с. 30).
Явление ритма Н.В. Черемисина также рассматривает в тесной взаимосвязи со словесным ударением в пределах синтагмы и фразы. В силу того что в процессе порождения речи ритм управляет интонацией и организует ее, интонационные единицы (как коммуникативно значимые) по объему совпадают с ритмическими единицами, и, таким образом, фонетическое слово, синтагма и предложение представляют собой ритмоинтонационные единицы. Однако многоаспектная (физиологическая, акустическая, синтаксическая и смысловая) значимость позволяет автору заключить, что
«именно синтагменный ритм является во всех стилях русской речи основным. И потому синтагма оказывается основной ритмоинтонационной единицей, важнейшим строительным материалом ритмоинтонации предложения и даже текста» (41, с. 195).
А.М. Антипова, посвятившая ряд исследований проблеме речевого ритма на материале английского языка, существенное значение придает связи между биологическими и речевыми ритмами (7). Отмечая, что традиционное понимание речевого ритма как периодичности ударных слогов не позволяет увидеть системность речевого ритма, автор подходит к изучению данного явления как периодичности сходных и соизмеримых речевых явлений и рассматривает изучаемый объект как общеязыковую систему, организующую язык в целом. Системный подход к исследуемому явлению предполагает не только наличие определенных единиц в системе, но также их функциональное единство. А.М. Антипова отмечает, что ритм следует рассматривать не только как временнóе, но также как просодическое явление (7). Ритмическая система носит общеязыковый характер и формируется всеми языковыми средствами – синтаксическими, лексическими и просодическими, просодический аспект ритма в данном исследовании рассматривается как один из функциональных слоев просоди, который предлагается называть ритмообразующим.
«Просодический аспект ритма, – по утверждению автора, – это часть просодии и часть ритмической системы» (7, с. 9).
Ритмической единицей А.М. Антипова считает ритмическую группу, которая может быть мелкой, средней и крупной. К мелким единицам автор относит сегментные звуки и слоги. Средней ритмической группой является ритмическая группа, совпадающая со словом или словосочетанием. Крупные ритмические единицы – синтагма, фраза, сверхфразовое единство, строка, строфа, абзац – помимо организующей функции выполняют в тексте смыслообразующую роль. Кроме того, ритмические группы могут быть простыми, состоящими из одного ударного слога и примыкающих к нему безударных слогов, и сложными, состоящими из двух или более ударных слогов и примыкающих к ним безударных слогов (6). Ритм, основанный на чередовании простых ритмических групп, определяется как простой, а ритм, в основе которого лежит чередование сложных групп, как сложный. Оба типа ритмов могут встречаться как в «чистом» виде, так и в различных комбинациях. Варьирование простого и сложного ритмов образует структуру сложного ритма (6). Гибкость и подвижность речевого ритма обеспечиваются разнообразием ритмических единиц. Особенность речевого ритма, которая отличает его от других видов ритмов, заключается в его вариативности. Данная вариативность характеризуется многомерностью: первый тип вариативности обусловлен разновеликостью единиц ритма; второй – заложен внутри каждой единицы и создается лексико-семантическим и просодическим варьированием; третий тип вариативности заключается в способности ритмических единиц образовывать основной и второстепенный ритм, т.е. более регулярный (7).
Т.П. Задоенко, исследовавшая ритмическую организацию китайской речи (16), не отрицая определенной связи ритма с физиологией речеобразования, высказывает мнение, что
«из трактовки ритма должен быть полностью исключен психологический элемент, мешающий правильно понять лингвистическую сущность данного явления» (16).
Для обозначения элементарной ритмической единицы автор вводит термин «ритмическое слово». Данный термин, отражая сущность и функциональное значение соответствующей единицы в исследуемой области, дает возможность противопоставить два понятия – лексическое слово, соответствующее изолированно произнесенному слову, и ритмическое слово – слово в потоке речи. Взаимодействие ритма и интонации в китайском языке представляется более тесным в силу специфики данного языка. В выделении ритмических единиц в потоке речи существенную роль играет сама просодическая структура этих единиц, выражающаяся определенным сочетанием акустических характеристик (ЧОТ, интенсивности, длительности).
Под речевым ритмом Н.Д. Климов (20) понимает членение речи на элементы (слоги, фонетические слова, синтагмы, фразы) во времени. Речевой ритм автор относит к сложным типам звуковых ритмов, где происходит не только членение на элементы, но и их градация по силе выдоха, высоте тона, длительности и тембру. Важнейшим свойством речевого ритма является его нерегулярный характер. Речевой ритм обладает метрическими и неметрическими признаками. Количество и порядок следования ударных и безударных слогов в речевом отрезке говорит о характере метра в нем.
«Повторение одного и того же метра в речи придает ей свойство регулярного ритма» (там же, с. 26).
К неметрическим признакам ритма относятся:
1) слоговая динамика,
2) способ выделения ударного слога,
3) характер примыкания безударных слогов к ударному.
Объем данного обзора не позволяет остановиться на отдельных работах отечественных исследователей (4, 5, 21, 28, 36 и др.), в которых изучаются частные случаи проявления данного явления на материале различных языков. Лингвисты при исследовании понятия ритма связывают его с понятием времени, когда исследуют длительность слога, фонетического слова, синтагмы или другой, более крупной интонационной единицы, либо когда членят речевой континуум на ритмические единицы. В данном случае понятие времени определяются в естественнонаучном смысле.
Как отмечает Я.Ф. Аскин (11), указание на определенные свойства времени и на способы их измерения, на связь времени с периодическими процессами –
«это также есть известный способ определить его в естественнонаучном смысле. Раскрытие же сущности времени как всеобщей формы бытия – дело философского исследования» (11, с. 15).
Пространственно-временные отношения являются предметом изучения ряда частных наук. Однако, как нам представляется, и в данном случае возможно поставить изучаемый объект на философскую основу, если процессы во времени и пространстве, согласно мнению Я.Ф. Аскина, рассматривать в связи с характеристикой общих способов бытия вещей. Отношения между вещами в процессе их существования могут быть отношениями между сосуществующими вещами (пространственные отношения) и между вещами, сменяющими друг друга в процессе существования (временные отношения) (11).
Исходя из сказанного выше, нам представляется возможным отметить следующее: разрабатывая понятие пространственно-временных отношений применительно к проблеме речевого ритма, рассматривая при этом ритм в связи с диалектическим повторением, т.е. принимая во внимание периодический характер материальных процессов, о временных отношениях в данном объекте можно говорить, когда дело касается смены устойчивости и изменчивости в системе или (как это принято традиционно) периодичности соизмеримых (не идентичных) единиц речи. Выражением пространственных отношений речевого ритма можно, на наш взгляд, считать чередование ритмических единиц на супрасегментном уровне, т.е. чередование и одновременное сосуществование ритмических единиц в потоке речи; но так как периодичность не может существовать вне времени, можно сказать, что речевой ритм является специфическим, характерным выражением целостности пространственно-временных отношений чередующихся в речевом потоке ритмических единиц.
Из содержания изложенного выше материала очевидно, что исследователи склонны относить речевой ритм
