Возвращаясь на гору, Климентий подошел к забору той избы, в которой жил Ленин. Почки на хмеле набухли для цветения…
Глава тринадцатая
Эпилогическая
По подсчетам американского генерала Ли за последние три тысячи четыреста лет человечество не воевало ровно двести тридцать четыре дня.
18-го января 1871-го года, под Парижем, в Версальском дворце, в Зеркальном зале Людвига XIV умерла Германия Гете, Канта и Гегеля, – родилась империя Гогенцоллернов, когда Вильгельм первый Гогенцоллерн надел на себя в Зеркальном зале корону императора германцев, образ могущества империи империализма, пушек, чугуна, стали, каменного угля, пивных бочонков, бобового супа, свинины, хлеба, ситца, кожи.
Империю сделал канцлер Бисмарк. Затем Вильгельм Первый помер, и второй Гогенцоллерн, Вильгельм Второй, освободившийся от старика Бисмарка, послал трансильванскому президенту Крюгеру телеграмму, поздравляя с победою над англичанами и добавляя многоречиво об императорской своей радости по поводу того, что буры справились с врагами «без помощи друзей». Это было на пороге века. Во всех канцеляриях министерств иностранных дел телеграмма прозвучала вызовом Англии. Англия молчала и била буров. Через год с лишним тогда же, все еще в прошлом веке, заехав в Дамаск, ни с того ни с сего вспомнив падишаха Саладина, воевавшего с крестоносцами, Вильгельм заявил вдруг всему миру, и всем мусульманам в частности, а также, стало быть, всем дипломатическим канцеляриям, что-де –
«пусть султан и триста миллионов магометан, разбросанных по земле, будут уверены, что германский император во все времена останется их другом», –
магометане ж жили, главным образом, под английским и русским владычеством.
Император Вильгельм Второй в истории остался императором, больше которого никогда, никто, даже другие императоры, – никто не наговорил больше речей и глупостей. О его времени записано самими ж немцами, что-де –
«кто пишет историю глупостей германской политики со времени увольнения Бисмарка… тот, к сожалению, пишет историю германской политики»…
Но за императором находилась империя империалистов и находились купцы, империалиствующий капитализм, и, если император начал свою карьеру шутками с бурами и магометанами, то к началу века становилось уже известным, а к концу первого десятилетия было уже бесспорным, что германский купец и промышленник заполз во все углы земного шара всем, чем угодно, от запанок до пушек, от пуговиц до электрических печей и до дизель-моторов – даже в английскую Индию, даже в английские Австралию и Канаду, – даже в самою Англию на Боитанские острова, догонял и обгонял Англию – всем, не только зажигалками и дизелями, но даже качеством военных кораблей, которые – еще год, еще два, пять – могут помериться с корабельными силами «владычицы морей». Германия начинала оспаривать морское – а стало быть и всяческое – владычество Англии. Император изрекал очередные речи. Это никак не шло на пользу Германии. Это не было во вред англичанам. За речами императора Германская империя купцов и офицеров захватила все же земли в «чернокожей» Африке, – немцы построили крепость в Цзин-Дао, в «желтоликом» Китае, – в сердечной дружбе с Абдулом-Гамидом Тринадцатым немцы строили Багдадскую железную дорогу, зачеркивая русскую мечту о Дарданеллах, подбираясь к английской Индии…
Когда Вильгельм мешал англичанам в Капштадте, это нравилось Российской империи, и песня «Трансвааль» не запрещалась российской цензурою, – когда немцы обосновывались вокруг Айи-Софии, – это не нравилось Российской империи. Когда Вильгельм говорил о трехстах миллионах его магометанских друзей, – это нравилось французскому министру иностранных дел господину Делькассе, – когда Вильгельм приехал в Танжер и произнес там речь на тему о независимости марокканцев под властью марокканского султана, – это не понравилось французской республике и господин Теофиль Делькассе срочно подал в отставку.
Император Вильгельм изрек только один-единственный раз умную вещь, никак, впрочем, не подозревая этого, ибо он всего лишь собирался иронией свалить вину за мировую войну с себя на покойника, – он сказал по поводу английского короля и создателя «Антанты» Эдуарда Седьмого:
– «Мертвый, он все-таки сильнее меня!»…
И он, Вильгельм, был прав, – не только потому, что на самом деле мертвецы иной раз связывают живых, как капитализм – человечество. Англия не любит, чтобы из-под носа у нее что-либо воровали, она не любит покупать краденое, – она любит сама владеть тем, что может быть украдено… Император говорил речи к магометанам, – пускай, это не касается морей. Но император повел багдадскую железную дорогу, – это похоже на кражу Турции, а за нею Персии и, быть может, даже Индии?!
