Для венгерского журналиста Тибора Вереша родом из Бачки Великая война началась, когда он в сербской газете (за сербской прессой он должен был следить по долгу службы) прочел следующую фразу: «В Вене, этом разбойничьем городе, где сербское торговое сообщество многие годы оставляло свои деньги, проклятия австро-венгерских журналистов становятся все более похожими на собачий лай». Для Тибора Вереша Великая война закончилась, когда заботливые земунские хозяйки квартиры, мать и дочь, нашли его мертвым, с пишущей ручкой, вонзившейся ему в грудь.
Для Джоки Вельковича, мелкого торговца гуталином, Великая война началась, когда он отдал в «Политику» объявление в рамке: «Покупайте немецкий гуталин „Идеалин“! Настоящий „Идеалин“ с ботинком на коробке, как показано на картинке, изготовлен на чистом жире и сохраняет кожу вашей обуви!» Для Джоки Вельковича Великая война закончилась, когда он бросил свой последний размытый взгляд на картинку нового календаря, где сербский солдат с цифрами «1915» на спине попирал австрийского солдата с надписью на груди «1914».
Длинное теплое лето
Для маэстро Дитера Уйса Великая война началась, когда он в день ее объявления понял, что в нем нет ничего: ни печали, ни радости, ни веры в свое искусство. Для Ханса-Дитера Уйса Великая война закончилась, когда он сидел на тротуаре Фридрихштрассе в лохмотьях, как какой-то нищий, и, неузнаваемый для любого из своих поклонников, в последний раз пел невероятно писклявым голосом партию из моцартовского «Реквиема». Мимо трусил один берлинский пес, но даже он не мог услышать его. Когда длинношерстный пес обернулся, бывший самый лучший баритон немецкой сцены упал. Тупой стук его головы, ударившейся об уличную плитку, был последним звуком, оставшимся после него.
Для поэта Жана Кокто Великая война началась с серьезных опасений, что на призывной комиссии ему откажут из-за чрезмерной худобы. Для Жана Кокто Великая война закончилась, когда он понял, что вопреки тому, что его жизненный уровень во время войны год от года падал, воевал он роскошно и так же роскошно будет жить после войны.
Для Люсьена Гирана де Севола, художника, недавно удостоившегося похвалы самого Аполлинера, Великая война началась перед окошечком призывного пункта в Тампле, когда он, купив военную форму, решил наградить себя еще и противогазной маской. Для художника Люсьена Гирана де Севола Великая война завершилась в 1916 году, когда последние части тел покойников, служивших «человеческим камуфляжем», были кое-как собраны и отправлены по домам. В это время скульпторы и кубисты призыва третьей очереди, к радости дядюшки Либиона и дядюшки Комбеса, были отозваны назад, в Париж, а Люсьен Гиран де Севола стал совершенно незаметным, как будто он и в первый, и во второй раз отдал жизнь за родину.
Для Гавры Црногорчевича Великая война началась в то мгновение, когда он подумал, что он ее закончил и своей фальсификацией «Идеалина» победил всех швабов. Для Гавры Црногорчевича Великая война закончилась расстрелом на песчаной отмели Дуная. При нем остались тысячи немецких марок, зашитых в подкладку пиджака, промокших, когда его тело упало на влажный песок.
Для престолонаследника Александра Великая война началась, когда он с секретарем Янковичем из Военного министерства отправился во дворец. У входа эти двое встретились с министрами, мучительно молчавшими и озабоченными тем, что может произойти. Александр Карагеоргиевич тоже задумался и прервал тишину в стиле Александра Македонского. Он сказал коротко, словно рубанул сплеча: «Значит, война!» Для регента Александра Карагеоргиевича Великая война закончилась, когда он в доме торговца Крсмановича первый раз услышал человеческие голоса. Сон никак не приходил к нему, а он, босой, в ночной рубашке, сидел на краю кровати. Он расстегнул рубашку и посмотрел на позорную татуировку в виде австро-венгерского орла, о которой не знал даже его отец. Двуглавого орла он нанес на кожу еще в молодости, когда неосторожно подумал, что Двуединая монархия будет вечным союзником Сербии. Сейчас он посмотрел на татуировку и сказал себе: «Война окончена».
