— Мой дорогой учитель, прошу вас завтра же принесите мне книгу «Жизнь Багдада».
— Обещаю. Завтра она будет у вас. Обратите особое внимание на любовные письма халифа Мамуна к своей возлюбленной Урейб-ханум., Они весьма поучительны для всех умных и образованных женщин. Описания приключений Сабихи-ханум, жившей во дворце халифа Мутаваккиля, красочно повествуют о радостях и наслаждениях, которые настоящая женщина способна дать мужчине. Да, «Жизнь Багдада» великолепная книга. Я в нее просто влюблен. В ней очень, очень много поучительного! Например, жена купца, которого звали Абульгасан, — некая Джазиба-ханум, написала на своего мужа жалобу и отнесла ее халифу Харуну-ар-Рашиду.
Халиф прочел жалобу и помог страдающей женщине избавиться от нелюбимого мужа.
Взяв со столика книгу «Тысяча и одна ночь», Сона-ханум стала перелистывать ее.
— Я сейчас тоже читаю очень интересную сказку.
— Любопытно, какую же?
— О жене банщика. Ах, как мне нравится эта история! Я читаю ее третий раз.
— Я не могу припомнить, — о чем это? Очевидно, занятная вещь.
— Если хотите, я перескажу ее вам.
— С большим удовольствием.
— Ну, слушайте. У банщика была миловидная жена. В квартале, где они жили, не было женщин, красивее ее. Банщик был стар и беспредельно скуп. Случилось так, что его жена влюбилась в халифского сына. Тот ответил взаимностью. Однако бедные влюбленные никак не могли остаться наедине, В конце концов сын халифа рассказал о своей неудовлетворенной страсти какой-то старухе, и та дала ему мудрый совет. Юноша посетил баню мужа своей возлюбленной, затем пришел к нему вторично и сказал: «Я глубоко несчастный человек, хочу поделиться с вами моим горем. Может, вы поможете мне чем-нибудь». Банщик обрадовался, что сын халифа говорит с ним так доверительно, и ответил: «Я счастлив оказать услугу столь знатному человеку. Надеюсь, с помощью аллаха я помогу горю царевича. Пусть царевич без утайки расскажет мне о своей беде, и я постараюсь сделать все, что могу». Молодой человек сделал вид, будто крайне смущен, затем взволнованно поведал: «Я родился лишенным мужской силы. Теперь вы понимаете, почему я до сих пор не женился. Лекари прилагают все усилия, чтобы излечить меня, дают всевозможные снадобья, однако они бессильны исцелить меня. Я хочу каким-нибудь образом проверить себя, но мне стыдно посвящать посторонних в мое горе. Может быть, вы знаете, какую-нибудь женщину, которая согласится побыть со мной наедине, чтобы я имел возможность испытать, на что я способен. Но я знаю точно, что я вовсе не мужчина. Если вы поможете мне, я дам вам пятьдесят золотых». Услыхав о столь щедром вознаграждении, банщик призадумался и сказал сам себе: «Раз этот юноша, лишенный мужской силы, имеет возможность сорить деньгами, надо сделать так, чтобы его пятьдесят золотых перешли в мой карман. Расскажу-ка я обо всем своей жене, пусть она примет участие в беде этого несчастного. Пятьдесят золотых на улице не валяются. Владея своей баней, я и за два года не смогу скопить такую сумму». Он пообещал влюбленному юноше помочь и, вернувшись домой, поделился своими планами с женой. Плутовка вначале наотрез отказалась остаться с царевичем наедине, а потом согласилась. Банщик привел царевича в свой дом и оставил его с женой. Сам же он в это время стоял в соседней комнате, с маленьким сыном на руках, и поглядывал в замочную скважину, интересуясь, что происходит в спальне. Видя, что юноша оказался все-таки мужчиной, он крикнул: «Эй, жена, иди скорее сюда, ребенок плачет!» Жена ответила ему, не спеша высвободиться из объятий возлюбленного: «Подожди муж, Царевича надо поздравить. Всемогущий аллах послал ему исцеление. Лекарства лекарей сделали свое дело». Забавный рассказ, не правда ли?
Михайловский рассмеялся:
— Забавно, очень забавно!
В комнату вошла Женя и поставила на столик бутылку коньяку и вазу с миндальным печеньем.
Сона-ханум наполнила рюмку гостя.
