Занятая такими мыслями, Верочка молчала упорнее всех, избегала встречаться взглядом с подругами и казалась подавленной. Катя несколько раз подозрительно посматривала на нее, однако расспрашивать ни о чем не стала: ей самой было не очень весело, хотя она и храбрилась, как могла.
Марта Ивановна не знала, в какой час приедут девушки, поэтому с утра сидела в конторе, а когда явился Логинов, она и его не отпустила в третью бригаду, куда он собрался было идти. Посмеиваясь над ней, Логинов занялся просмотром ведомостей на выдачу колхозникам аванса, а Марта Ивановна, принаряженная и сердитая от волнения, раз пять выходила на крыльцо и посылала ребятишек на дорогу посмотреть — не идут ли. И все-таки прозевала. Встретить девушек довелось чуть ли не на пороге конторы. Они оставили на крыльце свои пожитки и, войдя, вразнобой поздоровались.
— Здравствуйте, здравствуйте, дорогие мои, — засуетилась Марта Ивановна, подавая им стулья. — Ну, как же вы добрались? Вижу, устали, на улице же грязь какая — ноги выворачивает. Садитесь, садитесь, сейчас я вас с председателем познакомлю, а потом на квартиру сведу. Сергей Емельянович!
Но Логинов уже вышел из своего кабинета и с радушной улыбкой протягивал руку сидевшей поближе Кате, затем остальным. Рука у него была большая, жесткая и, видимо, очень сильная, потому что уж очень бережно, даже опасливо пожал он Верочкину ладошку, хотя вполне мог бы и крепче.
Познакомившись, Логинов взял от стенки свободный стул, поставил посредине комнаты и, оседлав его, щуря в улыбке серые, с лукавинкой, глаза, заговорил:
— Значит, к нам? Полагаю, насовсем? Очень хорошо. Не скажу, что у нас будет легче, чем было на льнокомбинате — я бывал там, имею представление — да ведь любое дело при желании можно освоить. К примеру, кому из вас приходилось раньше коров доить?
Девчата смущенно переглянулись.
— Что ж, и это не страшно, — беспечно сказал Логинов. — По крайней мере, переучивать не придется. Верно, Марта Ивановна?
При посторонних он всегда называл ее по имени и отчеству.
— Не велика наука. Научим, — бодро ответила Марта Ивановна и тепло улыбнулась девушкам.
— Между прочим, это вы на пленуме выступали? — внезапно обратился Логинов к Кате.
— Я, — не успев даже удивиться, сказала Катя. — Как вы угадали? Это вам Марта Ивановна передала, да?
Марта Ивановна отрицательно покачала головой.
— Нет, фамилии она не называла, а как угадал — секрет. — Логинов озорно, как-то по-домашнему подмигнул Марте Ивановне. — Ну что ж, девушки, будем считать, что мы познакомились. Не знаю, как для вас, а для меня это приятное, знакомство. Если нет вопросов, не буду вас задерживать. Идите, устраивайтесь с жильем, так сказать, приглядывайтесь. Вот ваш первый друг и начальник, — он кивнул на Марту Ивановну, — но, прошу, и меня не забывайте. Может, и пригожусь при случае, как знать.
Он легко поднялся, отставил стул, протянул руку Кате. Девушки чинно распрощались с ним и гуськом вышли из конторы. Марта Ивановна, подхватив на крыльце чей-то чемодан, повела девчат на квартиру.
— Ну как наш председатель, понравился? — спросила она.
— Очень, — не задумываясь, ответила Катя. — Только, по-моему, он очень хитрый.
— Да? Вот не думала, — рассмеялась Марта Ивановна.
— Не хитрый, а умный, — робко поправила Верочка. Она опять шла позади всех и мучительно размышляла над тем, почему в колхозе не оказалось Володи. Если б он пришел раньше их, Марта Ивановна, конечно, сразу сообщила бы об этом.
— Я же и говорю — умный, — с полной убежденностью подтвердила Катя. — Но как он мог угадать, что выступала я, а, допустим, не Лена?
— Ты же у нас прирожденный оратор, по лицу видно, — отозвалась Лена.
— Ну это ерунда, у тебя, к примеру, на лбу не написано, что ты стихи сочиняешь, — отпарировала Катя. — Нет, Марта Ивановна, это вы про меня ему сказали.
— Не говорила. Катюша, — серьезно возразила Марта Ивановна. — Просто не пришло в голову. Конечно, он случайно угадал.
— Нет, он очень, очень мне понравился, — с чувством, словно желая убедить в этом не только себя, но и других, повторила Катя. — А тебе, Лена?
— По-моему, обыкновенный председатель, ничего особенного я не заметила, — пожала плечами Лена. Ей было даже немного стыдно перед Мартой Ивановной за наивную восторженность подруги. Подумать только, в первый раз увидела человека и уже восхищается им, хотя причин для этого не было никаких.
