу водорослей и дров, чтобы вовремя подать сигнал костром проходящему кораблю, если он появится. Но горизонт оставался чист.
Из веток выброшенных на берег деревьев и пустых панцирей черепах Серрано сложил себе ветхое убежище, где укрывался от солнца и дождя.
Прошло три года.
Однажды, проснувшись утром после ночного шторма, робинзон отправился к ямке с водой, чтобы напиться. И остановился как вкопанный. На берегу в штанах и рубашке стоял человек! Заметив друг друга, они с криками ужаса бросились в разные стороны. Человек в одежде показался Серрано дьявольским наваждением, а тот принял робинзона, голого и заросшего, за дикого невиданного зверя. Но, услышав, как «дикий зверь» читает на бегу молитвы и призывает на помощь Бога, незнакомец крикнул:
– Если ты христианин, остановись!
Случилось настолько редкое событие, что ему нет аналогов в истории мореплавания: ночью затонул еще один испанский корабль и единственного спасшегося моряка море выбросило на тот же остров!
Радости робинзонов не было границ. Теперь их было двое. Они вместе охотились на черепах, собирали плавник, готовили пищу, а по вечерам вели долгие задушевные беседы, мечтали о возвращении домой.
Но люди остаются людьми даже на необитаемом острове. Когда все темы для разговоров были исчерпаны, общение свелось к нескольким фразам за день. Появились обиды, все чаще звучали упреки по самым ничтожным поводам, приводившие к оскорблениям и ссорам.
Окончательно надоев друг другу, робинзоны поделили остров на две равные части, и каждый зажил отдельно в своем «государстве».
Спустя несколько месяцев островитяне поняли всю бессмысленность мелочных дрязг в той ситуации, в которой оказались. Они помирились и объединили свои территории.
Минуло еще несколько лет. И вот однажды на горизонте показались паруса. Серрано с товарищем начали бросать в костер охапки сухих водорослей, чтобы привлечь внимание неизвестного корабля. Густой столб дыма заметили, судно повернуло к острову. Когда с него начали спускать шлюпку, друзья-робинзоны заплакали от радости.
Хотя корабль оказался испанским, встреча едва не обернулась для островитян трагедией. Когда шлюпка подошла к берегу достаточно близко, чтобы сидевшие в ней моряки сумели рассмотреть двух страшных, косматых и совершенно голых существ, они приняли их за нечистую силу. Шлюпка неожиданно развернулась и поплыла обратно. Существа упали на колени и громко запели молитву. После некоторого колебания испанцы снова повернули к берегу.
Спустя два месяца испанский корабль, снявший с песчаной косы двух робинзонов, бросил якорь в порту Севильи. Приятель Серрано, не выдержав нервного потресяния, умер по дороге домой. Сам же Педро Серрано стал на родине героем. Невероятно, но ему удалось прожить на небольшой песчаной косе семь лет!
Молва о моряке достигла столицы. По приказу короля его доставили в Мадрид. Выслушав рассказ робинзона, король подарил ему 4000 унций золота!
В феврале 1891 года английское китобойное судно «Звезда Востока» вело промысел на кашалотов в районе Фолклендских островов (южная Атлантика).
Заметив в море фонтан, моряки спустили на воду два вельбота. Приблизившись к огромному животному на достаточно близкое расстояние, с одного из вельботов метнули гарпун. Раненый кашалот стремительно ушел на глубину. Раскрутившись, катушка прочного линя на минуту замерла, потом в воде мелькнула тень всплывающего кашалота. Обезумевший от боли мастодонт торпедой врезался в днище вельбота, разнесся его в щепки. Восемь матросов, совершив затяжной кульбит в воздухе, оказались в воде. Кашалот в предсмертных судорогах яростно хватал пастью обломки вельбота, хвостом наносил мощные шлепки по волнам, пока не подошел второй вельбот и не добил морского исполина.
