Павел Вежинов - Вдали от берегов

Болгарский писатель Павел Вежинов начал печататься еще в 30-е годы. Но его творчество окончательно сложилось и окрепло в условиях народно-демократической Болгарии.

Павел Вежинов — это литературный псевдоним Николы Гугова. Он родился в Софии в 1914 году. Гимназию Вежинов окончил в Варне, а затем занимался философией и филологией в Софийском университете. Однако подлинной школой жизни для юноши явилось непосредственное участие его в революционном движении молодежи и литературной борьбе. С начала 30-х годов он активный член Рабочего Союза молодежи и сотрудник ряда революционных газет и журналов. Первый сборник рассказов П. Вежинова «Немощеная улица» вышел в 1938 году. Уже тогда прогрессивная критика в Болгарии обратила внимание на дарование молодого прозаика, способного в будничной жизни своих персонажей увидеть социальные конфликты того времени и сурово осудить быт и нравы буржуазного общества. В новом сборнике П. Вежинова «Дни и вечера» (1942) с большой силой проявилось мастерство психологической характеристики, хотя и ощущалось еще порой влияние современной буржуазной литературы Запада.

Идейно-художественная зрелость приходит к писателю после Отечественной войны болгарского народа 1944–1946 годов. В этой войне П. Вежинов принимал непосредственное участие как военный корреспондент и редактор армейской газеты «Фронтовик». Будучи в болгарской армии, сражавшейся совместно с советскими войсками в Венгрии и Австрии, П. Вежинов познакомился с советскими писателями, что благотворно сказалось на его творчестве. После войны П. Вежинов публикует ряд рассказов и повестей из жизни болгарской армии. Лучшие из них составили сборник «Вторая рота» (1949); вскоре выходит и его повесть о партизанах «В долине» (1960). Обе книги относятся к числу наиболее значительных произведений современной болгарской литературы об Отечественной войне и партизанском движении. В них писатель сосредоточил внимание на формировании нового сознания солдата и офицера народной армии, сумел раскрыть богатство духовного мира участника освободительной борьбы, силу патриотических идей. За эти книги П. Вежинов был удостоен высшей национальной награды — Димитровской премии в 1960 и 1951 годах.

Острым проблемам современной действительности писатель посвящает и свой роман «Сухая равнина» (1953), в котором он рассказывает, как труженики современной Болгарии покоряют силы природы, как в ходе огромного ирригационного строительства воспитываются новые люди, формируется социалистическое сознание.

Круг интересов и творческий диапазон П. Вежинова довольно широк. Его интересует кинематография, поэтому он нередко выступает как сценарист; его влечет спорт, и он пишет очерки, рассказы из жизни спортсменов; он любит сатиру и выступает с сатирическими рассказами. Он зарекомендовал себя взыскательным критиком, и он же с увлечением пишет приключенческие книги для юношества — «За честь родины» (1960), «Следы остаются» (1954).

Предлагаемая вниманию читателей повесть Вежинова «Вдали от берегов» (1958) удостоена Первой премии ЦК комсомола Болгарии. В ней ярко проявились особенности художественного творчества этого талантливого писателя: острая идеологическая направленность, увлекательный сюжет, умение создавать живые человеческие характеры, лиризм и романтическая окрашенность повествования.

В повести «Вдали от берегов» рассказывается о побеге группы коммунистов, людей разных национальностей, разного жизненного и политического опыта, из фашистской Болгарии в Советский Союз — страну, где претворяются мечты смелых и свободолюбивых людей.

Основной конфликт повести построен на столкновении представителей двух идеологий. С одной стороны выступают коммунисты Милутин, пожилой революционер-печатник, молодой рабочий Стефан, студент-философ Крыстан, словацкий интеллигент Вацлав. Им противостоят капитан лодки, моторист Ставрос, шурин капитана — люди другого мира, люди, находящиеся в плену собственнических интересов и мещанских предрассудков. В страстных спорах, которые происходят в лодке, плывущей по бескрайним морским просторам, коммунисты, проявляя стойкость и личное мужество, одерживают моральную и идейную победу. Узкий мещанский мирок дает трещину. Капитан и его шурин начинают понимать правду коммунистов.

Время действия повести отделено от нас тридцатью годами. Но и сегодня эта увлекательная книга глубоко актуальна. Она внушает веру в необходимость революционной борьбы за правое дело, показывает, как идеи коммунизма все глубже проникают в сознание простых людей всех стран.

