Элис Петерсон - Спустя десять счастливых лет

© Гусакова К., перевод на русский язык, 2016

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Канун Нового года Винчестер

– Десять, девять, восемь!.. – громко считаем мы в гостиной Китти, моей подруги еще со школьных времен. – Три, два, оди-и-ин!..

Из телевизора доносится звон Биг-Бена.

– Люблю тебя, Бекка! – Олли подхватывает меня на руки.

– И я тебя! – счастливо отвечаю я.

Вместо телевизора включают музыку. В гостиной начинаются танцы. Все поют. Где-то взлетают к небу фейерверки. Замечаю, как с другого конца комнаты за мной и Олли наблюдает Джо, и зову его к нам. Он улыбается, но его тут же утягивает прочь восторженная подруга Китти.

На часах уже три, когда Олли, Джо и я, пошатываясь, возвращаемся в дом моих родителей. Мы срезаем дорогу через заливные луга. Гладь реки блестит в свете луны. Я распеваю «Happy New Year», а Олли зажимает мне рот ладонью, говоря, что нас арестуют.

– А вдруг это будет весело? – отпихиваю его я. – Джо, скажи, с кем это ты провел весь вечер?

Олли за руку оттаскивает меня от края берега.

– Ага, я тоже заметил. Отхватил себе милашку, Лоусон.

– Как ее зовут? Или не помнишь? – Я икаю.

– Ее зовут Джульетта.

Олли поворачивается к Джо.

– Так почему ты не с ней, Ромео?

Китти уговаривала остаться у нее на ночь, но у нас с Олли были другие планы: мои родители уехали, а сестра, Пиппа, ушла, поэтому дом оказался в нашем полном распоряжении.

– Ромео, Ромео… – Я неуклюже пытаюсь изобразить сцену на балконе.

– Не захотел, – пожимает плечами Джо. – Хотя номерок все же взял.

– Ромео, где ты?..

– Бекка, заткнись. – сердится Джо.

– Где же ты, Ромео? – заканчиваю я, прокручиваясь вокруг фонарного столба.

– Господи, ну и зараза, – смеется Олли.

– Давай сделаем вид, что мы ее не знаем, – предлагает Джо.

Попав наконец-то домой, мы решаем еще немного посидеть: покурить и выпить чего-нибудь под шоколадное печенье. Мы втроем теснимся на скамейке в вымощенной камнем части родительского сада. Я сижу посередине.

– За нас, – говорит Олли, когда мы поднимаем бокалы.

– За нас, – повторяем мы с Джо.

Олли, Джо и я живем в одной квартире в районе Бристоля под названием Клифтон. Учимся в университете, на втором курсе. Джо пошел в медицину, а наша с Олли специализация – английский. Встречаемся мы, кстати, уже почти год. По-настоящему я обратила внимание на Олли только во время второго семестра, после концерта его группы «Стэнли» в баре студенческого профсоюза. Олли играл на клавишных. Высокий, стройный, в мешковатых джинсах и темно-синей кофте, которая почему-то смотрелась на нем очень даже круто. Светло-каштановые волосы ниспадали мягкими прядями на лоб. Играя, Олли поворачивался к ослепительно-рыжей вокалистке в коротеньком черном платье и ажурных колготках, временами улыбаясь ей с хитринкой в глазах. И мне вдруг захотелось оказаться на ее месте. Я должна была привлечь его внимание, поэтому решила действовать. На следующий день перед семинаром по английскому я вымыла и уложила длинные густые волосы, нанесла на лицо тональный крем, основу, румяна, подкрасила ресницы тушью… надела замшевую мини-юбку, бюстгальтер от «Вондербра», кофточку с глубоким вырезом и ковбойские сапоги. Люблю их – каждый раз выручают. Конечно же, из-за столь тщательных приготовлений я не уследила за временем – влетела в полную аудиторию вместе с еще одним опоздавшим и увидела свободное место… как раз рядом с Олли. Это была сама судьба! Рванув к парте, я швырнула на нее книги и уселась…

– Скоро обратно в Бристоль, – неуверенно произносит Джо.

– Ой, давайте не будем сейчас об этом, – отзываюсь я. – Работа. Тьфу. – Я делаю глоток воды.

– Ты не работаешь, – как всегда, прохладно и четко замечает Джо. Пьяным он выглядит редко.

– Работаю, – упорствую я.

– Ну, не очень-то и много, – поддерживает его Олли.

Они надо мной смеются, но я пропускаю подколки мимо ушей.

– Что было самое лучшее в прошлом году? – пихаю я Олли в плечо. – Ты первый.

– Несколько выступлений, отношения с тобой.

– Ах, – вздыхаю я и целую его. – У меня тоже.

– Господи, – Джо тушит недокуренную сигарету, – пойду-ка я, пожалуй.

Он тоже живет в Винчестере, правда, ни я, ни Олли на рождественских каникулах так и не побывали у него дома. Джо говорит, что там уютно, как в кабинете у зубного.