Однако ответ Лены лишь подстегнул Катю.
— А ты знаешь, что это такое — обыкновенный? — напустилась она на подругу. — Это ни рыба ни мясо, ну все равно, как наш мастер Коренков. Спросишь — ответит, а так ходит, бубнит себе под нос, никакого тебе вдохновения. Конечно, Сергея Емельяновича я еще не знаю, а только думаю, что он не из таких.
— Полноте, девушки. — вмешалась Марта Ивановна, с интересом прислушивавшаяся к их неожиданной перебранке. — Спорить-то пока не о чем, вот узнаете Логинова поближе, тогда и составите о нем свое мнение.
— Но вы-то давно его знаете — какой он? — допытывалась Катя.
— Какой? — Марта Ивановна непонятно улыбнулась, ответила не сразу, будто припоминая что-то. — Логинов хороший человек, но есть у нас и такие, которые его не любят.
— Это за что же?
— Мало ли за что… Колхоз большой, людей много, на каждого не угодишь.
— И правильно, — авторитетно сказала Катя. — Ежели каждому кланяться — толку не будет. Он что, тридцатитысячник?
— Не совсем, — замялась Марта Ивановна. — Он давно здесь, еще с 1954 года. Тогда колхоз был совсем маленький, всего пять-шесть деревень.
— А теперь?
— Теперь один из самых крупных в районе. Год назад к нему еще два колхоза присоединились.
— И его председателем оставили?
— Как видишь.
— Ну вот, я же говорила — он очень умный. — торжествующе сказала Катя. — Обыкновенного бы не, оставили.
Лену коробила ее словоохотливость. Хорошо еще, что на улице было безлюдно и, кроме ребятишек, никто не слышал Катиной болтовни. Детвора неотступно следовала за девушками, но ее, по-видимому, интересовал не разговор, а сам вид новоприбывших «практиканток» и цель, ради которой они приехали. А может быть, это шефы, концерт ставить будут? Или лекцию читать? В прошлый раз приезжали шефы с механического завода, так те и навоз вывозили, и лекцию читали, и концерт ставили. Не прозевать бы…
— Марта Ивановна, — снова заговорила Катя, — а где, мы работать будем? Нам главное, чтобы вместе.
— Постараемся, чтобы вместе, — успокоила Марта Ивановна. — Ну вот мы и пришли. Тетя Паша, принимай гостей…
Непредвиденная размолвка с Верочкой смутила Володю, и это было хуже, чем если бы он мог разозлиться на нее и махнуть на все рукой. Сколько он ни убеждал себя в своей правоте, злости не появлялось. Ничего подобного Володя до сих пор не испытывал. Обвинять во всем Верочку у него не хватало духу.
«Амбиция чертова подвела, — досадливо морщась, думал он, не переставая, однако, удивляться собственным покаянным мыслям. — Она же про пивную так, без сердца сказала, и нечего мне было свой характер выставлять. Только обидно, ежели она не поняла, что я из-за нее в колхоз решил ехать. Да она и вообще-то не поверила, что я собираюсь ехать с ними. Ладно, назло ей завтра махну в колхоз, а там видно будет…»
Он не слишком выбирал дорогу и, то и дело попадая в лужу, истово чертыхался, с трудом выбирался на сухое. Поселок еще не спал, и видны были яркие огни в окнах клуба, но Володя, надвинув на глаза кепку, решительно повернул к дому…
Он явился в колхоз к вечеру налегке — даже чемодана не взял. Но деньги у него были. Не так уж много, однако на первое время должно было хватить. По старой привычке Володя считал, что с деньгами нигде не пропадешь, даже в деревне. На нем были плащ и вельветовая куртка, на ногах — неизносимые резиновые сапоги. Вид у Володи решительный, брови сурово сдвинуты — и все это только потому, что он так и не решил для себя вопроса: ради чего, собственно, он прется в колхоз? Рассуждения о высоких материях, о долге и сознательности выглядели в его положении смешными, с Верочкой тоже было не ясно, а повернуть назад мешало самолюбие. «Видать, не дорос я до идейности, — издевался Володя над собой. — Вот Верочке хорошо, у нее, хоть и выдуманная, цель имеется, а я и сам не знаю, чего хочу. Ну и нечего голову попусту морочить, поживем — увидим…»
Однако сознание бесцельности своего поступка угнетало его. Он понимал, что на самолюбии далеко не уедешь, но ничего другого взамен в своей душе не мог найти. Поэтому-то и маскировал собственную растерянность решительными движениями и хмуро сдвинутыми бровями.
«Девчата, конечно, уже определились, а мне не к спеху, — размышлял он, демонстративно разбрызгивая сапогами жидкую весеннюю грязь. — Интересно все-таки, какую работенку мне всучат? И сколько будут платить? Как бы последний плащ тут не оставить…»
