…Однако на заставе все началось сначала. Капитан Чижов весьма сдержанно отнесся к финалу истории со шляпой. Он попросил Умурзакова и Павлюка подробно рассказать ему, как было дело. В отличие от бравого порывистого лейтенанта он был нетороплив, ничего на нем не блестело и не звенело, вдобавок на левом глазу у него вскочил ячмень. Юрий вяло пересказывал, как обнаружил шляпу. Лейтенант выжидательно помалкивал. И только Касым Умурзаков по-ефрейторски четко отвечал на вопросы.
Но дело было яснее ясного. И капитан, видимо, сам убедился в этом. Кончив расспрашивать, он занялся своим глазом, прикладывая к нему ватку. Потом вдруг отбросил ее и потянулся к телефону.
— Все-таки позвоним в "Абхазию".
Он дозвонился до директора и спросил, отдыхает ли у них молодой человек по фамилии Угольников.
— Наугольников! — поспешно поправил его Зубрицкий. — Это я вам сначала не совсем верно назвал фамилию.
— Угольникова нет, а есть Наугольников? — переспросил Чижов в трубку. — Извините, пожалуйста, речь как раз и ведется о Наугольникове. Отдыхает, говорите?.. Боксер из Ростова? — он задал еще несколько вопросов, выясняя личность боксера, поблагодарил и повесил трубку.
Зубрицкий с победоносным видом зашагал по канцелярии. Юрий переглянулся с Умурзаковым.
— Ну что ж, — развел руками начальник заставы. — Вы свободны, товарищи.
Прошла неделя. И снова Умурзаков и Павлюк возвращались на заставу по берегу моря. Снова Касым шел наверху, а Юрий по урезу воды. Сонно перекликались чайки, пахло полынным запахом тамариска.
Было пустынно на пляжах, лишь у санатория "Абхазия" орудовал метлой дворник. И снова, на том же самом месте, Юрий Павлюк увидел кем-то забытую соломенную шляпу. Он посмотрел на нее, подумал и прошел мимо. И шляпа осталась лежать, дожидаясь своего хозяина.
Вскоре к Юрию спустился Умурзаков.
— Ну как там, слушай, ничего не заметил?
Юрий хотел скрыть о шляпе, но язык не послушался его. Проклятый язык!..
Умурзаков так и взвился: "Почему ты сразу не доложил, слушай? И зачем ты навязался на мою голову, слушай?" Потом, гремя галькой, он побежал к тому месту, где лежала шляпа, приказав Павлюку следовать за ним. Юрий бежал и чертыхался. "Вот зачем ты навязался на мою голову, такой вредный? Опять какой-нибудь Угольников или Наугольников прицепится из-за этой дурацкой шляпы".
Шляпа лежала на — месте. Обыкновенная соломенная шляпа с черной лентой. Может быть, та же самая, а может, другая — все они одинаковые. И рядом — те же два гладких камня, около которых галька разворочена ногами особенно сильно. Кто-то посидел, посидел на них и отправился восвояси, а шляпу забыл. Мало ли парочек коротают ночь на берегу.
Но Умурзаков опять стал все осматривать и обшаривать. Юрия охватила тихая ярость. Он не вытерпел и заявил решительно:
— Может, скажешь, зачем все это? Неужели непонятно, что это напрасный труд!
— Нет, не напрасный, — отозвался Умурзаков.
— Напрасный! Опять кто-нибудь придет сейчас и потребует шляпу.
— Все равно нужно проверить. Так положено.
Юрий сплюнул. "Положено… Не положено…" Не человек, а ходячий устав. Он с надеждой посмотрел по сторонам: не покажется ли кто-нибудь, вроде того Угольникова-Наугольникова. Но крутом по-прежнему было безлюдно. Тихо и безучастно плескалось море.
И снова Умурзаков послал его в "Абхазию" — позвонить на заставу…
Дверь открыла знакомая дежурная сестра.
— Шляпу на пляже нашли, — сказал Юрий. — Вы уж извините, пожалуйста…
Дежурная молча кивнула. Ей очень хотелось спать.
На заставе к телефону подошел капитан Чижов.
— Опять на том же месте? — переспросил он. — А куда идут следы?
Павлюк не знал, куда идут следы, но перед начальником заставы не хотелось выглядеть дурачком, и он ответил:
— К лестнице.
— Хорошо, сейчас прибуду.
В голосе капитана не слышалось ни разочарования, ни равнодушия, и Павлюк понял, что в его лице не найдет могущественного единомышленника.
Так и получилось. Придя на пляж, начальник заставы самолично осмотрел следы. Собственно, это были не следы, а только намек на них — несколько вывернутых чьей-то ногой камешков, не таких темных и влажных от ночной росы, как все остальные. Присев на корточки, он определил, что камешки эти составляют две сплошные линии, которые пересекали пляж и терялись на лестнице. Значит, прошли здесь, действительно, двое, и эти двое долгое время сидели на этих двух гладких камнях.
