— н-ну, щас — Кливер(2), Диллинджер(3), Че, Малькольм Икс, Ганди, Джерси Джо Уолкотт(4), Бабуля Баркер, Кастро, Ван — Гог, Вийон, Хемингуэй.
— видишь, он ай–дентифипирует себя с НЕУДАЧНИКАМИ, и от этого ему кайфово. он готовится проиграть, а мы ему поможем. его прикололи по этому дерьму душевному, а мы через это их за жопы–то и держим. души — нет. это все наёбка. и героев никаких нет. и это — сплошная наёбка. да и победителей не бывает — одна наёбка и лошажье говно. нет ни святых, ни гениев — наёбка и детские сказки, только для того, чтобы игра не заканчивалась. каждый в ней просто пытается удержаться, чтобы повезло — если может. а все остальное — говно на палке.
— ладно, ладно, я уже врубился в твоих неудачников! но как насчет Кастро? он довольно упитанным выглядел, когда я его последнее фото видал.
— он держится, потому что США и Россия решили оставить его посередке. но предположим, они на самом деле карты на стол выложат? к кому ему тогда приткнуться? мужик, да у него фишек не хватит, чтобы в ветхий египетский бордель прорваться.
— идиты вы на хуй, парни! мне нравятся те, кто мне нравится! — сказал Барни Андерсон.
— Барни, когда человек достаточно состарился, достаточно завяз в мышеловке, достаточно оголодал, достаточно утомился — он хуй сосать будет, сиську лизать, говно жрать, лишь бы в живых остаться; либо так, либо в петлю. человеческой расе просто чего–то не хватает, мужик. гнилая это толпа.
поэтому, мы все изменим, мужик. вот в чем весь номер. если мы уж до луны добрались, то из ночной вазы говно точно вычистим. мы просто не на том сосредотачивались.
ты болен, парниша. и в талии жирноват. и лысеешь. Дэн, приведи его в форму.
Дэнфорт забрал Барни Андерсона и прозвонил, и прокрутил и с воплями продавил его через выжималку три раза, а затем притащил обратно.
— Барни? — спросил Бэгли.
— да, сэр!
— кто твои герои?
— Джордж Вашингтон, Боб Хоуп(5), Мэй Уэст(6), Ричард Никсон, кости Кларка Гэйбла и все эти славные люди, которых я видел в Диснейленде. Джо Луис, Дайна Шор(7), Фрэнк Синатра, Малыш Рут(8), Зеленые Береты, черт возьми, да вся Армия и Военно — Морской Флот Соединенных Штатов, а особенно — Корпус Морской Пехоты, и даже Министерство Финансов, ЦРУ, ФБР, «Юнайтед Фрут», дорожная Патрульно — Постовая Служба, весь чертов Департамент Полиции Лос — Анжелеса и менты Окружного Участка впридачу. причем, я не имею в виду «менты», я хотел сказать «полицейские». а еще Марлен Дитрих с таким разрезом сбоку платья, ей уже, наверное, под 70? — когда она танцевала в Лас — Вегасе, член у меня так вырос, что за чудесная женщина. хорошая американская жизнь и хорошие американские деньги могут навечно сохранить нас молодыми, разве нет?
— Дэн?
— чего, Бэг?
— этот в самом деле уже готов! чувств у меня не так много осталось, но даже меня от него уже тошнит. пускай подписывает свой контрактик, и отправляй его на хер. им он по душе придется. господи, и чего только человек не сделает, чтоб только в живых остаться? иногда я свою работу даже ненавижу. это ведь плохо, разве нет, Лэн?
— ну дак, Бэг. а как только я отправлю этого олуха восвояси, у меня для тебя есть одна маленькая штучка — чуток старого доброго тоника.
— ах, чудно, чудно… и что это такое?
— четверть оборотика через выжималку.
— ЧЕГО?
— о, прекрасно лечит тоску или несвоевременные мысли. ну, типа такого.
— а подействует?
— лучше аспирина.
— ладно, убери этого болвана.
Барни Андерсона отправили вниз по лестнице. Бэгли встал и подошел к ближайшей выжималке.
— эти старушенции — Уэст и Дитрих, по–прежнему засвечивают сиськи и ноги, черт, да в этом никакого смысла нет, они это делали, когда мне было 6 лет. отчего у них так получается?
— ни от чего. подтяжки, корсеты, пудра, прожектора, фальшивые накладки, набивки, подкладки, солома, навоз в общем. от них твоя бабушка будет выглядеть на 16 лет.
— моя бабушка умерла.
— и все равно у них это получится.
— да, да, ты, наверное, прав. — Бэгли пошел к выжималке. — только четверть оборота. тебе можно доверять?
— ты ведь мой партнер, правда, Бэг?
— конечно, Дэн.
— мы сколько с тобой вместе дела ведем?
— 25 лет.
— поэтому — ладно, когда я говорю ЧЕТВЕРТЬ ОБОРОТА, я и имею в виду ЧЕТВЕРТЬ ОБОРОТА.
— чего делать надо?
