— Ты отобрал у меня землю…
Бедняк ответил:
— Она теперь народная…
— Уйди, откажись!
— Не уйду. Я всю жизнь мечтал о земле… И боролся за нее…
— Боролся? Тогда получай!
Завязалась борьба. И когда бедняк оказался сверху богача, зал грохнул от аплодисментов.
— Дай ему как следует! Обрез забери, обрез…
Но обрез снова в руках богача. Он встал на ноги и выстрелил в упор… Бедняк упал, раскинув руки… Артисты так хорошо сыграли эту сцену — выстрел, как настоящий, убийство, как настоящее, бедняк упал и раскинул руки — по-настоящему, что в зале прошелся легкий гул восхищения, кто-то крикнул: «Во, играют!» Потом: «Эй, хватит лежать, вставай, Иван!» Наступила пауза. Убитый лежал без движения. Артист, игравший богача, тоже был на какое-то время поражен всамделишной игрой своего товарища, но тут же опомнился и продолжал вести дальше свою жестокую, бесчеловечную роль.
— Ты хотел земли? — крикнул он «мертвому». — Так получай ее!
И приподняв Ивана за голову, стал горстями вталкивать ее в открытый рот «убитого». Земля на сцене была настоящая, и артист постарался для убедительности натолкать полный рот земли своему товарищу. Перед спектаклем договорились — терпеть чтобы пронять народ, вызвать сочувствие к бедняку правдивой игрой… Опустится, мол, занавес, выплюнешь землю, рот прополощешь и выйдешь на аплодисменты… Живым и здоровым!
Но тут закричали из зала:
— Хватит издеваться над Иваном! Иван — опомнись! Верим тебе!
Занавес!
Но занавес не шел. Его заело. Сцена окончена. Первое действие — тоже, пора делать перерыв, а… Иван лежит… И вдруг все увидели кровь на белой его рубашке… Настоящая? Или так придумано?.. Притих зал, не зная, как все это воспринимать? Не переборщили ли ребята?.. Артист с обрезом перестал «играть», наклонился над Иваном. Кровь на рубашке не «репетировали». Откуда? Патрон вставлял холостой. Сам вставлял… Значит, кто-то…
— Убили. Убили Ивана!
В это время двинулся занавес и все закрыл. Зал ринулся на сцену. Иван Крупинин лежал, раскинув руки. Пятно расползалось.
Кто-то перед спектаклем заменил холостой патрон на боевой. Жизнь шла в спектакль. Спектакль — в жизнь…
Однажды во время студенческого праздника Иван Федорович показал строителям и студентам могилу на склоне Горы Любвй (по-старому горы Белягуш). Чугунная плита. Металлическая ограда. Здесь похоронен первый командир красной дружины Инзера Александр Васильевич Ехлаков. Его расстреляли кулаки и приспешники в 1918 году, которые именовали себя «гражданами Инзерского завода», как явствует из надписи на плите. «Красного», видимо, не разрешили хоронить на общем кладбище. Горькая истина чугунной плиты рассказала о многом. Теперь напротив склона с могилой Ехлакова — новая станция Инзер, двухэтажный белокаменный поселок, дома которого на фоне темно-зеленых и синих гор похожи на коттеджи курортного городка. Показал мне потом Челпанов и редчайшую фотографию, пожелтевшую, но не утратившую четкого изображения. На ней большая группа вооруженных людей. Тех, кто устанавливал и защищал Советскую власть в Инзере. Молодые парни, одетые попросту, по-рабочему. Средних лет мужчины. Пожилые. Бородатые. С усами. В картузах. Подтянутые. Бравые. Весь задний ряд на конях. Ехлаков слева, с краю. Строгий, проницательный взгляд. Умное лицо. Заостренные кончики усов. Уверенный в себе человек. В своих делах и помыслах… Теперь он в Горе Любви. В нашей жизни. В магистрали.
У трассы свои корни.
3Володя Филимонов, заместитель начальника штаба Белорецкого крыла стройки, может и улыбаться, и шутить с вами, но, о главном, о чем болит у него голова, постарается не забыть. Балясничать по-пустому особенно-то и некогда. Так было в первые дни стройки, в Юбилейном, так было и перед окончанием ее, когда шла укладка последних километров, а штаб находился поселке Инзер. Попытаться воспитать в себе обязательность, принципиальность дело нелегкое. Не дело — труд великий. Потому ощущение праздника — скоро стыковка! — не притупляло в нем озабоченности за нерешенное.
А недоработок всяких — хоть ковшом экскаватора выгребай, не выгребешь.
