Слабый вестибулярный аппарат был у Семена Кирилловича с детства. И не слабый даже, а прямо-таки почти никакой. Бабушка всегда повторяла "экий ты у нас некружливый", когда он, еще совсем мальцом, мучился тошнотой и головокружением уже после нескольких неосторожно совершенных в игре вращательных движений. С годами же один только вид крутящихся - не то, что людей, но и механизмов! - вызывал у него все те же малоприятные ощущения. Жена утверждала, что он бледнеет даже при взгляде на неработающую мясорубку.
Неудивительно поэтому, что визиты в такие места, где безумные люди добровольно подвергали себя - притом за свои же деньги! - изощренным пыткам при помощи разнообразных изуверских аппаратов, были для Семена Кирилловича делом совершенно невозможным.
Путь на работу, по иронии судьбы, пролегал у него по набережной, - как раз мимо Потехиного острова, битком забитого огромными устройствами, одно ужаснее другого, раскачивающими, раскручивающими и подбрасывающими отдающихся на их волю беззащитных человечков. Проходя мимо злосчастной Потехи, Семен Кириллович старательнейшим образом смотрел себе под ноги, в чем, собственно, особой необходимости не было, так как набережная всегда была под особым контролем муниципалитета, так что претензий к качеству асфальта у прохожих давно не возникало. Собственно, не было их и у Семена Кирилловича, который лишь волею обстоятельств оказался самым внимательным народным контролером данного участка дорожного покрытия.
Таким вот образом, привычно уставив взгляд на стелящийся ему под ноги тротуар, он шагал как-то днем с работы домой. Рабочий процесс был нежданно-негаданно прерван какой-то аварийной ситуацией в сантехнических недрах здания. По коридорам затопали, взлязгивая чем-то железным, озабоченные прорезиненные люди, по полу зазмеились шланги, а из мужского туалета заслышались могучие стуки, четко напоминающие о кувалдах, ломах и прочем энергичном инструменте, абсолютно несовместимом с тонкими материями, с которыми по роду своей деятельности имели дело Семен Кириллович и его сослуживцы. Видимо, это несоответствие и привело к тому, что начальство приняло решение экстренно завершить рабочий день (а заодно и всю рабочую неделю, так как день был пятничный) почти на три часа раньше положенного.
Погода стояла чудесная, и Семен Кириллович внезапно для себя решил не спешить домой, где никто его и не ждал, так как жена еще с утра уехала на дачу, а сенбернар Клавдий по причине меланхолического характера и преклонного возраста почти не реагировал на появление и исчезновение в доме кого бы то ни было, в том числе и хозяев.
Ну вот захотелось человеку посидеть у воды, и все тут.
Семен Кириллович решительно свернул на дамбу. Внимательно изучая новую для себя дорожку, он перешел на Потехин остров и сразу свернул налево, оставив за спиной пугающие конструкции колеса обозрения и других движущихся металлических монстров.
Присесть удалось только в районе пляжа. Откинувшись на прогретую солнцем деревянную спинку скамейки и вытянув ноги, Семен Кириллович блаженно зажмурился и даже было немного задремал, но соседство пляжа оказалось слишком шумным для такого времяпрепровождения. Бравая компания молодых людей, разгоряченная не столько солнечными лучами, сколько свежеопустошенными пивными бутылками, оглашала окрестности такими молодецкими воплями, с которыми мирная дремота оказалась совершенно несовместима.
Семен Кириллович открыл глаза и стал наблюдать за загорающими и веселящимися. Никакого особого удовольствия эти наблюдения ему не доставили. Так, молодые жеребцы без избытка интеллекта. Да и внешне так себе, если вглядеться - у многих дрябловатые животы, сутулые спины... Вот девушки глаз радовали гораздо больше. То и дело по песочку прохаживались такие штучки... Семен Кириллович даже губы облизнул, но не заметил этот свой плотоядный жест. Удивительное дело, во что превратились нынче купальные костюмы: несколько шнурков и лоскутков, ничего более! Для фантазии не оставлено ничего, все на виду. То есть, нормальному мужику пофантазировать, конечно, всегда найдется о чем... Семен Кириллович снова облизнул губы, но на этот раз поймал себя на этом и несколько смутился, но наблюдения не оставил.
Особое его внимание привлекла молодая женщина в необычном - леопардовой раскраски - бикини. Пожалуй, это была идеальная с точки зрения Семена Кирилловича женская фигура, - без этой модной модельной лещеватости, очень пропорциональная, округлая... аппетитные формы! Спутник юной "леопардочки" показался Семену Кирилловичу слишком заурядным: невысокий, рыхловатый, с ранними залысинами... и что она в таком нашла? Вон, уже, кажется, ссорятся... и парень уступил. И правильно, уступай, а то бросит она тебя, такого незавидного. Семен Кириллович всегда придавал очень большое значение внешним данным.
