Я не могу забыть, Габиден-ага, Ваших слов, сказанных много лет назад в беседе с Чингизом Айтматовым. Вы сказали: «Когда мы начинали писать, нашими читателями были вчерашние слушатели сказок, легенд, и устного поэтического творчества. Большинство из них не знали иного мира, кроме своего аула. Теперь вы получили читателя, хорошо знакомого с лучшими образцами мировой литературы, прекрасно знающего все, что творится в этом мире. С вас спрос другой». Вы, как всегда, и здесь о себе сказали скромно, отодвинув себя как бы на задний план. А на самом-то деле в первых рядах представителей современной литературы идете Вы, и в первую очередь по большому счету спрашивается с Вас.
У Вас действительно сменилось несколько поколений читателей. А книги Ваши не потеряли своей свежести и привлекательности. Это, видимо, непостижимый секрет всех больших художников!
Одному из крупных казахских поэтов Хамиду Ергалиеву исполнилось пятьдесят лет. Прожито полвека напряженной, полной драматических ситуаций и обыкновенных человеческих забот, радостей и огорчений жизни. За плечами поэта тридцать лет творческих поисков, вдохновенных порывов также кропотливой, мучительной, по казахскому выражению «равной копанию колодца иглой», повседневной работы. Хамид Ергалиев — поэт редкой оригинальности и своеобразия. С первых шагов творчества казахские читатели заметили его, особого тембра, поэтический голос. С тех пор он не оставляет никого равнодушным.
Я живо помню послевоенную пору нашей казахской поэзии. На определенном отрезке времени «переболевшая» шумной парадностью, отвлеченной патетикой, она заговорила тогда взволнованным, полным глубоких чувств голосом. Раскрылся неукротимый талант Касыма Аманжолова, который счастливо сочетал яркую красочность, широкое раздолье народной поэзии с тонким лиризмом и неповторимой свежестью красок. По-новому, свежо и взволнованно зазвучали голоса Т. Жарокова, Г. Орманова, А. Сарсенбаева, Ж. Саина, К. Бекхожина. Обратили на себя серьезное внимание читателей молодые тогда С. Мауленов, Дж. Мулдагалиев. Огромное испытание, выдержанное страной, и личный опыт, искренние переживания и раздумья этих и других поэтов духовно и психологически обогатили казахскую поэзию. От прикосновения огромного страдания и большой правды слетали, как шелуха, внешний лоск и ложная патетика. Именно в это время Хамид Ергалиев заявил о себе как о незаурядном и оригинальном поэте. Его первое крупное произведение «Исповедь отца» сразу привлекло всеобщее внимание. Чувствовалось, что в казахскую поэзию пришел большой талант. Помнится, трудно было тогда определить жанр этой поэмы. В ней был и сюжет, фронтовые события, острые публицистические строки, и взволнованные лирические куски, философские раздумья, и чисто психологические моменты. Но в ней не было и намека на разностильность, наоборот — все это составляло удивительный естественный сплав, накаленный горячим темпераментом автора. В поэме просто и честно исповедывается солдат, буднично и скромно совершающий свой подвиг, в ней говорит человек и отец, истосковавшийся по родной земле и семейному очагу, в ней говорит коммунист и гражданин, в полной мере понимающий свою ответственность за спасение Родины и за судьбу человечества. Все это один человек, наш советский человек.
Образ советского человека, героические дела наших современников стали определяющей темой во всем творчестве поэта. Он создает поэмы «В большом пути», «Девушка из нашего аула», «Твоя река». В этих эпических полотнах отображает широкую панораму нашей действительности, создает целую галерею образов наших современников, ныне ставших добрыми, близкими друзьями советских читателей.
С каждым новым произведением крепнет поэтический голос и мастерство, острее становится духовное зрение автора. Расширяется и тематика его стихов и поэм. Автор все больше охватывает и глубже разрабатывает в них острые проблемы времени. Он пишет поэму «Огненные ночи Уральска» — о трагическом эпизоде жизни легендарного Чапаева и поэму-раздумье — о жизни Тараса Шевченко на Мангышлаке.