– Прости, Джо, мы больше не будем, – обещает Олли, усаживая его обратно на скамейку. – Оставайся с ночевкой.

– А ты что скажешь, Джо? Что самое классное произошло у тебя в прошлом году? – спрашиваю я.

Он пробегает пальцами по густым темным волосам.

– Встреча с Олли.

– Хороший был вечерок, – улыбается тот.

Олли познакомился с Джо в начале второго курса.

– Переезд в вашу квартиру, – продолжает Джо. Он искал жилье, а у нас была свободная комната. – Осознание, что я познакомился с мировым парнем.

– Я, пожалуй, оставлю вас наедине, а то чувствую себя лишней.

– И с мировой девчонкой, – тут же добавляет Джо.

– Обнимашки? – предлагаю я, обхватывая их обоих руками.

Некоторое время мы так и сидим, счастливо глядя на звезды.

– Как думаете, что с нами будет через десять лет? – наконец нарушаю тишину я.

– Через десять лет? – переспрашивает Олли, будто это так нескоро, что даже вообразить сложно.

– Время пролетит незаметно, точно вам говорю. Опомниться не успеем, как нам по пятьдесят стукнет! – Я восклицаю так, словно это уже пора вставных челюстей и немощи.

– Не могу представить, себя в возрасте пятидесяти, – качает головой Джо.

– Хм, через десять лет… – задумывается Олли. – Ну, буду жить в лондонской лачуге с видом на реку, стану известным писателем. А может, новым Миком Джаггером или Бобом Диланом…

– Будешь ширяться и громить номера в отелях, – весело добавляет Джо.

– А я буду далеко-далеко, – предсказываю я, вспоминая, как еще полненькой малышкой с косичками все каникулы напролет рисовала, сидя на верхнем этаже родительского дома. – Хочу путешествовать по миру, побывать в Индии, Китае, Мексике…

– О-о, все, мы ее потеряли, – закатывает глаза Олли.

– Перееду во Флоренцию или Венецию, буду говорить на итальяно, – изображаю итальянский акцент. – Выучу сотню языков и нарисую кучу картин, которые продадут за миллионы! А ты, Джо? – легонько пихаю его локтем.

Мы с Олли ждем. Джо может заняться чем угодно. Как и моя сестра, он талантливый спортсмен – отлично играет в регби, и мышцы у него что надо. Эдакий брутальный красавчик. Темные волосы, щетина, меланхоличные серые глаза. Женщины от него с ума сходят, ведь понятия не имеют, что он о них думает. В один момент ты будешь чувствовать себя единственной, а в следующий миг станешь для него ничем и никем. Господи, не хотела бы я в него влюбиться, это точно. Иначе есть бы перестала, размышляю я, уплетая печенюшку. За время нашего недолгого знакомства он уже успел разбить несколько сердец. Например, сегодняшняя Джульетта. Бедняжка целый день просидит у телефона, ожидая звонка.

– Джо, десять лет. Чем будешь тогда заниматься? – повторяю я свой вопрос.

– Править миром, – смеется Джо и закуривает новую сигарету. – Мне не нравится этот вопрос, Бекка.

– Ты просто зануда.

Олли в конце концов соглашается с Джо.

– Сами посудите, – поддерживает друга Олли. – Никто не знает, что будет завтра, а тут десять лет!..

Десять лет спустя

– Его душа навсегда останется с нами, – со слезами на глазах произносит Китти и возвращается к своему месту.

Я сижу между матерью Олли, Кэролин, и моим отцом. Смотрю вперед невидящим взглядом. Этого не может быть. Хочется вскочить и заорать всем, родственникам и друзьям, чтобы уходили. Что произошла ужасная ошибка.

– Миссис Салливан? – обратился ко мне полицейский, появившийся на нашем пороге в тот злополучный вечер. Было поздно, около восьми, и я гадала, где же Олли, который обещал вернуться домой к половине седьмого. «Прихвачу бутылочку вина по пути», – говорил он в сообщении на голосовой почте.

– Позволите?.. – спросил полицейский. – Ваш муж попал в автокатастрофу. Соболезную.

Кэролин касается моей руки – пора встать для очередного псалма, «Господи, отец человечества». Мать Олли кажется очень хрупкой. Тонкие каштановые волосы зачесаны назад, в голубых глазах стоят слезы. Кожа – белая как мел. На середине строфы Кэролин хватает мою ладонь, словно в знак того, что вместе мы справимся. Но мне все еще кажется, что вот сейчас я проснусь и почувствую лишь то, что меня обнимает Олли. Расскажу, насколько яркий мне приснился сон, как в церкви было не протолкнуться – столько собралось друзей и родственников. Каким грустным выглядел его отец, Виктор, в костюме и очках. Он будто стал меньше ростом, поседел и скрючился от скорби, а в глазах застыло глубочайшее сожаление – он уже никогда не сможет узнать собственного сына поближе. Вот чем он заплатил за то, что выбрал работу, а не семью.