предметов.
Аналогичный подход к образности развивается и в работе Э.С. Азнауровой (2). Семантический аспект образного употребления характеризуется сосуществованием двух семантических планов, создаваемым узуальными значениями и окказиональными смыслами. Указывается, что оба типа значений сосуществуют в одном контексте и воспринимаются сознанием одновременно. В концепции Э.С. Азнауровой источник создания образности связывается с вторичной окказиональной номинацией или переименованием. Образность рассматривается как следствие особого характера соотнесенности словесного знака с предметом окказионального обозначения. Такое понимание образности выводится из следующего рассуждения:
«Если понимать под денотатом тот признак, свойство и т.п. реального объекта обозначения, по которому создается узуально закрепленное представление о классе предметов, а под референтом – предмет обозначения, соотносящийся со словом в его конкретном речевом употреблении, то в случае окказионального переименования в основе „сдвига“ денотативной соотнесенности оказываются следующие процессы: приглушение узуальной денотации и одновременное появление окказиональной референции» (2, с. 96).
Одновременная двойная соотнесенность словесного знака с денотатом и референтом и создает семантическую двуплановость, которая лежит в основе образного использования языковых единиц.
Рассматривая лингво-гносеологические основы языковой номинации, Г.В. Колшанский подчеркивает, что
«в прямой номинации сохраняется во всех словоупотреблениях основной понятийный признак предмета, а при непрямой и косвенной – один из существенных или второстепенных признаков, что и создает сдвиг в значении слова» (20, с. 143).
Благодаря этому сдвигу возникает явление образности, совмещающее в себе, с одной стороны, некоторые признаки прямого значения, а с другой – непрямого, отражающего свойства нового предмета, характеризуемого через один из признаков «прямого предмета». В этом «расколе» сигнификата слова Г.В. Колшанский усматривает источник и мотив художественного (образного) описания какого-либо явления посредством метафоры.
Как уже отмечалось, для ряда работ характерна ориентация на более широкий подход к исследованию образности с учетом взаимосвязи двух факторов: языковых и внеязыковых (2, 4, 5, 6, 24, 33 и др.). За исходное здесь принимается, что осмысление объекта внеязыковой действительности может проявляться и в образном его представлении, а слово может служить проводником «как сигнификативно-денотативного, так и экспрессивно-образного содержания» (24, с. 46). Языковые выражения применяются для выделения и обозначения (наименования) предметов обозначения – вещей, свойств, отношений, процессов и т.п. реальной действительности, а также явлений психической жизни людей, продуктов их воображения и результатов их абстрактного мышления (24, с. 27). Одной из сфер познавательной деятельности человеческого сознания является «чувственно-образное восприятие» и квалификация внеязыковых объектов, в основе которых лежит «скрытое» (интеллектуальное или чувственное) сравнение: слова типа «златокудрый», языковые и речевые метафоры и т.д. Соотнесенность с квалификативными сферами познавательной деятельности человека реализуется особым семантическим компонентом. Этим семантическим компонентом, по мнению Э.С. Азнауровой, является «стилистическое значение», под которым имеется в виду «эмоционально-оценочное и экспрессивно-образное значение слова» (2, с. 51). В качестве объекта образного представления выступает референт, определяемый контекстом.
Более конкретно этот компонент обозначен В.Н. Телия, выделяющей в семантике языковых единиц «образное значение», которое соотносится с различными видами экспрессивно окрашенного значения (33, с. 209, 220 и др.). Образные значения всегда имеют ту или иную экспрессивную окраску. Характерной чертой экспрессивно-образных значений является их замкнутость на внутренней форме, их денотативная «пустота». В поэтическом языке образное значение выполняет экспрессивную функцию; в обиходно-бытовом языке эта функция приглушается. Особенность образного значения, функционирующего в языке, связана скорее с его номинативной спецификой, а не с реальной экспрессивностью,
В целом можно считать, что языковая образность достаточно хорошо исследована в семасиологическом аспекте – на основе сопоставления и анализа уже готовых языковых переносных значений, т.е. образность в статике. В настоящее время центр внимания перенесен на изучение феномена образности в ее динамике, т.е. исследователи задаются вопросом, как «делается, создается» образность (34, с. 191). Следует отметить, что динамика образности имеет отношение прежде всего к речевой образности и как таковая подвергалась всестороннему лингвостилистическому исследованию, основная задача которого как раз и заключается в том, чтобы показать, как создается образность в речи. В лингвистических исследованиях также освещался вопрос о том, за счет чего создается образность (40, с. 70 и др.). Особая роль здесь отводится ассоциативным связям и смыслам языковых единиц. Под ассоциациями понимается такая связь представлений, благодаря которой одно представление, появившись в сознании человека, вызывает другое – по сходству, смежности или противоположности. В основе здесь лежит способность человеческого мышления ассоциативно связывать предметы и явления окружающего мира, способность видеть общие признаки и качества предметов. Говоря о роли ассоциаций, Л.В. Щерба писал:
«Сущность образа вовсе не в… отсутствии сопутствующих ассоциаций, а именно в многообразии этих последних» (42, с. 183).
На роль ассоциативных признаков, связанных с образным употреблением слов, указывает Д.Н. Шмелев:
«Слово выступает в речи не только как „знак“ какого-то понятия или представления, оно отягощено грузом как устойчиво закрепленных за ним, так и индивидуально возникающих в речи ассоциаций» (40, с, 98).
Динамический аспект образности разрабатывается преимущественно на материале метафоры (4, 5, 6, 34 и др.). Важность изучения метафоры продиктована тем, что в метафоре как бы сконцентрирована вся проблематика образного в языке. Метафора, по замечанию НД. Арутюновой,
«обнажает процесс переработки в языковое значение различных субпродуктов идеальной (интеллектуальной, эмоциональной, перцептивной, когнитивной) деятельности человека» (5, с. 343).
Хотя проблема метафоры имеет многовековую историю, исследования последних лет вносят существенный вклад в уяснение важнейших аспектов этого явления.
Для понимания природы языковой образности важными являются следующие положения, выдвигаемые Н.Д. Арутюновой в ее работах:
1) метафорические выражения всегда формируются при возвращении мысли к образному представлению предмета, события, свойства, уже получившего наименование в языке [11];
2) с помощью образных средств языка (метафоры и других тропов) обеспечивается переход от общего к индивидуальному средствами самого этого общего, осуществляется приближение к индивидуальности объекта;
3) метафоризация стимулируется свойствами реалии, а не значением слова и во многом обусловлена картиной мира носителей языка, т.е. народной символикой и ходячими представлениями о реалиях, признаках, действиях, образующими коннотации слова (6).
Подчеркивается, что метафора – не только средство создания образа, но и способ формирования недостающих языку значений. В этой своей функции метафора направлена в конечном счете на достижение познавательных целей.
«Аналогия в признаках разных категорий объектов, лежащая в основе метафоры, является орудием не только наименования признака, но и самого его выделения, познания» (5, с. 336).
Особенно важна роль метафоры в формировании области вторичных предикатов – прилагательных и глаголов, обозначающих признаки признаков предметов, т.е. относящихся к непредметным сущностям. Свойства этих последних выделяются на основе аналогии с объектами, доступными чувственному восприятию. Таким образом, предикатная метафора регулярно служит задаче
