— Наденьте шубку, ваше величество! Простудитесь!
На неё так стремительно натянули королевскую шубку, что она не успела сообразить, что ей ответить.
Мягко урча, на поляну выехали лёгкие, похожие на большое насекомое аэросани.
— Прошу вас, ваше величество, — снова сказал краснорожий, указывая на аэросани.
Оксана наконец опомнилась и запротестовала:
— Пожалуйста, оставьте меня в покое. Я не королева!
Мужчины дружно рассмеялись, прикрывая ладонями рты.
— Ах, ваше величество, — покачал головой краснорожий, — мы были готовы к этому. Начальник разведки своевременно предупредил нас, что, возможно, вам захочется пошутить и вы станете отрицать свою принадлежность к престолу.
— Но я действительно не королева!
— И эта соболья шубка не ваша?
— Да, не моя! Не моя! — с сердцем сказала Оксана, вызвав среди мужчин бурю восторга.
От аэросаней к толпе торопился маленький толстый человечек в военной форме. Все, словно по команде, расступились и вытянулись перед ним.
— Ваше величество! — весёлым фальцетом произнёс человечек. — Позвольте преданному вам солдату одному из первых поздравить вас с возвращением в любезное отечество после пятилетнего отсутствия. Я помню вас двенадцатилетней девочкой и смею заверить, что за эти годы вы расцвели, как прелестный цветок!
— Ваше величество, — сказал толстенький генерал, — позвольте в таком случае выполнить мне свой долг… Я вижу, что ваш спортивный костюм разорван на левом колене… Да простит Бог мне эту фамильярность! Так вот, ваше величество, вам было суждено родиться с очаровательным родимым пятнышком на левом колене. Если за пять лет вашего пребывания за границей это пятнышко не исчезло, вы позволите мне взглянуть на него…
Оксана похолодела: на её левой коленке в самом деле было крохотное родимое пятнышко, на которое никто никогда не обращал никакого внимания и которое теперь оказалось роковым.
— Это просто совпадение! — с мольбой в голосе сказала Оксана. — Уверяю вас, я не Изабелла!
Но её уже подхватили и понесли к аэросаням. Она беспомощно забарахталась, но скоро поняла, что сопротивление ей не поможет.
— Передайте по радио, сержант, — сказал генерал, садясь рядом с Оксаной в сани, — что её величество королева Изабелла возвращается в столицу. Пусть все верноподданные выходят на улицы Грижа приветствовать нашу венценосную любимицу! Пусть во всех соборах звонят колокола!
Пропеллер загудел, и аэросани заскользили вниз по снежной целине.
Скоро полоса снегов кончилась, но на шоссе королеву уже ждал кортеж автомашин. Генерал и Оксана пересели в «кадиллак» с серебряными инкрустациями, сопровождаемые эскортом мотоциклистов и торжественными воплями пожарной сирены, полетели по горной дороге.
Кортеж автомашин далеко растянулся по шоссе.
А в столице во всех соборах уже гремели колокола.
Всё это становилось любопытным, а Оксана была очень любопытной. Она даже перестала волноваться, когда подумала, что товарищи скоро заметят, что она исчезла, и, конечно, найдут её…
Как трудно, оказывается, быть королевой! С той минуты, когда Оксана оказалась во дворце, у неё уже не было ни минуты покоя!
Она плохо запомнила, как выглядит дворец, потому что сначала её окружили врачи и долго выстукивали и выслушивали. Наконец самый древний из докторов, академик Флокс, очень похожий на высохший репей, сказал, тряся своей белой бородкой:
— Её величеству можно принимать ванну.
Полдюжины молоденьких служанок раздели и окунули её в огромную ванну, вода в которой тонко пахла духами. А высокая и худая, как высохшая жердь, первая фрейлина её королевского величества графиня Жозефина де Пфук то и дело погружала в ванну градусник в платиновой оправе. Длинное серое лицо первой фрейлины с большим тяжёлым подбородком и горбатым носом было при этом сосредоточенно надменным и холодным. Графиня поджимала тонкие губы и, сдвинув реденькие брови, смотрела на Оксану ледяными бесцветными глазами.
Оксана решила, что графиня всех ненавидит, и невольно сжималась под её неподвижным взглядом.
Наконец Оксану вынули из ванны и закутали в мягкую простыню. Сама первая фрейлина надела на неё лёгкий тёплый халатик и проводила в спальню. Пришёл академик Флокс, долго считал Оксанин пульс, неторопливо шевеля губами, и разрешил одевать её величество к обеду. Явились другие хорошенькие служанки, чтобы надеть на королеву чулки, туфли и строгое обеденное платье из голубой шерсти. Первая фрейлина графиня Жозефина де Пфук застегнула на шее Оксаны ниточку жемчуга, и новоиспечённая королева вздрогнула от прикосновения её холодных старческих пальцев.
