Он уже жалеет, что они с Валей так рано вернулись домой. Ходить бы сейчас где-нибудь в степи, в чудесном серебристом просторе, обнимая Валю за плечи, прижимая к себе ее, единственную в мире…
А Нина?..
«Она тоже несчастна, Яша. Как я понимаю ее!»
Валя сказала это сегодня, когда он стал жаловаться ей на Нину. Потом умолкла и долго шла молча, сосредоточенно думая о чем-то и сдвинув по старой привычке брови на переносице.
— Но разве я должен из-за этого отказываться от своего счастья?! — воскликнул он, задетый за живое ее замечанием: ему показалось, что Валя осуждает его.
— Если это будет настоящим счастьем, — задумчиво ответила Валя, — а не его тенью…
«Что она хотела этим сказать? — раздумывает Яков. — Неужели это намек на то, что она никогда не сможет полюбить меня?.. Но — хватит! Лучше сейчас не думать ни о чем, закрыть глаза и заставить себя спать».
Но сон не приходит. Очень тяжело держать веки опущенными, — кажется, будто под ними есть пружинки, которые поднимают их снова…
Яков открывает глаза, и сердце его начинает колотиться так, что, кажется, его удары наполняют грохотом всю комнату: в дверях стоит Валя.
Она в длинном, до пят, халате, а поэтому кажется очень высокой. Стоит, прислонившись к дверному косяку, и словно прислушивается к чему-то.
Широко раскрыв глаза, Яков смотрит на нее, и ему уже кажется, что это — сон, игра возбужденного воображения, что достаточно ему пошевельнуться, громко вздохнуть, как исчезнет все — и Валя, и колеблющийся лунный свет, и прозрачная тишина.
Осторожно ступая, будто плывя над полом, Валя делает шаг вперед и останавливается в нерешительности.
— Валя… — одними губами произносит он.
Валя ступает на светлое лунное пятно на полу, в комнате сразу темнеет, и серебристые искорки вспыхивают у нее в волосах…
— Ма-ам, что это: пи-и-и! Пи-и-и! Пи-и-и!
— Не знаю.
— Ну скажи: это, Галочка, радио!
Нина бросает быстрый взгляд на часы: в самом деле, уже двенадцать. Сейчас за ней прибежит Оля, а она до сих пор не собралась.
— Мы в школу пойдем, да? — спрашивает Галочка.
— Ты еще маленькая в школу ходить, — одевая дочку, отвечает Нина. — Подыми ножку!.. Ты в садике будешь.
— Там деревца растут?
— Растут.
— А как они растут?
— Так, как ты растешь. Вот ты бегаешь и растешь, так и деревце растет.
— А как деревце бегает?
— Галя, ты можешь хоть минутку помолчать? — уже сердится Нина. — Дай мне одеть тебя!
— Я уже помолчала, — отвечает Галочка. Ее любопытные глазенки так и бегают по комнате — вероятно, она придумывает, о чем бы еще спросить маму.
Ох, уж эти вопросы! Они могут довести до исступления. «И в кого она такая удалась? — раздумывает Нина. — Несчастная будет та воспитательница, к которой она попадет!»
Наконец Галочка готова. Нина в последний раз одергивает коротенькую юбочку, надетую поверх красного вигоневого костюмчика: на улице уже прохладно, и Нина боится, как бы дочка не простудилась. «Отчего это Оля задерживается? Может, зайти за ней?» — думает она.
Весь вчерашний день Нина бегала по городу, собирая необходимые справки. Она даже не подозревала, что для того, чтобы устроить ребенка в детский сад, нужно собрать столько всяких бумажек. Водила Галочку к врачам, заходила в редакцию, чтобы взять справку о зарплате Якова. Там она узнала, что он сейчас в отпуске. Хотела спросить, уехал ли Яков куда-нибудь или отдыхает в городе, но удержалась. Он не интересуется ею, он даже детей навестить не хочет, так почему же она должна интересоваться?..
Потом Нина беседовала с заведующей детским садом, и та сказала, что с местами очень трудно — нужно идти к заведующему городским отделом народного образования за разрешением. И сейчас Нина собиралась пойти туда.
Нина с Галочкой вышли на площадку, и в ту же минуту открылись двери в квартире напротив.
— Я опоздала? — спросила Оля. — Я всегда так, — попеняла она на себя и сразу же засмеялась: — Ох, как сегодня Игорь кашу варил!..
— Как? — полюбопытствовала Нина.
— Поднялся спозаранку, когда я еще спала, и задумал задобрить меня. Было у нас молоко, так он поставил его на огонь, а сам пошел гимнастикой заниматься. Ну, и махал гирями, пока все молоко не сбежало. Тогда он удрал. Даже не дождался, пока я проснусь…
— А что ж ему, бедному, делать, если у него жена такая соня! — смеялась Нина.