Для торговца восточными специями Мехмеда Йилдиза Великая война началась, когда он понял, что красные и желтые приправы, означающие несчастье, начали продаваться настолько быстрее зеленых и коричневых, что его приказчики стали поглядывать на хозяина с молчаливой просьбой пополнить запасы со склада, ключ от которого был только у него… Великая война для Мехмеда Йилдиза закончилась, когда он исчез из жизни и стал легендой. Одни говорят, что сердце эфенди Йилдиза разорвалось на стоянке извозчиков у Босфора. Другие утверждают, что он ушел в неизвестность, куда-то далеко, чтобы провести там свой семьдесят шестой год в этой жизни без жизни. Третьи заявляют, что он ни о чем не думал, никому ничего не сказал и что теперь он где-то далеко от Великой войны и счастлив среди неверных.
Для Тибора Немета Великая война началась, когда он вышел из призывного пункта с военным предписанием в руках и слезами радости на глазах, счастливый оттого, что продолжит череду великих венгерских героев по отцовской и материнской линии. Великая война для Тибора Немета закончилась, когда его застрелила одна из мертвых жительниц Белграда, сама себя осудившая в 1914 году, когда в Дунае утонули оба ее сына…
Для Лизы и Сергея Честухиных Великая война началась, когда они отвезли дочку Марусю из Москвы в Петроград к тетке Маргарите Николаевне, потому что сами направлялись на фронт. Для Лизы Честухиной Великая война закончилась в 1916 году, когда ее муж очень быстро и на удивление легко констатировал ее смерть. Для Сергея Честухина Великая война закончилась, когда он своевольно решил покинуть этот роман и смешаться с толпой, серой, безликой и не интересной для кого бы то ни было.
Для великого князя Николая Николаевича, главнокомандующего русской армии, Великая война началась, когда ему приснился очень странный и неприятный сон, в котором он вошел в помещение, похожее на огромный подземный танцевальный зал, где в танце кружились мужские пары в русской военной форме. Для великого князя, «Железного князя», дважды назначенного главнокомандующим русской армией, Великая война закончилась, когда он ступил на палубу парохода «Константин», схватившись за ограждающие леера, словно боялся упасть. Он думал, что в этот момент на него «смотрит история», но это было лишь еще одним обманом.
Война
Для майора Тихомира Миюшковича Великая война началась, когда он в последний раз прогнал свою жену Ружу. Она повторяла: «У тебя потолстел палец, Тико, давай я сниму твое обручальное кольцо и отнесу его к мастеру-цинцарину растянуть — чтобы оно не мешало тебе, когда ты отправишься на войну». Для майора Тихомира Миюшковича Великая война закончилась, когда он в тот же день сказал трактирщику Муне: «Июль почти на исходе, а в августе нам надо идти на войну».
Для молодого офицера Жермена Деспарбеса Великая война началась, когда он написал письмо в адрес Верховного командования о бессмысленных жертвах в Эльзасе и Лотарингии. Для Жермена Деспарбеса Великая война закончилась, когда он в прощальном письме написал: «Отправляюсь в ад. Первый шаг — беру пистолет. Второй — загоняю в ствол патрон. Третий — ставлю подпись».
Для Станислава Виткевича Великая война началась, когда он подумал, что части, оборонявшие Париж, бегут и генерал Галлиени просто сдает город пруссакам. Для Станислава Виткевича Великая война закончилась на пятидесятом метре ничейной земли между французскими и немецкими позициями, когда «дружеская» французская пуля попала в него чуть выше сердца и кровь зашипела, как водопад.
Для бомбардира цеппелина Фрица Круппа Великая война началась, когда он понял, что всегда ненавидел Париж, хотя до войны думал, что любит его. Для Фрица Круппа Великая война закончилась, когда он в самолете, летевшем только прямо и без горючего, впал в диабетическую кому и вгляделся в небо: из голубого оно стало синим и наконец совсем черным. Когда он где-то на границе космоса потерял чувство тяжести, из его тела исчезла жизнь.
