Ветер злобно трепал дранку на крыше и раскачивал скрипучий журавль на колодце. И вдруг сквозь этот шум Эдгар услышал, как хлопнула дверь хлева. Внизу кто-то кашлянул, сонно промычала корова, заблеяла овца. В отверстие люка блеснул луч света. Кто-то с электрическим фонариком в руках поднимался вверх по лесенке. Наконец в освещенном квадрате люка показалась голова. Это был Мартынь.
— Мальчики, вы уже спите? — спросил он, направляя на лежащих луч света. Эдгар поднялся, сел и стал будить друга.
Мартынь присел рядом.
— Вот какое дело: хочу поговорить с вами наедине. Не слушайте жену. Что поделаешь, она боится за меня. Но я вас отвезу на тот берег, к шведским шхерам. Дальше добирайтесь как знаете! Как только немного стихнет, отправимся в путь. Лишь об одном прошу — жене ни слова. И не попадайтесь на глаза соседям! О том, что вы здесь, никто не должен знать. Я скажу Паулине, что мне нужно вас тайно доставить в большой порт и устроить на корабль. На это она согласится. А дальше будем действовать как захотим. Понятно?
Крупная фигура Мартыня тихо скользнула в освещенный люк. Хлопнула дверь хлева, и свет погас. А за стенами по-прежнему бушевал и злобно, по-собачьи, выл ветер, раскачивая покосившиеся изгороди. Волны яростно бились о берег, точно хотели перехлестнуть через дюны и затопить погруженную во мрак землю.
На следующий день шторм утих. Поздно вечером моторка вышла в море. За рулем сидел Мартынь. Янис и Эдгар лежали на дне лодки под брезентом, чтобы их не заметил чей-нибудь недобрый глаз. Они еще не могли привыкнуть к мысли, что родной берег уже покинут и начат далекий путь в Испанию.
В открытом море Мартынь повернул лодку на северо-запад и крикнул:
— Поднимайтесь! Берег скрылся!
Юноши сбросили брезент и сели.
— Далеко ли до Швеции? — спросил Янис.
— Я довезу вас до стокгольмских шхер. Это примерно в семидесяти морских милях отсюда. Если удержится хорошая погода, туда тридцать часов ходу.
— Значит, послезавтра утром? — переспросил Эдгар.
— Да, рано утром послезавтра, чтобы я незамеченный мог вернуться назад в море.
Наступила тишина. Ветер унялся, лишь беспокойно стучал мотор, гнавший лодку по гладкой поверхности воды. Подолгу не произнося ни слова, неслись они все дальше и дальше на северо-запад, думая каждый свою думу и мечтая о заветном. Темная зеркальная поверхность воды временами фосфоресцировала, словно расплавленная медь, и где-то глубоко в пучине отражалось звездное небо. Ярче всех сверкало золотое мотовило Ориона, и Янис подумал о том, что, может быть, и защитники Мадрида, лежа после тяжелых дневных боев в окопах, смотрят сегодня ночью на это созвездие. Если дело пойдет хорошо, они с Эдгаром тоже скоро будут там. Только бы все обошлось благополучно!
Ночь прошла спокойно. Лишь под утро, мигая бортовыми огнями, показался какой-то корабль. Не желая встречаться с ним, Кадикис повернул лодку в сторону.
Наступил серебристо-сероватый рассвет, постепенно становившийся все более прозрачным. Когда серебристую мглу ярко озарило розовым светом солнце, Мартынь заговорил:
— Что вы сидите, точно воды в рот набрали? Заснули бы, что ли…
— Разве можно сейчас спать! — воскликнул Янис. — Сам знаешь, Мартынь, нам есть о чем подумать.
— Думайте скорее! — усмехнулся Мартынь. — Может быть, еще придется возвращаться обратно.
— Только не это, — запротестовал Эдгар.
— В таком случае я бы вам посоветовал открыть банки с консервами. Одними мечтами сыт не будешь. Янис, действуй! Да и мой мотор требует горючего.
Янис с Эдгаром развязали мешки и приготовили завтрак. Мартынь остановил лодку и уселся рядом со своими пассажирами.
— Пока отдыхает мотор, закусим. Сегодняшний день будет нелегким. Посмотри, восток хмурится.
Нарезая хлеб, Янис глянул на восток. Весь горизонт полыхал красным заревом. Лицо обжег острый утренний холод. В воздухе явственно почувствовалось суровое дыхание далекого шторма. Заметив тревогу на лицах юношей, Мартынь рассмеялся.
— Не опускайте рук, будем бороться. Подкрепимся — и в путь. Пройдена уже треть расстояния.
