— Ей-богу, дружище, тебе стоит с ним встретиться, — убеждает Мельхиор Гримм. — Его зовут Томас Джефферсон.
— Зачем он мне, — слабым голосом, лежа в кровати, отвечает наш герой. — Сам видишь, в каком я состоянии.
— Он хочет с тобой познакомиться.
— Что ему нужно? Ты-то его откуда знаешь?
Они беседуют в комфортабельной, хорошо обставленной квартире на Правом берегу. Этими удобствами он обязан петербургской императрице: когда с Философом случился удар, она настояла, чтобы Гримм перевез его с женой, рукописями и библиотекой с неудобной улицы Тиранн на престижную улицу Ришелье. Философу царица послала наилучшие пожелания, а Гримму — распоряжения («Смотри, чтобы ничего не пропало, ни клочка бумаги»), Екатерина и впрямь сделала щедрый жест, и апартаменты в Отель де Брезон как раз подходят для человека, который с трудом поднимается с постели, — а жаль, было бы еще лучше, если бы он был в силах выйти на улицу и прогуляться до Пале-Рояля.
— Мы вместе работали над американскими соглашениями. Кстати, я не говорил тебе, что правительство просило меня заняться американскими делами?
— Нет, не говорил. Значит, теперь ты будешь щеголять американскими титулами и наградами.
— Американцы — простые ребята. И нет у них никаких титулов.
— Помяни мое слово, обзаведутся. В торжественные моменты особо отличившимся полагается раздавать награды. Каждому нужны его пятнадцать минут под солнцем.
— Джефферсон сказал, что я самый приятный и располагающий к общению человек из всего французского дипломатического корпуса.
— Неудивительно. Надеюсь, ты не утаил своего немецкого происхождения? Просто чтобы не было недоразумений.
— Я — гражданин мира, и он это прекрасно понимает. Мы с ним подружились.
— Ты покупаешь ему духи и румяна?
— Он ими не пользуется. Говорит, что родился в глубинке.
— Значит, ты собрался в Америку? Скоро я увижу тебя с голой грудью и пером в волосах.
— Нет, правда, дружище, тебе надо встретиться с ним. Он настаивает, и я пообещал устроить вашу встречу. Он говорит, что его заветное желание — поскорее познакомиться с Дени Дидро. Ведь ты же можешь…
— Умереть. Отлично. Раз обещал, приводи своего благородного дикаря, Мельхиор.
И вот полномочный министр сидит на стуле в углу, важный в своем министерском костюме за двадцать гиней; и нет у него на голове бобровой шапки. Он прибыл в сопровождении черного слуги, который тащил две корзины — со сладким картофелем и американскими абрикосами. Сейчас Дорогая Зануда разглядывает их с нескрываемым отвращением.
— Делая визиты, я стараюсь приносить с собой весточки из Нового Света, — поясняет песочноволосый министр. — Кондорсе я принес кленового сиропа, орехов пекан мсье Малербу и мсье Бюффону целого американского лося.
— Ну мне еще повезло, — ворчит наш герой, лежа на прекрасной кровати, подаренной скифской императрицей.
— Передать не могу, как много значит для меня наша встреча, — разоряется тем временем гость. — Я владею крупнейшей в колониях… гм… крупнейшей в Северной Америке библиотекой. Я завещаю ее американскому народу.
— Я вас понимаю.
— Я хочу сказать, мсье, что там, в Виргинии, откуда я приехал, я много месяцев собирал полный комплект вашей «Энциклопедии». Я жаден до знаний, я читаю запоем…
— Неужели наша «Энциклопедия» добралась до Америки?
— Конечно, мсье!
— И сколько вы за нее заплатили?
— Сколько? — улыбается министр. — Целое состояние. Пятнадцать бочек дурман-травы: табака. Бедный юрист не может позволить себе такие траты. К счастью, мне удалось повернуть дело так, что расходы оплатил штат Виргиния.
— Табак? Вы, может быть, не в курсе, но во Франции больше в ходу деньги.
— У нас тоже, мсье. Но все это произошло во время наступления англичан. Чтобы книги не пострадали, их надо было переправить в другой конец штата.
— Надеюсь, что хлопоты того стоили, мсье Джефферсон.
— О да, мсье Дидро. Одно тянет за собой другое. Книги рождают книги. Ваша великая книга подвигла меня накропать собственную книжонку. Так, небольшой справочник по Америке. Я полагаю, в вашей стране он будет пользоваться спросом. Я захватил рукопись с собой в Париж и хочу опубликовать. Мне помогает мсье Малерб. Возможно, вы его знаете.
— Мне ли его не знать. Он был цензором «Энциклопедии». А как называется ваша книга?
— «Заметки о штате Виргиния».
— Правда? Я буду ждать ее с нетерпением.
— Это каталог диковинок американской природы, новейших диковинок мира. Я хотел продемонстрировать Старому Свету чудеса Нового.
— Неужели разница между ними так велика?