— просунь руки между валиков, это как в стиральной машинке.
— вон туда?
— ага. поехали! ухупии!
— эй, мужик, не забудь — четверть оборота.
— конечно, Бэг, ты что — не доверяешь мне?
— теперь придется.
— знаешь, а я ведь твою жену втихаря ёб.
— ах ты гнида! да я тебя убью!
Дэнфорт оставил машину крутиться, сел за стол Бэгли, закурил, помычал себе под нос песенку: «о, счастливый я, жизнь роскошная моя, и карманы рвутся от мечтаний… хоть пуст мой кошелек, но я — почти что бог, и карманы рвутся от мечтаний…»
потом встал и подошел к машине с Бэгли.
— ты же сказал четверть оборота, — произнес Бэгли. — а уже полтора.
— ты что, мне не доверяешь?
— почему–то больше, чем обычно.
— и все равно я твою жену втихаря ёб.
— да это, я думаю, ничего. устал я сам ее ебать. любой мужик собственную жену ебать устанет.
— но я хочу, чтобы ты сам захотел, чтобы я твою жену ебал.
— да мне все равно, но прямо не знаю, хочется мне в самом деле этого или нет.
— вернусь минут через 5.
Дэнфорт снова отошел, уселся в хозяйское кресло на колесиках, забросил ноги на стол и стал ждать. ему нравилось петь. вот он и пел песенки: «для меня ничего — это много, я — богач, наслаждаюсь ничем, у меня есть звезды и солнце, и моря под покровом ночей…»
Дэнфорт выкурил две сигареты и вновь подошел к машине.
— Бэг, я твою жену втихаря ёб.
— ох, как хорошо–то! давай еще! и знаешь что?
— что?
— мне на это как бы самому посмотреть хочется.
— конечно, что за вопрос.
Дэнфорт подошел к телефону, набрал номер.
— Минни? ага, Дэн. я щас приду тебе всуну. Бэг? о, и он тоже придет, позыбать хочет, не-а, мы не пьяные. я тут просто решил прикрыть на сёдня лавочку. мы уже все сделали. с этой заморочкой между Израилем и арабами, да еще африканские войны — нечего дергаться. Биафра — прекрасно звучит. ладно, в общем мы идем. я тебе хочу в сраку запердячить. у тебя такая жопа, господи. я, может, даже Бэгу запердячу. у него жопа поболе твоей, наверное. держись, солнышко, мы уже выходим!
Дэн повесил трубку. зазвонил другой телефон. он ответил:
— пошел ты в жопу, уёбок поганый, у тебя даже сиськи воняют, как мокрые собачьи какашки на западном ветру.
он бросил трубку и осклабился. подошел и вытащил Бэгли из машины. они заперли дверь конторы и вместе спустились по лестнице. когда они вышли наружу, солнце висело еше высоко и смотрелось прекрасно. тоненькие юбки теток просвечивали. чуть ли не до костей. смерть и тление виднелись повсюду. это Лос — Анжелес, возле 7‑й и Бродвея, где одни трупаки опускают других и даже сами не знают, зачем. нервная игра — вроде через скакалку прыгаешь, или лягушек препарируешь, или ссышь в почтовый яшик, или своему песику дрочишь.
— для меня ничего — это много, — пели они, — я — богач, наслаждаюсь ничем…
рука об руку дошли они до подземного гаража, нашли бэгов кэдди 69‑го года, залезли, зажгли по долларовой сигаре, Дэн сел за руль, вывел ее оттуда, чуть не сшиб какого–то бомжа, хилявшего с Площади Першинга, свернул на запад к свободной трассе, к самой свободе, ко Вьетнаму, к армии, к ебле, огромным полянам, сплошь поросшим травой и уставленным голыми статуями, к французскому вину, к Беверли — Хиллз…
Бэгли перегнулся и пробежался пальцами по ширинке Дэнфорта.
надеюсь, он хоть женушке–то своей оставит, подумал тот.
стояло теплое лос–анжелесское утро, а может и день. он кинул взгляд на часы в приборной доске — показывали 11.37 утра — и тут же кончил. Кэдди он гнал на 80-ти. асфальт скользил под колесами, словно могилки покойников. он включил было встроенный в доску телевизор, потом протянул руку к телефону, потом вспомнил, что забыл застегнуться.
— Минни, я люблю тебя.
— я тебе тоже люблю, Дэн, — ответила та. — а этот жлоб с тобой?
— тут, рядышком, только полный рот себе отсосал.
— ох, Лэн, не сливай понапрасну!
он расхохотался и положил трубку. чуть не сбили какого–то черномазого на пикапе. не черного, а именно черномазого, во какого. лучше города, чем этот, на свете нет, если всё срастается, а когда не срастается, только один город хуже — Большое Я(9). Дэнфорт поддал до 85. патрульный на обочине ухмыльнулся ему с мотоцикла. может, Бобу сегодня позвонит чуть попозже. с Боба всегда уписяться можно. 12 сценаристов вечно ему пишут анекдоты поприкольнее. а сам Боб — естественный, как навозная куча. просто чудненько.
