Ознакомительная версия.
«Джихад-Волга» несётся под перекрестным огнём снайперов (теперь понятно: сюда нас впустили, чтобы взять в плен, а назад хрен выпустят). Сквозь салон – стёкол давно нет – взззикают пули, то спереди, то сзади по курсу сухие звонкие хлопки рвущихся ВОГов. Пригибаемся, удар головой о голову Артиста, высекает во мне мысль: «Как это он умудряется рулить, почти не глядя на дорогу? Опрокинемся – расстреляют в хлам. Или ранеными в плен возьмут, что ещё хуже…»
Уцелели! Выкатили на дорогу в Снежное, понеслись докладывать в штаб. Там встретили репортера «Life News», узнав о нашем приключении, Семён спросил: «Сняли что-нибудь интересное?» Даже Одесса, всегда невозмутимый как булыжник, сорвался, рявкнул: «Там не до съёмок было!» На корпусе «Волги» мы насчитали семь пулевых и осколочных пробоин. Вечером Артист, разуваясь, расхохотался, протягивая мне на ладони помятую пулю: «Огнестрел…» Пуля, видимо, прошила на излёте дверцу, ткнулась в голень и скатилась в драный ботинок.
А вскоре безотказная наша русская «джихад-колесница» помогла нам настичь и пленить украинский беспилотник.
Заметил ревущего монстра и первым по нему открыл огонь Артист, за ним остальные. Монстр (принятый бойцами за баллистическую ракету) сменил линейный на кольцевой курс и закружил над нашей позицией. Сделал «горку», дважды блеванул белым – отбросил тормозной парашют, а затем посадочный.
– Артист, быстро за руль! Это беспилотник, наш трофей!
Мчим на «джихаде» по полю подсолнухов, потом по бурьянным зарослям, застреваем, выдираемся, по пути объясняю:
– Ту-143 «Рейс». Беспилотный летательный аппарат. Советский. Выпускался в двух модификациях. Разведчик и самолет-мишень. Максимальная высота 1000, минимальная – 10 метров. Разведывать здесь нечего. Суть: укры рассчитывали – мы собьём БПЛА из ПЗРК, а они заявят, что из «Бука» и это, дескать, доказательство: таким же оружием ополченцы уничтожили малазийский «Боинг»…
– А беспилотник почему рухнул? Мы его сбили?
– Нет. Электронные мозги от старости скисли. Или наши их отключили. Аварийная посадка. Но, скорее всего, из ПК мы его достали. Если сейчас успеем под носом укров на их территории смастерить репортаж, а потом дракона вывезти (этим займётся группа Корсара) – мы победили.
На месте выяснилось – всё честно, мы его подранили: низ фюзеляжа изрешечён.
– Снимаем, «включаем дурака». Неси околесицу о баллистических монстрах…
– Зачем?
– За эффектом, брат Артист. Эффектом пиар-мультипликатора. Пусть коллеги поломают головы – что это: фейк ополчения? Коварная спецоперация путинских спецслужб? Агония ВСУ, бросивших в бой протухшего дракона? Как нам удалось его сбить? Чем больше публикаций – тем крепче имидж подразделения Моторолы.
Артист понял и «включил дурака»:
– Эй, там, в Киеве. Вы не думаете, что это уже чересчур – применять такое оружие?..
Потом он долго смеялся, читая многочисленные расследования о пленении мотороловцами украинского БПЛА, с изложением версий самых причудливых: «Привезли и скинули в поле, а сейчас загрузят назад в машину и в музей вернут…»
– Гена, а почему эти писаки не позвонили нам, и не узнали, как было всё на самом деле?
– Потому что «мудры в своих глазах и разумны перед самими собою».
В заключение расскажу о несостоявшемся «джихад-мобиле» (о нём, как и обо всём несбывшемся, особенно тоскую).
В период боев за Мариновку-Сепановку-Дмитровку я ненадолго был откомандирован в группу сотрудников официального сайта ополчения Icorpus. В район боевых действий мы выехали втроём – журналист означенного сайта, фотокор РИА «Новости» Андрей Стенин и я. Попросил высадить у Дмитровки, отправился в самостоятельное путешествие. Сделал материал о юном снайпере, которому во время вылазки разворотило из «Утеса» бедро, нога висела непонятно на чём, а он стянул её ремнём и полз всю ночь к нашим позициям. Снял несколько сцен боя и – затрофеил в точности такой же, какой был у нас в Семёновке, но бензиновым наркотиком не испорченный Ssang Yong Rexton. Водитель из меня никакой, и заехал я… да-да, к укропам!
