«1 апреля в Кармаскалах в райкоме партии я выступал на собрании рабселькоров района. Получил Почетную грамоту райкома партии за активное участие в газете «Трудовая слава». Это у меня по счету восьмая грамота из различных газет и пять трудовых, всего тринадцать грамот. Ну что ж, это хорошо, что твой труд ценят в нашей стране, ценят людей».
Из письма Зуева от 1 мая 1977 года:
«Пару слов о себе. В честь Первого мая за высокие показатели в труде и общественную работу награжден Почетной грамотой. Теперь у меня 15 грамот. И ценным подарком награжден: за активное участие в народной дружине. Такие же подарки получили командир народной дружины А.М. Китаев, Ринат Салихов — сварщик, Александр Фомичев — водитель мотовоза… Посадил шесть ведер картошки…»
В жизни всегда есть углы. Одни обходят их и живут припеваючи. Другие не видят их и, наткнувшись, в панику кидаются или замыкаются в себе, или трезвонят: их обидели, то у нас плохо, это плохо, в базарных баб превращаются. А Зуев эти «углы» принимает как реальность, как должное, как боль, которую надо лечить. Он знает о них. Они его самые близкие «друзья». Они их не обходит. Он борется с ними, понимая под этим словом весь смысл и жизни, и бытия вообще. Ибо лучшего лекарства на свете нет.
Из письма Зуева от 23 января 1979:
«Бывший монтер пути Останина Любовь Саватеевна закончила Саратовский строительный техникум, очное отделение. Сейчас работает мастером в СМП-340 по строительству гражданских сооружений. Уже получила благодарность за хорошую работу. Муж ее — Николай Потапов работает в бригаде Китаева вместе со мной монтером пути. Маркелова Маша, по мужу Байгозина, сейчас в декретном отпуске. У нее дочь Таня… Быть хорошими рабочими все мы должны, а вот вырастить детей и дать им образование, направить по правильному пути могут только те, кто сам много пережил невзгод. Я уже дедушка, в 47 лет дедушка. У меня внук Женя. Вырастет, пойдет строить новые железные дороги…»
Из того же письма:
«Наша бригада Китаева работает на строительстве станционных путей станции Дема. Ежемесячное задание выполняем на 140 и более процентов… Коротко о себе. В честь десятилетия поезда награжден денежной премией и Почетной грамотой Кармаскалинского райисполкома, как лучший наставник молодежи. Награжден грамотой треста. Всего у меня 21 грамота. Но самая дорогая — это Почетная грамота Министерства транспортного строительства СССР. В грамоте написано: за выполнение особо важных заданий по строительству железной дороги Белорецк-Карламан…»
А вот это письмо Зуева затерялось было у меня. Да и писано давно. Я чуть о нем не забыл…
«Вчера смотрел по телевизору четвертую серию «Как закалялась сталь» и невольно задумался: а ведь мы, сегодняшние путейцы, в какой-то степени принадлежим к этому поколению корчагинцев. Мы подставляем своё лицо 30-40-градусному морозу. Там, где нельзя применять технику, долбим смерзшийся балласт ломом и киркой… Спасибо за внимание, что написал потомку Корчагина…»
Путешествие пятое
СВЕТ ТОННЕЛЯ
Мы едем по новой дороге.
Гора сопротивлялась. Родники, ручейки, глина, плавуны. К горе подходили рельсы. Тоннель не готов.
— Впервые встречаемся с такой горой!
— Техника бессильна.
— И проект не все учел в разрезе геологии.
— А в чем же сила?
— В ребятах — комсомольцах из деревни Габдюково!
— Да, именно они вытянули тоннель!
1
И вот — горы. За станцией Равтау несколько километров дорога шла прямо. А за мостом через Инзер кончилась ее спокойная жизнь. Круто свернула влево, прижалась к крутой горе, не оторвалась и от реки. И горы, и река будут теперь ее постоянными соседями.
Пока поезд пересекал мост, посветлело. Река довольно широка здесь, и пространство над ней словно сошлось с сизоватым небом, впитав его краски. Но за мостом опять окунулись в тень.
Если верить легенде, где-то здесь, со скальных высот и бросилась в Инзер девушка-башкирка Равтау. Возможно, скалы этой уже нет, потому что строители много тут повзрывали каменных стен, горных скатов, чтобы пробить путь трассе. Тяжелый участок был, неподатливый. «Курской дугой» прозвали его строители. По-фронтовому. Впрочем, и дальше есть такие же выдолбленные повороты. Их тоже окрестили, не сговариваясь, «Курскими дугами». Строителей из разных организаций объединяло общее чувство: нелегко было оторвать эти «дуги» от уральских гор.