Мартынь захватил с собой питьевую воду, она оказалась очень кстати. Выкинув пустые консервные банки в море, они вновь уселись на свои места. Заработал мотор, и лодка устремилась вперед. Мартынь закурил трубку, повернулся лицом к прохладному утреннему ветру и запел:
В море лазурном,
В море глубоком
Шторм ревет и стонет,
Рыбак сети гонит,
Лодка волну рассекает,
Сети рыбак поднимает.
Радостно сердце бьется:
Сверкнул плавник лосося!
К берегу лодка спешит,
В лачуге огонь горит,
Горечь жизни тает,
Заботы исчезают…
— Кто тебя научил такой песне? — спросил Янис.
— Жизнь научила, море мотив подсказало, — пошутил Мартынь. — Вы знаете песню о рыбаке Букарагсе? Слушайте:
Жил-был рыбак Букарагс,
Парень на все мастак!
Ему все нипочем, на все наплевать,
Он тверд, несгибаем, как рог.
Работал, любил он и пил без ума,
Ведь звался он Букарагс,
Парень на все мастак!..[1]
А ветер крепчал с каждым часом. Небо заволокло зловещими тучами. Солнце погрузилось в багрово-фиолетовый туман. Верхний край этого хаоса простирался в небо, подобно гигантскому опахалу, под сенью которого набухали клубы тумана, похожие на струи серого дыма. Вскоре они закрыли весь горизонт, и на синей морской глади появилась мелкая рябь.
— Гром и молния! — досадовал Кадикис, внимательно следя за горизонтом. — Смотри, какой седой хвост распустил шторм! Ничего не поделаешь, теперь, ребята, только вперед!
— Ты никак трусишь, Мартынь? — поддразнил Янис.
— Я? — удивленно воскликнул Мартынь. — И не в таких передрягах бывал. За вас, друзья, боюсь.
— Мы ко всему готовы, — серьезно ответил Эдгар. — За нас бояться нечего.
Шел час за часом. Облака после полудня сгустились в зловещие тучи, предвещающие грозу — редкое явление в апреле. К вечеру плотные тучи рассекла ослепительная стрела молнии, зарокотал гром. Казалось, будто за горизонтом взорвалась исполинская торпеда, выпущенная подводной лодкой. На широкий водный простор налетел могучий порыв ветра. Синей стеной вздыбилась неподалеку от лодки гигантская волна и, глухо бурля и шипя, покатилась на людей. Лодку, словно ничтожную скорлупу, вскидывало на гребень волны и бросало в темную пропасть, где ее, пенясь, ожидала следующая волна. Через борт лодки перекатывались мощные потоки ледяной воды.
— Вычерпать воду! — раздался голос Кадикиса. На его загорелом лице резко обозначились темные морщины, а в голосе уже не слышалось прежней беспечности.
Всю ночь напролет боролись люди с неумолимой стихией. Стараясь удержать лодку против волны, они уже давно потеряли верное направление. Главное — удержаться на воде, пока прекратится шторм, пока наступит утро.
Пришло наконец и утро — робкое, тихое, словно непрошеный гость. Ветер немного унялся, по море бушевало по-прежнему. В зеленоватом свете, исходящем с восточной стороны небосклона, необозримый водный простор казался чернильно-черным. По временам то тут, то там высоко взлетали белые облака пены. Янис с Эдгаром всю ночь попеременно вычерпывали воду из лодки, Мартынь угрюмо и молча сидел за рулем. Стиснув зубы, наблюдал он за утренним небосводом и морем, как бы выжидая момент, когда наконец утихнет безжалостная стихия. Они не ели со вчерашнего дня, и руки постепенно слабели.
— Когда шторм стихнет, надо подкрепиться, — сказал Мартынь, глотая слюну.
— Я что-нибудь приготовлю, — предложил было Янис, но Мартынь отрицательно покачал головой.
— Продолжайте выливать воду. Когда понадобится, дам команду.
Но вот лодку высоко подбросило волной, Янис потерял равновесие, неестественно растопырил руки и чуть не очутился за бортом. Споткнувшись, он уцепился за борт и закричал:
— Земля!..
Эдгар с Мартынем, встав во весь рост, всматривались вдаль. Почти у самого горизонта среди пены, в зеленоватом свете утренней зари, вырисовывались очертания скалистого берега.
— Это шхера. Берег еще далеко, — определил Мартынь.
— Высади нас на острове, Мартынь, и возвращайся назад, — упрашивал Янис.
К нему присоединился и Эдгар:
— Когда шторм стихнет, сюда приедут шведские рыбаки и перевезут нас на берег. Тебе нужно возвращаться, Мартынь. Жена будет волноваться, ведь она не знает, куда ты поплыл.
— Ладно уж, ладно, — согласился Мартынь, направляя лодку к островку. — Только я не знаю, удастся ли нам пристать. Море кипит, как котел.
Вдруг мотор зачихал и умолк.
— Перегрелся, дьявол! — воскликнул Мартынь. — Берись за весла, Янис, а я сяду за руль.
