Хорошо ли отдохнул? Как Москва?
— Отдохнул хорошо. Но вот возвращаюсь из отпуска и что же вижу: жена восстала, — весело докладывал Доминчес. — Говорит, надоело сидеть дома.
Рассказывал, а сам поглядывал в сторону своей молчаливой жены.
Лира Адольфовна, иронически поджав губы, молчала.
— Самое настоящее восстание. Ну что же, говорю, обмозгуем твое предложение. Может, это и к лучшему. Во всяком случае, ничего худого в этом нет. Подумал, подумал и надумал: с вами посоветоваться. Насколько я знаю, цех расширяется, людей набираем…
Я, однако, видел, что начальнику не особенно нравится такая перспектива: он, чувствую, не в восторге от Лирочки Алонсо. Может, он давно знает ее?
Подумав, начальник изрек:
— Я могу договориться с лабораторией, работа там легкая, женская, не то что у нас…
— Нет, нет, — Доминчес замотал головой. — Не все же знают, что она замужем. Лучше ближе ко мне. Привязывается к ней всякий, кому не лень.
Лира по-прежнему спокойно смотрела на Заднюю Улицу, будто не о ней шла речь и ей до этого нет никакого дела.
— Ну, как же, товарищ начальник?
— Ладно, оформляй. Пусть поработает помощником оператора. Посмотрим, как пойдет у нее дело. Со временем все равно придется послать на курсы.
— На курсы? — вздохнул испанец.
— Да, без этого нельзя.
— Ну что же, на курсы так на курсы. Спасибо, Иван Ильич.
— Ну-с, я вас слушаю. — Товарищ Задняя Улица повернулся ко мне. — Вся наша жизнь складывается из коротеньких секунд. Говорите короче.
— Меня зовут Хайдар. Фамилия Аюдаров. Вот направление — более кратко выразиться не умею.
— Сразу видно новичка, — усмехнулся он, оглядев меня с ног до головы. Он, конечно, увидел только длинные волосы и узкие брюки и, очевидно, остался недоволен.
— Пока походи по цеху, приглядись, потом зайди еще разок.
Был он огромного роста, чуть сутуловат.
«Непонятная экскурсия», — подумал я. Мне показалось, что он хочет выиграть время, созвониться, с кем следует, пока я гуляю по цеху, а потом с обескураживающей улыбкой заявить: «Я бы с охотой, браток, да не могу. В отделе кадров у нас известные путаники».
Я все еще стоял перед ним, не зная, послушаться ли мне его или сказать, что я разгадал его уловку.
— Чего, браток, ждешь? — спросил Задняя Улица, решительно потянувшись к телефонному аппарату. — Визит ко мне повторишь, понятно? А пока пройдись, оглядись, осмотрись.
Приказание самое неопределенное: что я должен посмотреть и на что обязан обратить внимание, не понятно.
Вышел за дверь. Чувствую, кто-то хлопнул меня по плечу.
— А, это опять ты, Доминчес!
— Просись на слесаря. В нашу бригаду. Будешь доволен.
— Ладно, — я улыбнулся новому другу. — Ладно, браток.
Я бы, конечно, не прочь последовать совету испанца. Как-никак слесарил в уфимской артели по производству кроватей и прочих скобяных изделий. Вот уж не думал, что мой куцый стаж может пригодиться.
Доминчес юркнул в дверь, а я — руки в брюки и стал прогуливаться. Не все ли равно, где я проведу четверть часа?
Везде работали строители, рядом со старым корпусом они воздвигали новое громадное здание.
Прошел вдоль строящегося корпуса — двести семьдесят три шага, в ширину — сто семь. Откинешь голову назад, дух захватывает, — там, под облаками, монтажники, а чуть пониже — кабина машиниста башенного крана.
Залюбовался работой крановщика. Ветер разносил пронзительный и какой-то радостный девичий голос:
— Вира! Вира! Вира!
Видно, уж очень веселая девчонка командовала краном.
За строящимся корпусом три толстые трубы выбрасывали в небо желтое, сизое и черное облака. Там, в выси, три дымных потока вытягивались в одну кудель, и она, живая и безмятежная, долго полыхала над башнями — одинокими, напоминающими минареты.
Огромные алюминиевые резервуары скрывали за собой невидимые корпуса; время от времени тихое утро потрясали глухие раскаты. Таинственный и неведомый мир индустрии властвовал над землею, над ветрами, над людьми.
На высоте трехэтажного дома во всех направлениях протянулся лабиринт трубопроводов. А земля изранена — совсем недавно здесь работала землеройка…
«Ну что ж, насмотрелся досыта. Пора, пожалуй, кончать мою экскурсию», — решил я.
Опять предстал перед Задней Улицей, терпеливо ожидая, когда тот кончит ссориться по телефону. Кому-то он посулил «нежный разговор», кого-то упрашивал, а третьему угрожал всеми земными карами.
— Ты у меня заработаешь индивидуальный нежный разговор, — басил Задняя Улица. Увидев меня, он положил трубку и вежливо спросил: — Уже вернулся?
— Насмотрелся, — ответил я. — Цех что надо. Подходящий.
— Бегом промчался, что ли? Если бы около каждого компрессора или сепаратора постоял хотя бы по пять минут, то, по моим подсчетам, дошел бы только до середины цеха.
— Чего ради я стану прогуливаться среди работающих людей?
Мой ответ пришелся ему не по вкусу. Даже передернуло его.
— Прости, дружище, но непохоже, что из тебя получится рабочий человек, — стал пророчествовать он. — Хозяйской жилки у тебя нет. Очень жаль. Так ведут себя экскурсанты. Пробежал, и ладно… Может быть, сразу откажешься? Войди в мое положение, не могу я тебя поставить к сепаратору, а тем более к компрессору. В другом месте поищи работу. Три новых цеха открываем. Для твоей же пользы говорю.
Но я не отказался. Иногда и я могу быть упрямым.
— Меня бы устроила должность дежурного слесаря, — сказал я. — Стаж хоть и небольшой, но имею.
— Собственно, о каком стаже ты говоришь?
— В артели работал. По слесарной части.
Тут ему опять позвонили. А потом еще…
Приблизительно через полчаса Задняя Улица, не переставая разговаривать по телефону, повернул ко мне сердитое лицо.
— Ладно, сам гляди, — сказал он, прикрывая рукой трубку. — Становись слесарем. Будь моя воля, не видать бы тебе цеха. Поверь моему слову. Ну, пусть будет так, как хочет наш партийный вожак Амантаев. Может быть, он лучше меня разбирается в людях. Очень может быть. Поживем — увидим!
Впервые я услышал, что Амантаев не только старший инженер цеха, но и партийный руководитель.
Не очень-то вежливо меня здесь приняли, но я не слишком расстроился. Ведь часть вины лежала на мне самом: не надо было лезть на рожон!
Видя, что я еще торчу перед его глазами, он добавил:
— Поищи Барабана. Он и будет твоим бригадиром.
Через некоторое время я разыскал Барабана. Вижу, он тот самый Баганай, который вчера возле управления заманивал девчонку, спустившуюся с гор. Час от часу не легче.
— Полы мыть умеешь? — спросил Барабан.
— Из простого любопытства спрашиваешь? — не сдержался я.
— К сожалению, имею специальный интерес, — он оскалил зубы. — Нам, видишь ли, некогда глупостями заниматься. Спрашиваю, чтобы тебя к делу пристроить.
— А где же твои уборщицы? — спрашиваю его, ошарашенный этим предложением. — Разве не положено по штату?
— Какой прыткий! — воскликнул он громко, чтобы услышала
