Рядом на причал плюхается Кларисса и тесно прижимается ко мне.
— Ти est très pensive, Carol[52]. Ты, случайно, не беременная? — справляется она без лишних предисловий.
— Не знаю. Возможно. А что, ты против?
— Нет, — трясет она головой после небольшой паузы, — просто мы с Ванессой об этом только что говорили.
— Да? А что вы говорили?
Она опять задумывается, а я с волнением жду ее ответа.
— Лучше бы это была девочка.
— Почему?
— Вы оба такие кудрявые. Мальчику это не пойдет.
От этого невинного замечания мое сердце немного оттаивает.
Позже, раздеваясь перед сном, я спрашиваю у Мишеля:
— Ты с девочками разговаривал о том, что у нас будет ребенок?
— Нет, с какой стати? — удивляется он. — Мы говорили о бассейне. Они считают, нам нужно выяснить, как за ним ухаживать.
— Может, сначала дождемся, чтобы в нем появилась вода? — не без сарказма осведомляюсь я.
— Я им пообещал и хочу сдержать обещание. Тогда у них хотя бы будет на что надеяться.
— Так вот что вы обсуждали так бурно? Бассейн?
Мишель смотрит на меня удивленно, потом на его дочерна загорелом лице появляется усталая улыбка.
— А в чем дело? — спрашивает он, аккуратно складывая рубашку на картонном ящике, играющем роль туалетного столика.
Я забираюсь в постель, мне в спину немедленно вонзается пружина, и я с головой закрываюсь простыней. Мишель стаскивает ее у меня с лица.
— Эй, в чем дело?
— Ни в чем. Просто я ненавижу этот матрас и хочу принять ванну.
На следующий день даже без традиционного утреннего купания и без всякого видимого повода хорошее настроение возвращается ко мне, и я нежно целую Мишеля на прощанье — он отправляется в душную, прилепившуюся к самому краю шоссе контору под названием «Piscines Azuréene (Construction et filtration — Produits — Accessoires — Robots de nettoyage)»[53], чтобы купить упаковку хлорных таблеток и прихватить пару буклетов с рекомендациями. Женщина за стойкой сообщает ему, что, поскольку бассейн долго пустовал, нам необходимо пригласить для консультации профессионала.
Уже через час, вздымая клубы пыли, на нашу дорожку влетает голубой фургон специалиста по бассейнам и, взвизгнув тормозами, останавливается у дома. Я спешу ему навстречу.
— Привяжите эту чертову псину, а то я немедленно уезжаю! — вопит водитель вместо приветствия, и бедную толстуху Памелу, тихо радовавшуюся жизни, волокут в бывшие конюшни и там привязывают к железному кольцу. Только тут она начинает лаять.
Из фургона выбирается удовлетворенный l'expert. Это грузный тип в мешковатых брюках, стоптанных туфлях и с прочно приклеившимся к нижней губе окурком. У него красные в прожилках глаза, темные висячие усы, и уже в одиннадцать утра от него невыносимо разит алкоголем. Едва взглянув на бассейн, он вздымает руки к небесам и начинает причитать:
— Бог мой! Он же построен в конце двадцатых!
— Ну и в чем проблема? — сурово справляюсь я.
Он кривится, критически осматривает меня, а потом начинает вышагивать по периметру бассейна, то наклоняясь, то вытягивая шею наподобие страуса.
— Это, конечно, весьма вместительное и солидное сооружение, — наконец заявляет эксперт, — но в нем ведь нет очистительных фильтров!
Хорошо, что девочки этого не слышат, потому что я уже понимаю: нас ждут плохие новости. Так оно и есть.
Через три дня после того, как бассейн будет наполнен водой — в том случае, разумеется, если мы ее найдем, — она зацветет и станет изумрудно-зеленой, а в таком климате это может представлять реальную опасность для здоровья. Короче говоря, мы не сможем просто залить в бассейн воду, как мечтали, — предварительно нам придется устанавливать очистительную систему, а ее приблизительная стоимость, названная нашим гостем, повергает меня в шок.
За ланчем Мишель все-таки сообщает об этой неутешительной новости девочкам, и они даже не пытаются скрыть своего разочарования. Как, впрочем, и я. Подавленные, мы возвращаемся к очистке территории.
В надежде поднять упавшее настроение Мишель весело кричит нам вслед:
— J’ai ипе bonne idée![54]
— Папа, пожалуйста, больше не надо твоих дурацких идей, — фыркает Ванесса, даже не оглянувшись в его сторону. — Весь этот дом — одна глупая идея, — доверительно сообщает она сестре, а я чувствую, как в горле встает комок.
