Любовь Тильман - Случайные мысли

От автора

Люди ведающие говорят, что мысли наши обладают способностью к материализации. Следовательно, они должны быть оптимистичны. Ведь наши страхи, материализуясь, могут воплотить наши наихудшие опасения.

Конюх Василий боялся, что его уволят с работы.

Пёс Плешка боялся, что его невзлюбят окружающие.

Бык Стёпка боялся, что его не возьмут на работу лошадью.

Бык Стёпка очень хотел работать лошадью. «У нас демократия! – говорил он. -Бегаю я быстро. Силёнок мне не занимать. Впрягите меня в телегу и увидите, сколько пользы я принесу». «Да куда тебе в телегу?» – урезонивали его все вокруг. И только одна молодая тёлка смотрела на него с восхищением, не отводя своих прекрасных влажных глаз.

– Вы только дайте мне возможность … – не успокаивался Стёпка. Но лошади ржали, его родное стадо мычало, а люди игнорировали. Более же всего обидным, было поведение собак: «Гав … га… га… гав… Бык хочет лошадью работать. Ты же не Конь, ты – Бык…». И заводилой у них был серый вшивый замухрышка по кличке Плешка.

Пёс был плешивый и злой. Не обладая ни силой, ни умом, ни экстерьером, ни желанием работать или служить, он всех боялся и, потому, никого не любил.

Он не любил семью, в которой жил. «Это из-за них я маленький и неказистый, они плохо кормили меня, и я не вырос…» – тявкал Плешка на всех углах. «Что ты, – говорили ему, – они любят тебя и всегда делились с тобой последней коркой». Но Плешка никого не хотел слушать, а только злился и визжал.

Он не любил родных. Потому что, хоть Плешка и винил во всех своих бедах людей, подобравших и приютивших его – голодного бездомного щенка, замерзающего ночью на краю леса, но даже его ограниченного ума хватало, чтобы понимать, что похож то он на родителей и прародителей. И это они виноваты, что его жизнь не сложилась так, как ему бы хотелось.

Он всех обгавкивал, и был обижен на весь мир, считая, что его недооценивают. «Мне никто не нужен. – бурчал день и ночь Плешка. – Оставьте меня в покое. Я и один проживу».

На самом деле, Плешка хотел бы родиться пуделем – стройным кудрявым красавчиком на длинных ножках, абрикосового, или редкого голубого, окраса и носить дорогой ошейник и красивый бант. Он хотел бы жить в роскошном особняке, кататься в дорогих автомобилях с ухоженными дамами, посещать с ними тусовки и рауты, и, одним своим величественно-великолепным видом, вызывать у всех восхищение и любовь. Плешка считал, что жизнь обидела его, и мстил ей из всех своих псячих сил.

А больше всего пёс не любил Стёпку. «Ну что он пнётся, что он лезет, ему что больше всех надо?! – тявкал Плешка по всему поселку. – Пасёшься, самок осеменяешь, … пасись себе. Нет, работать он хочет, можно подумать… брехня это всё».

– Пойми, Плешаня, – пытался объяснить ему бык – скучно мне вот так, без работы, хочется быть полезным, востребованным.

– Кого ты пытаешься обмануть? – не унимался Плешка. – Думаешь, я дурнее тебя?! Лучше расскажи, что ты задумал на самом деле… Работать он хочет… Быки-осеменители хотят работать… гав, га, га, гав.

– Причём здесь все быки? – искренне удивлялся Стёпка. – Быки, как и все другие живые существа, разные.

Но объяснять что-то Плешке было бесполезно. Больше всего понимания пёс находил у человека работающего конюхом.

Конюха звали Василием, и это его страшно обижало. Он стеснялся своего имени и поэтому предпочитал работать в окружении лошадей. «У тебя такое красивое имя – говорила ему жена – Василий, Василёчек … – оно журчит, как весенний ручеёк, бегущий между проталинками, расцветшими нежным ковром подснежников…». «Не придумывай!» – грубо обрывал её муж, напивался, и шёл в конюшню.

Женился Василий, можно сказать, вынужденно. С одной стороны, его, в общем-то, никто и не вынуждал, но с другой – всё подталкивало к этому, катастрофическому, с его точки зрения, поступку.