— Вы будете поражены, мсье. Колоссальный Ниагарский водопад. Мой любимый, божественной красоты Природный мост в Виргинии, невероятная выдумка природы. Я его купил, это будет мой Эрмитаж. Река Миссисипи, сэр, самая длинная в мире. Но многое нам еще предстоит открыть.
— Удивительные земли Луизианы.
— Да, да, мсье. Но сперва мы должны стать нацией. Объединить в единое целое тринадцать штатов. Написать настоящую конституцию. Разработать правовую систему. Создать полицейские формирования.
— Обзавестись собственной валютой?
— Да, сэр. Этот вопрос я уже продумал. Медный цент, серебряный десятицентовик, золотой доллар.
— Верховным судом?
— Обязательно.
— А как с промышленностью, с мануфактурами?
— Все будет, мсье. Со временем все будет. Сначала экономика будет базироваться на сельском хозяйстве, мы воспитаем в наших фермерах республиканский дух независимости.
— Но крепостные, вы освободите крепостных?
— Рабов, мсье? Не сразу, но со временем — обязательно.
— Что насчет образования?
— Знания — это все, мсье. У меня есть проект университета…
— У вас?
— У меня. Я хочу основать новый университет в Шарлоттвилле.
— Надеюсь, среди профессуры не будет священников?
— Конечно нет. Это будет совершенно новое, демократическое, с практической направленностью университетское образование.
— В Америке растет тутовое дерево? И конопля?
— У нас, мсье? Чего только в Америке не растет! Могу составить для вас список.
— А железо у вас есть? А бокситы?
— Пока, может, и нет, но со временем, когда мы исследуем наши почвы, наверняка найдется.
— Население Виргинии?
— Я принесу вам экземпляр своей книги. Она как раз из таких сведений и составлена. Но помните, это только один штат, самый прекрасный, но один из тринадцати. Америка — огромна, ее земли простираются до самого Тихого океана.
— Луизиана…
— Да, Луизиана. Может, мы назовем ее иначе. Но главное — создание нации. Конституция. Разработка соотношений между частями и целым. Столица. Живая, развивающаяся нация.
— Вы строите новую столицу?
— Да, мсье. Мы будем строить ее в новом месте, где не строил до сих пор никто. Каждый день я обследую, замеряю, изучаю новые парижские постройки — собор Суффло и другие. Быть может, это пригодится нам при строительстве Капитолия.
— Но убедитесь сперва, что ваша новая столица не напоминает живот, приделанный на кончик пальца.
— Простите? Эта метафора сложновата для меня.
Наш герой сам, без посторонней помощи, приподнялся на подушках и указал на комод в углу комнаты.
— Поищите в том ящике, мсье.
— А что искать? — спросил министр и повелительно махнул своему чернокожему Джеймсу.
— Там шестьдесят шесть записных книжек. План создания идеальной и совершенной республики. Нового, свободного от власти тирана государства. Республики света и счастья для всех. План новой столицы. Нового университета. Организация полицейских сил.
— Чего-то не вижу, хозяин. — Джеймс Хемингс шарит по полкам и ящикам комода.
— Эй, малый, протри глаза и посмотри получше…
— Ух ты. — И Хемингс выкладывает на стол пачку бумаг.
— «Дневной сон Дени-Философа»? — Джефферсон раскрывает один из блокнотов, — «Как извлекать пользу из религии и применять ее в благих целях»?
— Да, это они, мои записи.
— Но на титульном листе надпись: «Ее Величеству Екатерине, Самодержице Российской».
— А вы зачеркните и напишите: «Мсье Джефферсону, штат Луизиана».
— Вы действительно хотите передать мне эти рукописи?
— Только обещайте внимательно прочитать и правильно использовать их.
— Да, мсье, конечно, я так и сделаю, я постараюсь, мсье. Но сейчас, надеюсь, вы простите меня, мсье Философ. Как раз сегодня у меня назначена встреча с мадам Косуэй, она хочет заказать мой бюст одному знаменитому скульптору — мсье Гудону. Я уже приобрел шесть его работ. В том числе Вольтера — вот уж кто был нехорош собой…
Этим вечером наш герой вдруг почувствовал себя лучше. Так хорошо не было ему с того дня, когда он, ног под собой не чуя от страха, вошел в тронный зал нависшего над Невой Зимнего дворца и увидел там великую императрицу. Он в превосходном настроении, душа его ликует. Он сделал это: он создал новую страну. Джефферсон вернется на родину — и расцветут луизианские земли. За прибрежными районами, где засели в своих укрепленных городишках жители британских колоний, где возделывают землю, изобретают электричество, торгуют с бывшей своей родиной, — там, дальше, внутренние районы страны: бескрайние равнины; непроходимые дороги индейцев; излюбленные миссионерами-иезуитами и испанскими путешественниками земли; угодья французских охотников. Там грандиозные реки, высокие горы, необъятные прерии, безводные пустыни; неизвестные виды животных и птиц, деревьев и овощей. Он видит их, ему принадлежат эти чудеса, эти никем не виданные просторы, эти безымянные богатства, мутные воды Миссисипи, берущие начало в озере Итака, текущие в земли будущего, которым только предстоит быть открытыми…
