в макрополе локальности периферийное место. Они низкочастотны и недостаточно информативны – передают лишь в обобщенном виде статическую и динамическую пространственную соотнесенность предметов.
М.В. Бадхен (7) анализирует поле пространственной локализации в современном китайском языке, которое состоит из следующих конституентов: конструкции, в состав которых входят предложно-субстантивные сочетания и наречия пространственной семантики (He is in the room «Он находится в комнате», the boy downstairs «мальчик, находящийся внизу»), прямообъектные конструкции с глаголами пространственного значения (he entered the room «он вошел в комнату», the box contained some candies «в коробке было несколько конфет»), конструкция с глаголом to have «иметь» (Australia has many large rivers «В Австралии есть много больших рек»), реконструкции со значением социативности (I shall stay with the baby «Я останусь с ребенком»), конструкции со значением тождества и классификации (the lawn was a good place for our barbecue «Лужайка была хорошим местом для нашего пикника»; Ascot was where Danielʼs aunt lived «Эскот – это было место, в котором жила тетя Дэниэла»), определительные конструкции с прилагательными и существительными пространственной семантики (Cuban towns «кубинские города», London bus «лондонский автобус») и определительные конструкции с предлогом (the best rooms of the hotel «лучшие номера гостиницы»). Все конституенты поля тем или иным способом отражают смысловую структуру этого понятия и выделяют два основных элемента пространственных отношений – ориентируемое и ориентир. Макрополе понятия пространственной локализации делится на два поля: поле статических и поле динамических отношений, а поле динамических отношений состоит их микрополя отношений к конечной точке движения и микрополя отношений к пути следования (7, с. 20).
Целью В.Л. Селяниной (43) было выявить тенденцию употребления пространственных и временных обстоятельств при глаголах определенной семантики. Автор исходит из следующих основных положений:
1) интранзитивные глаголы с пространственными и временными распространителями являются глаголами отношения; в первом случае фиксируется отношение предметов в пространстве или уточняется пространство, на которое каким-то образом ориентировано движение субъекта действия;
2) все исследуемые глаголы предетерминируют появление в предложении обстоятельств определенной семантики;
3) структурный статус обстоятельств места и времени (их обязательность / необязательность) зависит от валентных свойств глаголов, которые позволяют произвести определенную рубрикацию обстоятельств локальной и темпоральной семантики (43, с. 4).
Л.Н. Иноземцев (26) отмечает структурообразующую роль локального компонента в модели немецкого предложения. Эта функция обнаруживается при тех глаголах, в семантике которых содержится значение пространственной ориентации (liegen «лежать», stehen «стоять», sitzen «сидеть»). Локальный компонент выявляет в них оттенки значения: при нем данные глаголы имеют значение местоположения, без него – значение покоя: Er saß im Kasino «Он сидел в казино» – Alle saßen «Все сидели». Структурообразующая функция локального компонента зиждется на особенности глагольной семантики, состоящей в пространственной ориентации. При наличии пространственной семы в значении глагола локальный компонент выступает как более или менее необходимый элемент структуры предложения, при отсутствии – как коммуникативный элемент высказывания (26, с. 63).
Я.Г. Биренбаум (12) исследует коннекторы и локальные отношения в предложении, отмечая противоречивое положение локатива в синтаксической структуре вообще (факультативная позиция; в то же время он может занимать обязательную позицию). Сходную проблему разрабатывает Н.Г. Кирвалидзе (29) отмечая, что локативная абсолютная конструкция в структуре предложения английского языка является локальным детерминантом одного или более аргументов предикативного ядра предложения.
Подробно анализируются способы выражения пространственных отношений в современном русском языке в монографии М.В. Всеволодовой и Е.Ю. Владимирского (18). Рассматриваются именные группы (лексико-синтаксическая категория места), описывается система локативных значений, в том числе употребляются параметры: сопространственность / несопространственность, заполненность / незаполненность, статичность / динамичность, а также учитываются трасса и пункт движения, «старт» и «финиш».
Особую проблему представляет собой выражение категории пространства в речевых произведениях. Этому вопросу посвящены многие работы по лингвистике текста, анализ которых не входит в задачу настоящего обзора, тем более, что в большинстве работ не делается четкого разграничения между выражением категории пространства в тексте и пространственными характеристиками самого текста.
Отметим лишь некоторые работы, например монографию И.Р. Гальперина (19), в которой, в частности, рассматривается категория пространства в тексте со следующими характеристиками пространства: протяженность, трехмерность, бесконечность и др. (19, с. 13 – 15), понятие континуума (19, с. 51, 87 и др.); пространственные параметры сообщения (наречия, предлоги, союзы) как средства когезии (19, с. 78); дейксис (19, с. 109).
Особенности отражения пространственно-временных отношений в мифологии, художественной литературе освещаются в ряде работ по семиотике. Например, Ю.М. Лотман и Б.А. Успенский понимают мифологическое пространство не в виде признакового континуума, а как совокупность отдельных объектов, носящих собственные имена. Следовательно, в промежутках между ними пространство как бы прерывается, не имея такого, с нашей точки зрения, основополагающего признака, как непрерывность. Частым следствием этого является «лоскутный» характер мифологического пространства (33, с. 288). Авторы отмечают, что заполненность мифологического пространства собственными именами придает его внутренним объектам конечный, считаемый характер, а ему самому – признаки отграниченности. В этом смысле мифологическое пространство всегда невелико и замкнуто, хотя в самом мифе речь может идти при этом о масштабах космических.
Пространство как один из важнейших элементов мифопоэтической архаичной модели мира исследуется в большой работе В.Н. Топорова «Пространство и текст» (51).
Рассмотренная литература наглядно свидетельствует о взаимосвязи категорий материалистической диалектики между собой, что находит свое выражение и в языке. Категория пространства органически связана в первую очередь, с категорией времени, а также с категориями движения, отношения, меры, количества, целого и части и т.д.
Таким образом, краткий обзор литературы по выражению в языке философской категории пространства показывает важность изучения этой темы для языкознания и ее глобальный характер. В настоящем обзоре были затронуты лишь некоторые аспекты данной темы и, за недостатком места, привлечена лишь часть опубликованной, преимущественно в последние годы, литературы.
Список литературы
1. Энгельс Ф. Анти-Дюринг. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, с. 5 – 338.
2. Энгельс Ф. Диалектика природы. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, с. 343 – 676.
3. Альтман И.В. Локализаторы в структуре предложения. – В кн.: Проблемы структурной лингвистики, 1978. М., 1981, с. 91 – 98.
4. Ардентов Б.П. К становлению категорий движения, пространства и времени: (По материалам рус. яз.) – В кн.: Некоторые вопросы философии. Кишинев, 1963, № 3, с. 71 – 80.
5. Аристотель. Категории / Пер. Кубицкого А.В.; АН СССР. Ин-т философии, Моск. ин-т истории, философии и лит. – М.: Соцэкгиз, 1939. – XXXVI, 84 с.
6. Ахундов М.Д. Концепции пространства и времени: истоки, эволюция, перспективы / АН СССР. Ин-т философии. – М.: Наука, 1982.