Река — слева. Камни вдоль берега навалены, словно гигантские самосвалы высыпали без разбора разной формы и величины валуны, плитняк. Река то и дело закрывается деревьями. Ели, березы, кустарник. Меж стволов серовато блестят и светятся перекаты. Парок реденький собирается на том берегу.
Вот деревья оборвались, открыли скаты противоположного холма. Там — историческое место, прозванное «Заводом француза». На нижних ярусах площадка. На ней в ясную погоду можно увидеть остатки черного шлака. Какой-то француз-предприниматель руду плавил до революции. Чугунные кубышки на плотах сплавлял, а зимой — санным обозом. Пришлось ему убраться восвояси.
Удивительно, как это угораздило проныру-француза проникнуть в такие дикие уголки? Знать, сильно зарился иностранный капиталец на башкирские кладовые, всем хотелось поживиться нетронутым богатством… И если бы не Октябрьская революция, можно себе представить, кто бы стал истинным хозяином этих кладовых.
На том месте, где был заводишко, полно открытых земляничных полянок. В выходные дни строители тоннеля приезжали сюда на машинах. Переправлялись на тот берег и, говорят, много земляники набирали. Что земляники! Здесь и травы лекарственные, и грибы, и рыба непуганая. Горный воздух богат озоном, железом, родниковыми испарениями. Именно тут и начинаются настоящие курортные места.
Поселок тоннельщиков не сломали. Он преобразился в базу отдыха работников торговли. Подновился, подкрасился. Проглядывает на повороте среди горных круч, деревьев. Дорога забирает вправо и входит в выемку. В глубине ее, в тени круглое отверстие.
Быстро проскакиваем тоннель. Сначала ныряем в черноту. Мелькают электрические полоски света в окне, но ничего не видно.
Окно из черного становится синим, бьет поток серого рассвета, потом яркого, слепящего.
То, что проскочили за три-четыре минуты, пробивалось в горе два года… Ощущение этого несоответствия вызывает странную досаду. И воспоминания встают перед глазами. И люди, которые строили тоннель. «Строили» — не то слово. Брали осадой.
Много было сложных участков на трассе. Каждый из них связан с грунтами Урала, родниками, ручьями, реками, болотами… Здесь же все собралось воедино.
2Лес вскоре расступился, хлынул свет простора, трасса понесла нас к горе, в которую упиралась. Перед горой огромная выемка. Внизу горы черное круглое пятно. А пятно — это огромный, в диаметр будущего тоннеля, проходческий щит. Строительная площадка перед щитом — в глинистой выемке, стиснутой скатами гор, похожая на гигантский котлован. На левом взгорке — постройки, деревянная лестница, домики поселка. На правом — лес.
Мы вышли из машины.
В качестве попутчика я прилетал сюда дважды на вертолете во время паводка. Но пройти тогда к щиту не смог. Выемку затопила грязь. По колено. Жидкая, как сметана. И вязкая в глубине, засасывающая. Все стояло. Из-под горы текли ручьи. Воды кругом много, а жили без воды. Березовый сок спасал.
Вертолеты прилетали нечасто. Дорогое удовольствие. Поэтому их всегда ждали, как большого праздника. Каждый раз на площадке возле выемки собиралось много народу. Я думал сперва — встречающие. Многим хотелось тут же, возле вертолета, получить письма, посылки. Но вертолет пустым обратно не улетал. Мест желающим не хватало. Тем, кто бросал тоннель,
В конторе висела тогда стенгазета «Тоннельщик». Б ней нарисована карикатура: раздутый вертолет, а к нему тянется цепочка людей с чемоданами. И подпись: «Кто последний дезертир?» Причем слово «дезертир» без кавычек — буквально.
Зато на другой колоночке под заголовком «Отлично работают на строительстве тоннеля» публиковался большой список фамилий проходчиков, шоферов, слесарей, электриков,
Гора внесла в мир людей конфликт. Разъединила их, четко определив границы — кто есть кто.
В списке были и «свои», харьковские, и местные, больше — из окрестных деревень. Я уже тогда обратил на это внимание: люди здешних мест никогда не строили ни железных дорог, ни тем более — тоннелей. А вот уже отличились, хотя и новички в горном деле. Я записал фамилии в блокнот — А. Ахтнибаев, А. Газизов, В. Ишмалетдинов, А. Юмагужин, Л. Юмагужин, Г. Галлямов, В. Галлямов, X. Байгужин, Г. Сафаргалин, В. Гималетдинов…