Человек в рабочих брюках сидел на обрывистом берегу и смотрел на море. У крошечной пристани, сложенной из пористых каменных обломков крепостной стены, стояла привязанная крепким канатом моторка «Джованна». В этот час дня вода в заливе была спокойна и лодка даже не покачивалась. Лишь когда дул караел — ветер с суши — и поднимал над прибрежными дюнами чуть заметную песчаную мглу, по заливу пробегали мелкие волны. Но сейчас дул левант — свежий морской ветер, и с другого берега, обращенного к открытому морю, доносился глухой, мерный шум прибоя.

Человек в рабочих брюках никогда не имел дела ни с ветрами, ни с лодками. И все же «Джованна» казалась ему неподходящей для плавания в открытом море. Уж очень маленькой выглядела она среди длинных рыбачьих сетей.

Лодку недавно выкрасили белой масляной краской до самой ватерлинии, ровно прочерченной свежелоснящейся киноварью; нос и кромки бортов были темно-синими, а подводная часть — черной.

Сидевший на берегу не знал, что «Джованна» — дело рук редкого мастера Василия Самойловича Лопатина, русского старовера-богатыря, осевшего с незапамятных времен в здешних краях. Это он вытесал коротким топориком ее изящные формы, выровнял их рубанком и загладил шкуркой. Сам же, своими руками выкрасил всю лодку и, нарадовавшись на свое творение, окрестил ее «Наташей» — по имени младшей дочери.

Но Адамаки, собственнику моторки, это имя пришлось не по душе: он опасался неприятностей. Чтобы угодить властям, которые были представлены в этом маленьком приморском городке лишь одним полицейским приставом, Адамаки распорядился переименовать лодку в «Джованну»[1].

Человек на берегу ничего не знал об истории лодки и не был склонен восхищаться ее красотой. Его волновало другое. И, вовсе не будучи заядлым курильщиком, он курил сигарету за сигаретой, неуклюже придавливая окурки толстыми подметками своих башмаков.

Впрочем, загрубелое лицо человека выглядело спокойным и непроницаемым; ничто в нем не выдавало волнения.

Не спуская глаз с моториста, он внимательно следил за его работой. Вот уже полчаса мотор то трещал с перебоями, кашляя и захлебываясь, то глох совсем. Именно это и было хуже всего. Но согнувшийся у мотора юноша-моторист работал с увлечением, его проворные руки сновали без устали; он не замечал ни палящего полуденного солнца, ни неудобной для работы позы. С берега виднелась только его скульптурно изогнутая, загорелая до черноты спина с ритмично играющими мускулами. Очевидно, работа была по душе мотористу, и он целиком ушел в нее, забыв обо всем.

Утром, когда перевозили отдыхающих с деревянной пристани на пляж, с лодкой случилась небольшая авария. В полукилометре от пляжа мотор неожиданно заглох, и до берега пришлось добираться на веслах. Мотористу удалось устранить повреждение, но мотор стал работать с перебоями.

После обеда лодка обычно стояла на приколе, потому что в это время редко находились желающие ехать на пляж. Наскоро поев, моторист прибежал на берег и вот уже битых два часа возился с мотором. Было около четырех, когда он наконец выпрямился. Поглядев вдаль, он без часов определил время: далеко на горизонте, перед анхиальским маяком, уже показался пароходик, совершающий рейсы вдоль побережья.

У человека на берегу, очевидно, истощилось терпение. Не успел моторист разогнуть спину, как тот сразу же поднялся. Солнце еще ослепительнее ударило ему в глаза.

По ту сторону залива, погруженные в синие воды, пылали желто-оранжевые хребты дюн и чуть виднелась узкая белая полоска прибоя. Небольшой военный катер поворачивал в залив. Водная гладь лишь местами рябила под легким ветерком, и катер оставлял за собой длинный ровный след, словно от громадного утюга, скользящего по синему, свежевыстиранному покрывалу моря.

Человек спустился по откосу, ступил на острые, беспорядочно нагроможденные камни маленькой пристани и только тогда увидел, что моторист почти мальчик, с немного угловатыми для юношеской фигуры плечами и узкой талией, на которой висели брезентовые брюки с большими заплатами на коленях. Парень выглядел беспечным; он был красив; на бронзовом лице поблескивали зеленые, с хищным огоньком глаза.