Потом Оля занялась Галочкой, которая важно шагала между ними.
Прежде чем попасть к заведующему городским отделом народного образования, Нине пришлось долго просидеть в приемной.
Здесь было много женщин, пришедших с детьми, как видно, по тому же делу. У дверей, за большим столом с двумя телефонами, сидела секретарша с ярко накрашенными ногтями. Она с пренебрежением посматривала на женщин и милой улыбкой встречала мужчин, то и дело проходивших в кабинет. Пока Нина сидела в очереди, она успела люто возненавидеть эту секретаршу.
Когда Нина вошла в кабинет, навстречу ей поднялся худощавый человек небольшого роста, с простым усталым лицом. Он был в военном кителе, на котором темнели следы снятых погон.
— Садитесь, пожалуйста. — Заведующий городским отделом народного образования указал рукой на кресло перед столом и внимательно посмотрел на Нину.
Она опустилась в мягкое кресло, поставив перед собой дочку так, чтобы ее видел заведующий: по своей материнской наивности она считала, что никто не сможет отказать ей, увидев Галочку.
— Я хочу устроить дочку в детский сад, — сказала Нина, подавая справки.
Заведующий просмотрел их.
— Вы не работаете?
— Я учусь в педагогическом институте.
— А где справка из института?
— Видите ли, я недавно оформилась на экстернат, — объясняла Нина. — Но мне все равно придется посещать лекции.
Заведующий пододвинул все справки к Нине.
— К сожалению, я не могу удовлетворить вашу просьбу.
— Почему?
— У нас еще слишком мало детских садов, — устало объяснял он. Видимо, не одной Нине он вынужден был это говорить. — В первую очередь мы принимаем детей одиноких матерей…
— Я тоже одинокая, — перебила его Нина. — Муж оставил нас…
— Работающих матерей, — уточнил заведующий. — Затем — детей тех родителей, которые оба работают и не имеют дома никого, кто бы присмотрел за детьми. Такое положение, конечно, временное, — словно оправдываясь перед Ниной, прибавил он. — Пройдет некоторое время, и мы сможем удовлетворить всех родителей, обращающихся к нам. А пока что… — и он беспомощно развел руками.
Нина сидела насупившись. Какое ей дело до того, что будет через некоторое время! Ей сейчас, сегодня, немедленно нужно устроить дочку.
До того как она начала собирать справки, особенно до той минуты, когда заведующий городским отделом народного образования отказал ей, Нина не очень-то хотела, чтобы Галочка посещала детский сад. Но теперь, когда потрачено столько времени и нервов, ее не могли удовлетворить никакие объяснения. Что ей до того, что в городе не хватает детских садов и что этим весьма озабочен заведующий? Она привела сюда Галочку, которой никто не имеет права отказать, и Нина сумеет добиться своего!
— Вот так, — сказал заведующий, подымаясь и давая понять, что разговор окончен.
Нина вспоминает о женщинах, ожидающих под дверью, и больше не задерживается здесь.
— Ма, мы уже в садик идем? — все время допытывается Галочка, еле поспевая за матерью.
— Мы пойдем туда завтра, Галя, — отвечает Нина, размышляя, к кому бы обратиться за помощью. К Ивану Дмитриевичу? Нет. Он столько сделал для нее, что уже просто неудобно лишний раз беспокоить его. В самом деле, будто нет у него других забот, как заниматься ее делами! К тому же неизвестно, сможет ли он помочь ей в этом вопросе.
«Пойду к Руденко, — решает Нина, вспомнив, как Николай Степанович говорил о том, что ей нужно работать. — Он говорил, пускай теперь помогает… И, может быть, узнаю у него что-нибудь о Якове».
Возле редакции она остановилась. Вспомнила, что Вера Ивановна приглашала ее к себе, и подумала, что будет лучше, если она зайдет к ним вечером, застанет Николая Степановича дома и там поговорит с ним, попросит его помощи. Вечером будет дома и Вера Ивановна, которая поддержит ее, — в этом Нина нисколько не сомневалась.
«Так будет лучше», — уверяла себя Нина.
До вечера Нина не выходила из дому. Взялась было за учебник, прочла несколько страничек, но увидела, что только зря теряет время — ничего из прочитанного она не запомнила. «Пусть уже завтра», — отложила она книгу, хоть и знала, что Оля снова будет упрекать ее. Утешала себя лишь мыслью о том, что и Оля на ее месте тоже не очень-то многое вычитала бы, ожидая возможной встречи с мужем.