По длинной анфиладе залов с огромными стрельчатыми окнами и старинными лепными украшениями Оксану проводили в столовую с массивным дубовым столом, ножки которого были не тоньше, чем ноги слона. Она одна сидела за этим гигантским столом, чтобы выпить полчашки куриного бульона и съесть ломтик жареной телятины со спаржей. Пока она ела, первая фрейлина стояла за её спиной, словно солдат на часах, и Оксана несколько раз поперхнулась, чувствуя на своём затылке леденящий взгляд графини.
— А теперь, ваше величество, прежде чем перейти к послеобеденному отдыху, — сказала графиня, — вам надлежит принять по неотложным государственным делам начальника королевской канцелярии. — Графиня понизила голос: — Не очень-то доверяйте этому бездельнику, ваше величество! Кстати, знаете ли вы, почему у него свернут нос набок? Ему перешибли нос простолюдины на окраине Грижа, куда он явился однажды вечером по следам молоденькой продавщицы!
«Какое мне дело до этого? — подумала Оксана. — Когда же меня освободят из моего странного плена?»
Оксану проводили в просторный королевский кабинет и оставили на несколько минут одну. Она прошлась по толстому ковру, покачалась на пружинах величественного кожаного кресла, заглянула в пустые ящики письменного стола и вдруг почувствовала, что ей нестерпимо хочется спать.
Но тут в кабинет вошёл какой-то придворный чин и произнёс:
— Секретарь королевской канцелярии герцог де Моллюск.
Он замолчал, выжидательно глядя на королеву, и Оксана догадалась, что ей нужно сказать:
— Просите.
В кабинет вошёл щеголеватый молодой человек в чёрном фраке с папкой из крокодиловой кожи.
— Здравствуйте, ваше величество, — церемонно проговорил он, склоняя голову с расчёсанными на ровный пробор тёмными волосами, блестящими от какой-то парикмахерской жидкости.
Она потёрла сонные глаза и сказала:
— Здравствуйте… — И, кашлянув, прибавила: — Герцог.
Молодой человек смотрел на юную королеву тем взглядом, в котором довольно легко можно было разглядеть подобострастие подхалима и сознание своей собственной неотразимости. «Ишь ты, какой красавчик явился!» — сердито подумала Оксана и вдруг спросила:
— Чем у вас намазана голова, герцог?
Де Моллюск побледнел и оторопело уставился на королеву.
— Это бриолин, ваше величество…
— Зачем?
Де Моллюск помялся:
— Для… красоты, ваше величество…
— А это красиво?
— Если вам не нравится, ваше величество, то я…
— Перестанете мазать голову бриолином. Нет, пожалуйста, продолжайте, если вам приятно спать на грязной подушке.
— О, ваше величество! Я чрезвычайно внимательно слежу за своей головой!
Де Моллюск сделал судорожное движение горлом, словно подавился пищей.
— Ваше замечание означает, ваше величество, что я должен подать в отставку немедленно? — подавленным тоном спросил он.
— Подать в отставку? — удивилась она. — Это значит уволиться с работы?
— Да, если вам угодно так назвать этот акт…
— Но я не знаю, хорошо или плохо вы работаете, герцог.
— О, ваше величество, вы очень скоро сможете убедиться, что я самый верный вассал моей любимой королевы! — с дрожью в голосе произнёс герцог. — Я точно знаю, кто посеял сомнения в вашу душу… Это козни первой фрейлины, ваше величество! Не верьте ей, заклинаю вас! Я очень скоро сделаю доклад вашему величеству о невероятных злоупотреблениях первой фрейлины!
— О’кей! — сказала Оксана, внезапно вспомнив выражение королевы Изабеллы. — Мне самой не очень нравится графиня де Пфук… Впрочем, подождём вашего доклада… А теперь перейдём к делам.
В эту минуту Оксана подумала, что урок оживлённой болтовни, который ей дала сегодня утром королева Изабелла, не пропал даром. «Главное — болтать без запинки, — решила она. — Вот, будет о чём рассказать ребятам! Надо только немного продержаться, пока меня не найдут наши». А в том, что её найдут, она не сомневалась ни одной минуты.
— Ваше величество, благоволите познакомиться с постановлением кабинета министров, — сказал де Моллюск, открывая папку из крокодиловой кожи.
