Николай Угловский - Подруги

— А что ей, по-твоему, надо?

Володе впервые пришла мысль об этом. Он знал, к чему стремится он сам и Верочка, знал, о чем еще недавно мечтал Осипов, но чего добивается Лена — никакого представления не имел. Просто не было повода поговорить с ней об этом. Какой же могла бы быть ее любовь к нему? По какой дороге они пошли бы? Лена явно влияла на Осипова, в этом не было сомнения, но что из этого может получиться?

К удивлению Володи, его вопрос застал Осипова врасплох.

— В том-то и суть, — неопределенно развел тот руками. — Я думал — то, а оказалось — другое. Вроде и в колхозе ей не нравится, и уезжать не хочет.

— Не хочет? Так и сказала? — переспросил Володя, еще не зная, радоваться ему или огорчаться.

— А то бы я, думаешь, пошел здесь на рядовую работу? — вспомнив обиду, зло сказал Осипов. — Она подзадорила. Любая работа, говорит, не позор. Ладно, я подожду, докажу ей, но ежели обманет… Фельдшерице нашей позавидовала, а разве их можно сравнить?

Володя облегченно передохнул, рассмеялся.

— Ну и чудак ты, Леша! Чем фельдшерица хуже? А у Лены, оказывается, крепкий характер, теперь-то я ее понял. Она и не такое выдержит. Ну вот что, рядовой колхозник, мой тебе последний совет: держись за Лену — человеком станешь. Дошло?

— А сейчас я, по-твоему, кто? — не обидевшись, принимая шутку, спросил Осипов. Все-таки он заметно повеселел.

— Как тебе сказать?.. Сам подумай. Ну я пошел. Спасибо за все.

— Не стоит. Привет там Верочке передавай. Черт, какую девку ухватил. А я-то думал, ты на Лену целишься.

— Гляди, сам не промахнись…

Володя взял чемодан, подхватил на руку плащ и с легким сердцем вышел из осиповского дома. Беспокоила лишь мысль: пришла ли на новую квартиру, их квартиру, Верочка? Они договорились после регистрации в сельсовете, что Володя придет пораньше и наведет в комнате кое-какой порядок. Своего у них пока не было ничего. Стол, стулья, кровать — все дали люди. Тетя Паша предлагала Верочке старый семейный сундук, но Верочка отказалась, все равно хранить в нем было нечего. Володю это нисколько не смущало. Были бы голова и руки, а барахло найдется. Главное, что Верочка с ним. Вот он сейчас явится, переставит рассохшийся хозяйкин гардероб в простенок, чтобы получились две маленькие комнатки, выложит из чемодана книги, прибьет полку для них…

«Интересно, как она рассталась с Леной? — вспомнив разговор с Осиповым, подумал Володя. — По-моему, обыкновенно, не в Антарктиду же Верочка уезжает. Да и Лена не позволит себе расчувствоваться. Трудно ей сейчас, а чем поможешь?..»

Он вздохнул и, словно желая отделаться от нежелательных мыслей, ускорил шаг. Обогнув угол соседней с его новой квартирой избы, Володя почти нос к носу встретился с Верочкой и Юркой Ивашкиным. Юрка в обеих руках держал Верочкины пожитки — чемодан и узел. Как видно, он нес их от самого дома тети Паши и сейчас прощался.

Володя выжидающе остановился в трех шагах. Юрка, кажется, чуть покраснел, но под густым загаром заметить это было трудно.

— Вот и Володя, — вся просияла Верочка, забирая чемодан и узел. — Спасибо, Юра, почти до самой квартиры донес. Заходи потом к нам, не забывай друзей.

— Ладно, может, и зайду, — натужно оказал Юрка и зачем-то отряхнул ладонью штаны. — До свиданья…

И, не глянув на Володю, вразвалку пошел прочь.

— Не могла сама донести? — с упреком спросил Володя.

Верочка улыбнулась ему — смело, открыто и нежно, заставив Володю устыдиться своих слов. Он смущенно пробормотал:

— Это я так, не в обиду… Идем.

— Неужели ревнуешь? Ну и глупо. Юрка, и правда, хорошо ко мне относился, и я его уважаю. Он такой скромный, старательный и, знаешь, умница…

— Не вижу ничего умного. Он же влюблен в тебя, а ты даешь повод… О чем он говорил?

— Поздравил, конечно. Словом, пожелал счастья. Нет, он и вправду хороший, ты с ним непременно подружишься. А ты смешной, когда вот так сердишься.

— Вовсе я не сержусь, ерунда все это…

Они вошли в дом, в свою комнату. Она пока была необжитой и неуютной на первый взгляд, но для Володи и Верочки это был уже родной уголок. Они были одни — муж и жена, еще ни разу не произнесшие вслух этих необычных, таинственно-волнующих слов. Верочка поставила чемодан на пол, и та же улыбка — радостная, несмело-зовущая — озарила ее лицо, обожгла Володю. Он протянул к ней руки, и Верочка порывисто откликнулась на этот безмолвный призыв… Володя целовал ее полузакрытые, такие родные глаза, а она шептала:

— Теперь-то я тебя никому не отдам…