Володя показывает мне на станционных задворках несколько канавокопателей. Как воздух, нужная стройке техника. И привезена издалека, из Средней Азии. Но бездействует эта нужная, как воздух, техника. Кажется, достоится до срока, ребятишки на металлолом разберут. Жалкий вид больно. Володя подтверждает: некоторые на самом деле из строя вышли. А хозяева их ничего фактически не делают. Нет, и вручную копать не собираются. Но к рюмке в рабочее время приложиться могут. И зарплату получают, как все хорошие люди. Мало этого, ухитряются так оформить наряды-бумаги, что… за перевыполнение плана и другие показатели не стесняются и премию отхватить. Вот пристроились ребята, вот житуха!
Володя искал к ним подход по-хорошему. Но кто он такой, что за начальник? У них, субподрядчиков, план «нарисован»? «Нарисован». Все. Друзья, но ведь у нас, строителей, генподрядчиков, из-за этого план горит. А кисточку рисовальную брать в руки не собираются, ибо канав-то выкопанных на самом деле нет!
Случай исключительный. И по своей редкости, казалось былегко решимый. Так? Все же как ни подходил, как ни подкапывался к руководству участка механизации Володя Филимонов, не вышло: мы-де удельные князья!
Написал письмо в управление механизации — начальству «князей». Не ответили. Вместе с руководством СМП-308 обратился в Магнитогорск. Обещали разобраться. Да, видно, руки не дошли. Ведь надо в главк обращаться, потом в министерство длинная история…
Стоит Володя возле канавокопателей и честно осознает свою» беспомощность. Потому и молчит? Почему молчишь, Володя? Или уже на что-то решился?
4В помещении штаба холодновато. Но это не мешает ощущать уют. Чистота. Порядок во всем. И музей вроде, и штаб боевой. Переходящие знамена стройки, грамоты. Карта ударных строек. Вымпела, стенд с фотографиями. Стопки журналов на отдельном столике. Уютно не только от праздничного внутреннего убранства. От людей уютно. Заходят к нему часто. И парни и девушки. Виктор Малахов. Юрий Шахматов. Юрий Петровнин. Людмила Васильева. Ольга Калашникова. Оксана Файрушина. Активисты штаба — друзья Филимонова. Тянутся к нему, как на огонек в пургу. Каким-то внутренним магнитом притягивает. То ли улыбкой завораживает, то ли простотой. Попросит — всегда откликнутся. Без уговоров. Да у Володи и голос-то негромкий, и говорит без нажима, словно по-домашнему: «Ребята, надо бы, а? Хорошо бы, а? Ребята, не могли бы вы?..»
И ребята откликаются. Рабочие, бригадиры, мастера, прорабы, руководители организаций — у всех есть дело в штабе. Самые активные всегда по пути забегут к Филимонову: что нового, не нужна ли какая помощь? К таким и Юрий Шахматов относится. Можно сказать, правая рука Филимонова. Своих дел полно, а не откажется от Володиных поручений. Выполнит их с охотой, быстро.
Юрий высокий, стройный молодой человек. Голова у него всегда вскинута вверх, словно ходит по площадкам строительных лесов и глядит на кирпичную кладку, хорошо ли вышло? Или бросает взгляд на дорогу: не везут ли кирпич и раствор? Постоянная озабоченность отпечаталась на лице и во взгляде. Человек дела. Работа для него — жизнь. Весь отдается. Выложится, можно сказать, до основания, до изнеможения, и только тогда скажет себе: хорошо поработал, честно. Венец — удовлетворение, радость. В этом видит смысл труда. Комсомольско-молодежная бригада каменщиков СМП-308, которой он руководит, не раз занимала первые места на стройке и в СМП, удивляла рекордами и стойкостью людей. Бригада Юрия Шахматова строила вокзалы в Юше, Айгире, Инзере. Возводила Дома связи, быта, административные и хозяйственные корпуса, очистные сооружения. Юрий нередко вносил изменения в проекты, рабочие чертежи. Придумывал свое. Это улучшало качество работы, повышало ее эффективность. Привык докапываться до сути, делать все добросовестно. А что особенного? Скажет: это норма жизни. Быть первым для Юрия Шахматова не самоцель, а внутренняя потребность. Об этом он, правда, не думает. Так получается. В поход идти, он не отстанет. В спортивных состязаниях тоже добьется успеха.
Белокурый, густые волосы. Голубоватые глаза. Лицо скуластое, с крупными чертами, словно вырубленное. Улыбка смягчает резкость, светится обаянием. По натуре человек простой, доверчивый.
Ему 27 лет, а уже отмечен многими наградами. Знак ЦК ВЛКСМ «Молодой гвардеец пятилетки», грамоты. Фотографировался у Знамени Победы в Москве. Имя его занесено в Книгу Трудовой славы стройки. Награжден орденом «Знак Почета». За большие успехи в труде был удостоен звания лауреата премии Ленинского комсомола.
Из блокнота, 14 ноября 1976 года: «Радость встречи с хорошим человеком. Это, пожалуй, главное наше счастье».