— Итак, завтра вы принесете мне обещанную книгу. Я не беднее халифа Харуна-ар-Рашида, и лет мне не более, чем его возлюбленной Зюбейде-хатун. Я непременно создам в своем доме дворец, похожий на багдадский. Очень прошу вас, мой дорогой друг, составьте смету. Денег не жалейте.
Тем временем Гаджи Зейналабдин Тагиев совещался в своем кабинете с владельцами бакинских фабрик, заводов и нефтяных промыслов. Хозяева строили планы наступления на рабочих, изобретали меры, способные сорвать всеобщую забастовку бакинского пролетариата. С требованиями, выдвинутыми рабочими, они соглашаться не желали, рассчитывали на поддержку властей. Было решено обратиться с прошением к губернатору Накашидзе. Общими усилиями они составили текст следующего содержания:
«Ваше превосходительство!
Настоящим письмом мы хотим привлечь Ваше внимание к декабрьским забастовкам.
Вашему превосходительству известно, что местные владельцы заводов и фабрик, а также нефтепромышленники не в состоянии выдержать конкуренцию с представителями иностранного капитала, каковыми являются компании, обладающие огромными денежными средствами и предприятиями — заводами, фабриками, нефтепромыслами и т. д., разбросанными по всему земному шару. При их капиталах им ничего не стоит пойти на ту или иную уступку рабочим. Они не обеднеют, если даже вообще закроют какое-либо из своих предприятий.
Нам известно, что представители иностранных концессий в Баку хотят заключить между собой соглашение и пойти на уступки рабочим. Это никак не устраивает местных промышленников, ибо иностранные концессии могут не закрывать своих предприятий даже в том случае, если они понесут временно значительный материальный ущерб. Концессионеры имеют возможность заключить с рабочими общий договор.
Что касается нас, местных промышленников, мы находимся в совершенно ином положении. Не исключена возможность, что бакинские промышленники будут вынуждены в течение ближайших месяцев остановить свои предприятия или же продать их иностранным концессиям, заключившим с рабочими общий договор.
Господину губернатору должно быть известно, что местные промышленники еще не оправились от ущерба, понесенного в результате майских и июльских забастовок.
Все это время мы ждали помощи от местных властей. Однако начавшиеся в декабре забастовки лишили нас надежды на ожидаемую помощь.
Тем не менее мы продолжаем уповать на поддержку местных властей, которые должны, пусть даже силой войск, предотвратить надвигающуюся беду и спасти местную промышленность.
Местные промышленники готовы, несмотря на огромный материальный ущерб, понесенный ими в последние месяцы, действовать с властями в тесном содружестве и предоставить им материальную помощь…»
После того как письмо было зачитано, Муса Нагиев воскликнул:
— Что значат слова «материальная помощь»?! Я не понял. Что такое материальная помощь?
Секретарь хозяина дома поспешил объяснить ему смысл этих слов:
— Господин Муса, материальная помощь — значит денежная помощь.
Муса Нагиев, взяв в руки письмо к губернатору, сердито сказал:
— Что за глупое прошение!… Я не подпишусь под ним. Пусть слова о материальной помощи будут высказаны от имени Гаджи. Все знают, я скоро повешу на плечи суму и пойду побираться по дворам. А они заладили: «материальная помощь», «материальная помощь»!..
Ежедневно в половине четвертого Женя стала приходить в реальное училище к Михайловскому, который занимался с ней по различным предметам.
С первых же дней занятий он начал изливать ей свои сердечные чувства, восхвалять ее красоту, обещая помочь получить образование, сделать из нее девушку, которая окажет честь бакинскому высшему обществу.
Когда Женя приходила в его кабинет, он дарил ей цветы, угощал шоколадными конфетами и прочими вкусными вещами. Большая часть того времени, в течение которого должны были проходить занятия, уходила на глубокомысленные рассуждения Михайловского о любви к Жене, на его уверения в искренних и дружеских чувствах к девушке.
Женя же относилась к своим занятиям спустя рукава. Ее интересовало другое — познакомиться с преподавателями и учениками реального училища, вовлечь их в революционное движение.
Через Михайловского ей удалось познакомиться с директором мужской гимназии Кутилевским, после чего она оказалась вхожей в эту гимназию и вскоре познакомилась с одним из ее учителей — Васильевым. Через него она узнала, что в гимназии, насчитывающей более тысячи учеников, нет молодежного социал-демократического кружка.
Беседы с Васильевым привели Женю к выводу, что среди гимназистов старших классов есть много сочувствующих рабочему движению юношей, однако дальше сочувствия дело не идет из-за отсутствия организаторов.