— Гениальное изобретение! — как ни в чем не бывало продолжает Мишель. — Я придумал, как использовать пустой бассейн.
Но девочки по-прежнему не смотрят на отца, и он, грустный, уходит в дом. Правда, через пару минут возвращается с нашим старым кассетным магнитофоном и зачем-то спускается с ним в бассейн. Я заинтригована.
— Посмотрите-ка на своего отца, — окликаю я Ванессу и Клариссу, но они не реагируют.
Остановившись ровно посредине пустой чаши, Мишель опускает магнитофон на дно и вставляет в него кассету. Голос Стинга в сопровождении гитары многократно отражается от бетонных стенок и поднимается к самой вершине нашего холма. Мы втроем тут же забываем о своей нудной и изнурительной работе, и на наших расстроенных лицах расцветают улыбки. Побросав инструменты, мы бежим вниз, к бассейну. Мишель весело оглядывает своих трех потных и грязных девочек.
— Во всем плохом есть что-нибудь хорошее, — смеется он и подмигивает мне, а Памела лает от удивления, не в силах понять, с какой стати мы вдруг начинаем вопить как сумасшедшие и скакать под музыку.
В самый разгар этого слегка безумного веселья к дому подъезжает белый пикап «рено», и из него вылезает вчерашний электрик месье Дольфо. Он бросает на нас изумленный взгляд, а потом старательно притворяется, что не замечает орущего в пустом бассейне магнитофона, исходящей лаем толстой овчарки и трех прыгающих на дне обезумевших существ. От этой демонстративной скромности мы хохочем еще сильнее.
Месье Дольфо отводит Мишеля в сторонку, подальше от трех чумазых истеричек, и заводит с ним какой-то серьезный и крайне секретный разговор.
Выясняется, что вчера вечером он распил бутылочку вина со своим приятелем, водопроводчиком и по совместительству местным трубочистом, и в разговоре между прочим упомянул о проблеме, с которой столкнулись новые владельцы дома на холме. Quelle surprise![55] Оказалось, что его приятелю, родившемуся и выросшему здесь же деревне и в юности излазившему все ближайшие склоны, в точности известно расположение нашей водопроводной станции. И теперь месье Дольфо предлагает вечером заглянуть к нам в гости вместе с этим водопроводчиком, месье Ди Луцио. Общий восторг. Я несусь в деревню, закупаю несколько ящиков пива и заталкиваю их в новый холодильник, чтобы было чем угостить дорогих гостей. Но до поры до времени, наученная несколькими разочарованиями, я не позволяю себе радоваться. Кто бы мог подумать, что одна только мысль о льющейся из крана воде сможет привести меня в такой экстаз?
В час, когда вязкая дневная жара начинает сменяться вечерней прохладой, на нашей дорожке опять появляется дребезжащий белый «рено» (у которого, как позже выясняется, нет заднего хода), а за ним следует еще более древний автомобиль размером с небольшой автобус. Из кабины выбирается человек в грязном синем комбинезоне, с ног до головы покрытый сажей. Это сам месье Ди Луцио. Он со смехом объясняет, что весь день чистил камины, и белки его глаз сверкают, как у актера, загримированного негром. Я немедленно проникаюсь симпатией к нему и к его густому провансальскому акценту и предлагаю нашим гостям холодного пива. Месье Ди Луцио охотно соглашается, но при этом опасливо оглядывается по сторонам с видом напроказившего ребенка. Несколькими глотками осушив бутылку, он удовлетворенно треплет себя по внушительному животу и объясняет, что жена недавно посадила его на строгую диету.
Потом мужчины отправляются в экспедицию. Позже Мишель рассказывает мне, что втроем они пересекли границу нашей земли и попали в небольшую долину, отделяющую наш участок от узкой дороги, что спускается к деревне и к морю. Посреди этой долины стоит небольшое каменное строение, похожее на хижину пастуха.
— Вот ваша водопроводная станция, — торжественно провозглашает месье Ди Луцио.
Этот неведомый нам сарайчик был построен нашим славным предшественником синьором Спинотти в том же году, что и сама «Аппассионата». Тогда в имение входила и долина и холмы за ней. Теперь долиной владеет какой-то синдикат в Марселе, но право собственности на сарайчик, вмещающий электрощит, счетчик воды и электрический насос, а также право прохода к нему навсегда закреплены за хозяевами виллы. Толстая деревянная дверь заперта, но Ди Луцио, особо не церемонясь, взламывает ее и гордо демонстрирует Мишелю толстую трубу, тянущуюся к сараю со стороны городка. Первым делом мужчины пускают воду. Она с шумом вырывается из трубы и быстро заполняет небольшой каменный колодец в полу.