Вышел из авто уточнить маршрут (хорошо, что был в новой форме без нашивок), слышу: «Сепаров за тою посадкою нема?», а позади спросившего солдатика появляются ещё двое и они, как и я, уже всё поняли…
… Резвости моего спринтерства зигзагами по пересеченной местности наперегонки со вззззиииикающими над ухом пулями с риском нарваться в «зеленке» на растяжку позавидовал бы самый быстрый человек планеты – трехкратный чемпион Олимпийский игр Усэйн Болт. Дабы не смущать Усэйна и уменьшить риски, я нырнул под куст, развернулся, открыл ответный огонь. Одного уложил. Увы, силы оказались неравными. Из лесополосы за дорогой выперла отмеченная двумя вертикальными белыми полосами БМП, и пронзённый очередью из 30-миллиметровки кандидат в «джихад-мобили» трансформировался в желто-черную кляксу. В огненно-дымную братскую могилу седьмого, павшего на этой войне моего телефона, четвертой видеокамеры (сотни снятых в боях историй сгинули!) и третьего блокнота, исписанного так, что буковки в нём от тесноты визжали и, казалось, при захлопывании разлетались со страниц как осколки…
Горящий Ssang Yong Rexton стал ориентиром, заработали наши миномёты, и две укровские БМП, утюжа подсолнухи, прикрываясь лесополосой драпанули.
Семь дней спустя где-то в том же районе напоролись на укров и были расстреляны в Renault, затем сожжены из «Шмеля» те, с кем не однажды попадали мы в разные передряги – замечательные военкоры и настоящие русские патриоты Сергей Кореченков и Андрей Стенин.
Мы уже победили?
– Гена, если ты хочешь остаться в подразделении, не лезь в политику, – честно предупредил Моторола во время предпоследней нашей встречи. С некоторых пор любой, самый невинный мой комментарий и тысячекратно выверенное сообщение стали кем-то восприниматься как угроза формирования в ополчении оппозиционных настроений, поскольку кто-то счёл меня «неисправимым стрелковцем».
– Командир, с первых митингов против нацизма мы все здесь занимаемся исключительно политикой. Сегодня каждый ребёнок, погибающий оттого, что его родители не струсили и поддерживают нас – поневоле занимается политикой…
Он не дослушал, раздражённо хлопнул дверью авто. Я смотрел, как он поднимается по ступенькам штаба и чувствовал: что бы ни случилось, с кем бы ни пришлось мне служить – он навсегда останется для меня командиром, с которым я готов идти в бой, даже если буду точно знать: впереди Смерть. Мы и её победим, затем и призваны мы в этот падший мир.
«В Донецке задержали военкора ополчения Геннадия Дубового. Задержали его дома, где он лежал в гипсе после травмы, полученной в донецком аэропорту во время боя. Не предъявив никаких документов, выломали дверь. При этом толком объяснить причину задержания не смогли. Задержан он ни за что, очевидно, по надуманному поводу.
Дубовой воевал бок о бок с ополченцами, а также был инициатором и главным редактором первой официальной газеты ДНР «Голос Народа – Голос Республики», выход первого номера которой 11 мая сыграл свою положительную роль в успешном проведении референдума о независимости. Геннадий награжден медалью «За оборону Славянска» и орденом «За воинскую доблесть».
Судя по всему, совсем еще юную республику, у которой есть масса внешних и внутренних врагов, начинают раздирать внутренние противоречия. Мы будем следить за судьбой Геннадия и просим руководство ДНР тщательно разобраться в этом деле», – сообщили тогда СМИ.
Поданный мной рапорт о переводе в другое подразделение был кем-то переписан, и из рядов армии ДНР меня уволили «по собственному желанию».
Всегда презиравший тыловых крыс и нацеленный на войну до победы, я верю: командование устранит это недоразумение и позволит бойцу и военкору сражаться. Тем более после объявления в республике мобилизации.
Сейчас единственно возможная политика – все на фронт, всё для победы. Уволить может лишь смерть в бою. Или мы уже победили? Враг изгнан за пределы Донецкой и Луганской республик, они объединились, и мы живём в подлинно народном государстве? Уже создана прекрасная Новороссия – лаборатория социально-экономического креатива, модель будущего для всей России, государство высших смыслов, основанное на божественной справедливости?..
…Замечательный московский фотограф и журналист Игорь Старков после встречи со мной, Матросом и Артистом написал, что мы «романтики первого этапа войны», а сейчас пришли люди злее и жестче, армейские менеджеры. Как всякий не воевавший, он заблуждается. Романтики не спешат на войну, они предпочитают грезить около. Никогда мы не были романтиками, ибо обретаемая в бою безжалостная ясность видения исключает всяческие иллюзии, питающие романтическое восприятие действительности. И когда зацикленные на ложно понятом прагматизме «реал-политики» обвиняют нас в стремлении к иллюзорной цели – Новороссии, мы отвечаем: без создания таковой ни одна проблема России не будет решена, но все они усугубятся чрезвычайно; надежды «реалистов» на мирное разрешение конфликта между филиалом ТНК Украиной и пограничьем госкорпорации РФ – ЛНР/ДНР безумны. Попытки договориться с глобализаторской теневой элитой и трусливо увильнуть от Большой Войны за достойное место русских – иллюзорны, а всякая иллюзия рано или поздно становится реальной кровью. «Западу от России надо одно, – заметил ещё советский разведчик, – чтобы её не было». В его правоте все неиллюзорики убеждаются уже ежечасно: гарантируемая системами залпового огня деиндустриализация, гаубично-минометное инфраструктурное обнуление, карательными операциями довершаемая элиминация «лишнего» населения Юго-востока бывшей Украины – модель для разборки Российской Федерации.
Ознакомительная версия.