Плодом многолетнего труда и большим этапом в творчестве Хамида Ергалиева является роман в стихах «Курмангазы». В центре романа — образ великого композитора и борца за народное счастье Курмангазы Сагирбаева. Автор, смело раздвигая сковывающие рамки стихотворной формы, создает широкую картину жизни казахского общества XIX столетия. С большим поэтическим волнением рисует борьбу и стремления угнетенного народа, создает реалистически достоверные, зримые образы и характеры. Большой удачей является центральный образ романа — Курмангазы. Тут, несомненно, сказалось зрелое мастерство и умение владеть разносторонним арсеналом выразительных средств поэзии. Курмангазы — цельная, в то же время очень сложная натура. Человек огромной, порой необузданной страсти и нежной души. Бунтарь и проникновенный, изящно тонкий художник. Создавая крупную фигуру пламенного борца, мыслителя, печальника за судьбу народную, поэт в то же время ни на минуту не забывает, что его герой — композитор, художник. Он даже пристально прослеживает рождение отдельных его мелодий-кюев, тонко раскрывая еле уловимые моменты, нюансы чувств и мимолетные, но важные для творчества, ощущения художника.
Именно в романе «Курмангазы» более полно раскрываются широкий диапазон, эпический размах, разнообразие поэтического арсенала Ергалиева. Здесь он успешно испробовал большую возможность регистра своего голоса — пламенная публицистика, эпическое повествование, реалистические штрихи, детали, проникновенный лиризм, сдержанный, скупой юмор.
Но при всем разнообразии выразительных средств, при всей непохожести его произведений друг на друга, Хамид Ергалиев остается поэтом сугубо своеобразным. Его голос, поэтическую манеру мы не спутаем ни с кем. Он находится в постоянном, упорном поиске, продолжая традиции Абая и Махамбета, Майлина и Сейфуллина. Он принес в казахскую поэзию свежее рифмосочетание, оригинальные, неожиданные обороты, поэтические ассоциации. Это в какой-то мере расширило дыхание казахского стиха. Разумеется эти новшества не сразу получили одобрение. Непривычность всегда настораживает. Но сегодня не только сам он, сегодня ими не пренебрегает ни один казахский поэт.
Хамид Ергалиев пришел в нашу поэзию тогда, когда в ней еще было довольно значительно влияние фольклора. Многие поэты наряжали своих современников в костюмы героев легенд, эпоса. С первых же поэм Ергалиева раскрылась новая, весьма важная для казахской поэзии, грань его таланта — умение в поэтической форме создавать живые, реалистические образы и характеры. А создавал он их немало. Согретые большой теплотой, образы наших современников Есбулата, Попова («В большом пути»), Гюльжан, Кушека («Девушка из нашего аула»), Шапая, Айбулова («Твоя река») вылеплены с «прозаической» точностью и выпуклостью. Они не ощущают стесненности размером стиха, поэтическим строем повествования, а живут на страницах этих поэм естественно, проявляя свои сугубо индивидуальные характеры, живые черточки, как в «свободной», ничем не ограниченной прозе. Такой «вольготной» жизни своим героям автор добивается не ценой прозаизма, разрушением ритмики или расслаблением энергии стиха, а счастливым умением свободно владеть поэтическими средствами. Хамид Ергалиев до сих пор остается верным своей страсти к поискам. Хотя пройдена большая часть творческого пути, читая его новые произведения, не ощущаешь спокойную уверенность опытного поэта, как говорят, апробированный, точный расчет маститого творца. Нет, в каждом новом произведении его охватывает юношеский трепет перед неведомым, совершенно новым для него. И это передается нам, его читателям. Поэт избрал себе трудный путь разведчика. На этом пути человек несет не малый урон. И Хамиду Ергалиеву не всегда сопутствовали одни удачи. Были неудачи, срывы и горькие огорчения. К тому же пути произведений к признанию и успеху долги и мучительны, они пробиваются через яростные споры и отрицания. Таким авторам каждая удача кажется только первой победой. Нелегко в пятьдесят лет чувствовать себя новичком на том поприще, которому ты отдал всю сознательную жизнь. Но это удел всех беспокойных, удел подлинных талантов.
Поэт начал сейчас большую поэму «Годы, годы», опубликованные главы которой радуют ценителей его таланта. Это, видимо, будет раздумье поэта о своем времени и о себе. Автор — ровесник Октября. Время его замечательное, полное героических событий, глубоких социальных, духовных преобразований. Он был не только свидетелем этих больших событий, он обнаженным сердцем воспринимал всю боль и радость нашего трудного, но прекрасного времени и со всей страстью своего темперамента откликался на них. И это начатое большое полотно в какой-то мере должно быть духовным и гражданским отчетом поэта.