Эх, была и его Ольга Леонардовна когда-то... Семен Кириллович вздохнул, сравнивая красующуюся перед его глазами девицу с той затяжелевшей, слегка даже сгорбившейся, хотя и вполне почтенной дамой, в которую с годами превратилась когда-то изящная, с летящей походкой Оленька...
Мечтательные воспоминания снова прервали вопли резвящихся в воде, и, очнувшись, Семен Кириллович обнаружил, что заинтересовавшая его парочка с пляжа исчезла, а солнце припекает уже чересчур изрядно. Пришлось покинуть свой отдыхательно-наблюдательный пункт.
Однако домой идти желания все еще не возникло.
Семен Кириллович решил окончательно создать себе выходное настроение и съесть мороженое. В честь, так сказать, сантехнического прорыва, или что там у них состоялось. Он покружил немного по ближайшим дорожкам, но не обнаружил никакого мороженого, а вовсе даже наоборот - ларек с теплым пивом и шуршащей кучей пакетированных соленых сухарей в необъятной картонной коробке. Шуршать, хрустеть и давиться нагревшимся пойлом Семену Кирилловичу категорически не захотелось. Пришлось все-таки повернуть в сторону парка аттракционов. Глядя, конечно же, строго себе под ноги. Ну, и поглядывая иногда по сторонам, дабы не пропустить вожделенный разрисованный морозильник под зонтиком в комплекте с непременной утомленной теткой в униформе.
Нашелся и источник мороженого, и тетка. Выстояв небольшую, человек в восемь, очередь, Семен Кириллович аккуратно освободил от яркой фольги ледяной цилиндрик и с детским наслаждением лизнул белую поверхность. Вспомнил, что уже очень давно не ощущал во рту такой концентрированной сладости. Дома питание было, естественно, под полным контролем Ольги Леонардовны, и было оно образцово-показательным: с морепродуктами, овощами, йогуртами и прочими полезностями. Какое уж там мороженое?..
Как всякий запретный плод, съелось оно быстро и с удовольствием. И даже возникла крамольная мысль о второй порции. Но так как он успел отойти от мороженщицы на некоторое расстояние, преодолевать которое в обратном направлении Семену Кирилловичу не захотелось, отправился-таки он тихим ходом дальше. И очень даже славно было так брести по дорожке, раздумывая о чем-то приятном... спроси через минуту - и не вспомнить, о чем именно, но приятном - однозначно!
Он даже не заметил, когда рядом пристроился этот мальчик. Только случайно оступившись, качнувшись влево и задев при этом локтем плечо идущего рядом, он встретился взглядом со светло-голубыми детскими глазами.
- Извините, пожалуйста, - вежливо сказал мальчик, хотя абсолютно ни в чем не был виноват.
Семен Кириллович автоматически кивнул ему, пробормотал что-то типа "да-да", находясь еще во власти своих мыслей, но через несколько шагов понял, что тот так и идет с ним бок о бок. И остановился. Мальчик остановился тоже и, смущенно улыбаясь, торопливо заговорил:
- Вы не могли бы выполнить одну просьбу? Меня не пускают без взрослых на колесо обозрения, там только с двенадцати лет, понимаете? Мне брат дал денег, а сам пойти не смог, дела у него какие-то... он студент, на втором курсе... А меня не пускают! Может, мы бы с вами... вы все равно один, да? Я могу два билета взять, у меня много, мне брат дал...
Он вызывал полное доверие, этот чистенький аккуратный ребенок в синих шортиках и полосатой рубашечке с отложным воротником. Белобрысый, с короткой стрижкой и умилительным чубчиком. Курносый. И глаза - светлые-светлые, прозрачные.
- Пойдемте, а? - повторил мальчуган, нетерпеливо перетаптываясь на месте. - Там знаете, как там здорово - наверху! Весь город видно, честное слово! Правда, недолго... но все равно же здорово! Пойдемте?
Семен Кириллович собирался отказаться. Наотрез. Пусть ищет себе другого напарника, в самом деле. Никогда в жизни он не подходил даже близко к этим ужасным крутящимся железякам!
- Я одну тетеньку попросил только что, - продолжал тараторить мальчик, - а она говорит - боюсь до смерти. Представляете? Чего там можно бояться? Глупости какие! А она говорит - нет, боюсь, и все, и голова закружится, и плохо сделается... Вы представляете?