Жил Василий, как и многие его знакомые – ходил на работу, сидел с мужиками за бутылкой водки или пива (а чаще и то и другое вместе), засыпал под включённый телевизор, вставал, шёл на работу, сидел с мужиками … (Ах, простите, это уже было).

Если бы Варвара не влюбилась в него, и не полюбила бы потом всем сердцем, так бы он и жил. Но, не будучи влюбленным в свою жену, он не только не разделял, но и не понимал её нежности. Ему казалось, что Варвара просто насмехается над ним, Васькой, за его несуразную, как он думал в глубине Души, жизнь и его кошачье, как он полагал, имя.

Лошадей Василий тоже не любил, так как они воротили морды от разносящегося вокруг него «аромата» табачно-перегарной смеси, приправленной потом и запахом дорогого дезодоранта – тёщиного подарка. Но надо было чем-то зарабатывать на жизнь. Да и лошади, хотя и воротили морды, но терпели. Конюхом Василий был исправным, лошадей не бил, овёс воровал в меру, в конюшне было всегда прибрано и лежало свежее сено.

Просьба быка Стёпки поставила конюха Василия в тупик, хотя и не была для него неожиданностью. Пёс Плешка давно натявкал ему о планах быка. Но одно дело сплетни пса и совсем другое – прямое обращение быка. Теперь надо было самому решать, как поступить, а этого конюх Василий не любил и не умел делать. За всю свою жизнь он, самостоятельно, не принял ни одного решения, и возникшая теперь необходимость, злила и раздражала его.

Следуя логике собственного характера, всё свое раздражение конюх Василий выплеснул на быка Стёпку. Ведь это он, бык, был причиной, а, следовательно, и виной, нарушив привычный ход вялотекущей жизни.

Вот так и образовался этот опрокинутый треугольник – искренне желающий принести пользу Бык, обиженный на жизнь Пёс, и боящийся принять на себя ответственность Человек – кривое зеркало разлитой в природе красоты.

Отказать быку Василий не мог. Ведь отказ – это тоже решение. А ну как пожалуется начальству. И далее Василию рисовалась страшная картина: его увольняют с работы, а дальше… Но и взять Стёпку на работу конюх тоже боялся. А вдруг кому не понравится: его увольняют с работы, а дальше… Как не крути – всюду клин.

И тут вмешался Плешка: «А ты возьми его на работу, но не бери». «Как это?» – не понял Василий. – «А так, устрой ему испытание». И вот, посовещавшись, пригласили конюх и пёс быка:

– Ну, и сколько же мешков картошки ты сможешь увезти за один раз? – спросил Василий Стёпку, с издёвкой в голосе.

– Да хоть полную телегу. – не среагировал на интонацию бык.

Нагрузил Василий телегу и давай быка впрягать. А Плешка, в это время, камни под задние колеса положил, а для верности еще и палку в них вставил. Потянул Стёпка легонько, а телега ни с места. Он сильнее потянул – никакого движения. Собрал тогда Стёпка все свои силы, напрягся и дернул что было мочи. Воз развалился. быка развернуло и он, по инерции, врезался в стену конюшни и вылетел с другой стороны, вынеся на себе половину крыши.

Глава V. Осуществление

Помните, чего опасались Конюх, Пёс и Бык? – Так и случилось: Василия уволили, Стёпку вернули в стадо, а Плешка боится показаться на глаза и тому и другому.

(Смотри начало: «От автора»).

– Ты просто не понимаешь! Тебе не надо было уводить меня!

– Он же ничего не сделал!

– Он сделал тебе грязный намёк, просто ты слишком чиста и наивна, потому и не поняла этого.

– Ну подрались бы вы, и что в этом хорошего?! А так мы просто спокойно ушли.

– Я же говорю, вам, женщинам трудно это понять. Это мужские дела. Вы свои проблемы решаете криком и истерикой, а мы свои – кулаками и оружием. Вот ты могла бы ударить кого-то, или убить? Видишь, улыбаешься, а я за тебя любому голову проломлю.

– Ты же меня совсем не знаешь.

– Но у меня такое ощущение, словно я знал тебя всегда. Ты такая нежная и хрупкая, тебе нужен защитник, и я готов им быть всю свою жизнь.

Девушка рассмеялась: «Завтра, в толпе, ты и не узнаешь меня».

Ей нравился этот парень, случайный партнёр по танцу, так горячо пытавшийся защитить её.