Англия со времени Наполеона Первого сторонилась европейских дел в морских своих и заморских заботах. Россия уже полтора века считала, что «англичанка гадит», – и сама гадила Англии по мере сил, в Китае, в Персии, на афганской границе. Франция со времен Наполеона считала Англию «исконным» врагом, не меньшим, чем Германию со дней Седана… Пусть так!.. Пусть, быть может, даже легче всего сговориться с племянником Вильгельмом, несмотря на его речи, – ведь у него сильнейшая сухопутная армия в Европе, – сговориться за счет России и Франции, не все ли равно, кто владеет Алжиром, Тунисом иль Украиной, если ими не владеет Англия?.. Но – «сегодня ты, а завтра я», – Франция никогда уже, после великого Наполеона, не поднимется, чтобы бороться с Англией, – Россия не успела еще обуть своих «мужиков» и запахать все свои земли… А Германия? – немецкие иголки и нитки пролезли не только в Китай и в Индию, но даже в Манчестер!..
И в туманные дни по осени 1903-го года – без речей, тихо, скромно, то ли на свидание с французским правительством, то ли для наслаждений парижскими ночами – в Париж приехал кинг Эдуард Седьмой. Речей не было, газетного шума не было, торжественности не было, – кинг побывал и уехал из туманного Парижа в не менее туманный Лондон. А с апрельского неба 904-го года над Европой – после столетнего безмолвия – прогремел во всех дипломатических канцеляриях гром возникновения «Антанты» – «Согласия» между Францией и Англией. Англия выигрывала от «Согласия» все, ликвидировав все свои старые обиды, которые были у нее за Англией, Франция приобретала громадные новые колонии в Марокко, в Сенегале, в Нигерии, на Мадагаскаре, – казалось бы, Англия не приобретала от «Согласия» почти ничего.
Вильгельм Второй и Николай Второй – двоюродные братья – состояли в друзьях, называли друг друга Вилли и Никки. Не со времен Наполеона, а со времен Екатерины Второй, Российская империя считала, что – «англичанка гадит» в Турции, в Персии, в Средней Азии, на Дальнем Востоке. В русско-японскую войну англичанка «гадила» Российской империи, действительно, вовсю. Кинг Эдуард Седьмой даже не ездил в туманный Санкт-Петербург, и Николай Второй не ездил в туманный Лондон. 31-го августа 1907-го года было подписано англо-русское «Соглашение». Российская империя, только что битая японцами и пережившая революцию, получала от «Соглашения» больше, чем могла б требовать от Англии даже в случае победоносной с Англией войны. Без единой капли крови Российская империя получала много больше, чем только что она потеряла на Дальнем Востоке. В полное свое обогащение она получала всю Северную Персию, две трети персидских земель, – и получала реальное право рассчитывать на Айю-Софию. Казалось бы, Англия не получала от «Соглашения» почти ничего…
Первый английский морской лорд адмирал Фишер в 1908-м году предлагал английскому кабинету министров – внезапно, без объявления войны, тайком – напасть на германский военный флот во время его маневров на Северном море и отправить германский военный флот целиком и полностью, с людьми и пушками, на морское дно. Эдуард Седьмой не любил речей, он сказал негромко морскому лорду:
– Не время. Погодим. Пусть Вильгельм еще наговорит речей и нападет на нас. Мы за мир и цивилизацию…
Кинг Эдуард Седьмой умер до мировой войны, – в сознании, что дело сделано. Вильгельм был прав, когда сказал о кинге Эдуарде:
– «Мертвый, он все-таки сильнее меня!»
Нигде не было сказано, что первый враг Английской империи – империя Германская, что первый враг Германской империи – империя Английская.
Весной 1912-го года Российская империя расстреливала рабочих на Ленских приисках, в России поднималась новая волна рабочих протестов, – в начале лета 1914-го года петербургские рабочие строили баррикады, на петербургских окраинах, над империей задули ветры Пятого года. Весной 1914-го года в Английском соединенном королевстве – в Ирландии – вспыхнуло восстание, а стачки шахтеров тянулись еще с 1912-го года. Франция только что «покорила» Марокко, в Марокко и Тунисе не утихали противофранцузские восстания… Германский стратег Шлиффен давно уже разработал детальнейший и достовернейший план непременной военной победы – над всею Европой в первую очередь, над всем миром в окончательном результате, – план считался точным, как часы, по плану в первую очередь полагалось бить французов и идти во Францию через Бельгию…