Капитан пришел к такому же выводу, что и Павлюк, но был серьезен и чем-то озабочен. И Павлюк не осмелился высказать свои прежние сомнения. В конце концов он только младший наряда…
— Не заметили ли вы кого-нибудь поблизости, когда обнаружили шляпу? — спросил Чижов.
Умурзаков сообщил о дворнике, подметавшем лестницу.
— Так… Вопрос к товарищу Павлюку: слышал ли кто-нибудь в санатории телефонный разговор с заставой?
— Нет, — ответил Юрий, — разговора никто не слышал, но дежурной сестре он сказал о шляпе.
— Вот как? — нахмурил брови Чижов.
— Виноват, товарищ капитан, — смутился Павлюк.
На пляже стали появляться отдыхающие. Некоторые с любопытством посматривали на пограничников. Никто не подходил за шляпой.
— Слушайте меня внимательно, — заговорил Чижов. — Сейчас мы заберем шляпу и демонстративно, чтобы все видели, уйдем отсюда. Рядовой Павлюк последует на заставу и передаст мое распоряжение лейтенанту Зубрицкому: перекрыть все дороги и перекрестки, организовать проверку документов. Я займусь санаторием "Абхазия". А вы, товарищ Умурзаков, скрытно вернетесь сюда, замаскируетесь вон в тех кустах наверху и будете тщательно наблюдать за морем и пляжем. Особое внимание обращайте на то место, где лежала шляпа.
— Слушаюсь! — козырнул Умурзаков.
Через некоторое время Касым уже лежал в кустах и наблюдал за морем и пляжем. На нем кипела обычная курортная жизнь.
Из репродуктора на лечебном пляже доносится музыка, Иногда она замолкает, и раздается наставительный голос дежурной сестры: посетителям нельзя курить на лежаках, нельзя купаться и загорать без трусов, нельзя приносить, с собой фрукты, дабы не засорять огрызками территорию. И снова музыка.
Красивые девушки, бронзовые от загара, позируют бродячим фотографам. Молодые люди делают на руках стойки, а потом с разбегу бросаются в море. Целые выводки детей копошатся возле мамаш и папаш, обосновавшихся на берегу всерьез и надолго.
А вот еще одна сцена: молодой полнотелый человек с волосатой грудью медленно погружается в воду и плавает у самого берега — тихо, со смаком, словно пьет пиалу за пиалой хмельной кумыс.
И над всем этим сиял и плавился жаркий день. Легкие облака, набегающие на солнце, как и в родной степи, не приносили прохлады. Море сверкало и казалось чешуйчатым, разноцветным от света и теней."
Никто не приходил за шляпой, никто не искал ее. Шли часы, день перевалил на вторую половину, а Касым не заметил ничего, что бы могло вызвать хоть малейшее подозрение. Но он был терпелив и не чувствовал ни голода, ни усталости.
…Между тем, капитан Чижов побывал в санатории "Абхазия" и поговорил с дворником: не заметил ли он кого-нибудь рано утром в своих владения;? Да, заметил, сказал дворник, одну влюбленную парочку.
— Когда это было?
Это было в пятом часу.
— А откуда они шли?
Они шли со стороны моря, да, точно, со стороны моря.
— А как они выглядели, не помните?
Еще только светало, но можно было разглядеть, что молодая особа — блондинка, а ее ухажор в клетчатой рубашке, да, точно, в клетчатой.
— А была ли на нем шляпа?
Нет, шляпы не было, это дворник заметил точно.
— Ну, а куда они пошли, не заметили?
Они пошли к санаторию, да, точно, к санаторию.
У дворника был наметанный глаз, но какое отношение имели его наблюдения к шляпе? Пока никакого.
Чижов поговорил с дежурной сестрой по фамилии Белоусова. Все ли отдыхающие сегодня ночью были на месте, не пришел ли кто-нибудь после отбоя?
— Да пришла тут одна гулена из девятой палаты, — смущенно ответила Белоусова.
— Когда?
— Да в пятом часу утра…
— А какая она из себя?
— Да блондинка такая, симпатичная…
— Я могу ее увидеть сейчас?
— Да как же вы ее увидите? Она уже выписалась и час назад уехала к поезду. Потому и гуляла всю ночь.
— Так… А вот у вас отдыхает некий Наугольников из Ростова. Он не обращался к вам насчет шляпы?
— Наугольников тоже уехал. Еще три дня назад.
— Так… Если кто-нибудь спросит у вас, не нашлась ли на пляже его соломенная шляпа с черной лентой, то скажите, что ее подобрали пограничники. Кстати, как зовут ту блондинку?
Блондинку звали Марией Ивановной Трапезниковой, ей двадцать шесть лет, она замужем и живет в Куйбышеве.
