Томас Пинчон - Внутренний порок

— А кроме того, если он вернёт Мики — станет видным героем общества.

— Ну, если. А если он стоит слишком близко? За какой-то чертой это тебе весь здравый смысл переёбывает — врачам же запрещено оперировать родственников, например.

— Они с Мики так накоротке, а?

— Первые кореша, если верить легенде. Эй. Ты тоже думаешь, что Йети еврей?

— Я думал, швед.

— Может, оба сразу, — Пэт ушёл в невнятную оборону. — Бывают же шведские евреи.

— «Шведскую рыбку» знаю. — По сути, он просто хотел помочь.

Бывают дни, когда ехать в Санта-Монику — как ловить глюки, только не надо морочиться приобретением и последующим приёмом конкретного наркотика, — хотя определённо бывают и такие, когда любой наркотик предпочтительней поездки в Санта-Монику.

Сегодня, после обманчиво солнечного и небогатого событиями проезда по участку компании «Хьюз» — некоего шведского стола из потенциальных зон боевых действий США, на котором образцы пересечённой местности варьировались от гор и пустынь до болот, джунглей и так далее, наличествует всё, если верить местной паранойе, для точной подстройки боевых радарных систем, — мимо Вестчестера, Марины и через Венецию, Док достиг городской черты Санта-Моники, где начались последние ментальные учения. Вдруг он очутился на некой планете, где ветер может дуть сразу в две стороны, неся с собою туман с океана и песок из пустыни одновременно, вынуждая неосторожного водителя сбросить скорость, едва попадёт в эту чужую атмосферу, где свет дневной пригас, видимость сократилась до полуквартала, а краски — включая цвета светофоров — радикально сместились в иные части спектра.

Док автомобильно пробирался на ощупь в этой жути на восток по Олимпику, стараясь не дёргаться от того, что выскакивало на него из сумрака в смысле городских автобусов и пешеходов в изменённых состояниях сознания. Лица затачивались до такого напряга, который в этом районе увидишь разве что на скачках, края их подолгу тянулись следом — некоторые оттенков довольно радикальных, — и часто счищались за раму ветрового стекла далеко не сразу. Радио в машине помогало не очень — здесь ловился только КИСЛ, на котором крутили старый сингл Слюнявого Флойда Уомэка, насчёт которого в Доке всегда боролись противоречивые чувства: с одной стороны, он пытался не принимать его на свой счёт, ведь сам гонялся за должником-другим, но, опять же, если припомнить все обиды и сожаленья…

Едва закончив общинный колледж «Ондас Нудосас», Док — тогда ещё известный как Лэрри — Спортелло, обнаружил, что тормозит с выплатами за машину. К нему явилось агентство «Цап! Обыски и Компенсации», решило нанять его стажёром искать сбежавших должников — пусть так и отрабатывает свой долг. Когда ему перестало быть неловко спрашивать, почему, он уже увяз слишком глубоко.

— Это весело, — заметил он как-то, отработав где-то с неделю, когда они с Фрицем Сухобрусом засели в машине где-то в Ресиде, как выяснилось — в ночном.

Фриц, двадцать лет проведя на этой работе, повидал всё — и кивнул:

— Ну, погоди, когда начнутся Премиальные за Неудобство.

Такова была формулировка бухгалтера Милтона. Далее Фриц как можно нагляднее описал некоторые виды мотиваций, кои клиенты — как правило, ссужавшие под большие проценты, — часто просили агентство обеспечивать.

— Я должен кому-то по жопе давать? Это вообще вероятно?

— Тебе выпишут разрешение на оружие.

— Я в жизни из пистолета не стрелял.

— Ну… — Сунув руку под сиденье.

— Что — это за «оружие» такое?

— Инъекционное.

— Это я понял, но чем мне его заряжать?

— Сывороткой правды. В ЦРУ такая же. Коли куда угодно, до чего дотянешься, и глазом не моргнёшь, а они уже залопочут, как на бибохе, не заткнёшь, расскажут тебе даже о таких активах, про которые и сами ни ухом ни рылом.

Лэрри решил держать агрегат в зловещем на вид бритвенном наборе из красной искусственной крокодиловой кожи, который отыскал на дворовой распродаже в Студио-Сити. Совсем немного погодя он стал замечать, сколько правонарушителей, которых навещали они с Фрицем, не спускают с коробочки глаз. И понял: если повезёт, её даже расстёгивать не понадобится. Рабочим инструментом она для него толком так и не стала, но служила полезным реквизитом, отчего со временем его и прозвали «Док».

Сегодня Док застал Фрица под капотом «доджа-супер-б» — он там чем-то грохотал, готовясь выезжать на изъятие.

— Эй, Док, слышь — говённо выглядишь.

— Хотел бы тем же тебе ответить, ясноглазка. Карбюраторы подравниваешь?

— Здоровые мысли и не курить того, что растёт в зоне военных действий, — вот мой секрет, да и тебе помог бы, будь у тебя хоть чутка самообладания.

— Ага, мне сегодня сильно повезло, от того, что тебе мозги вкрутили, потому что мне очень быстро нужно кое-кого найти — мою бывшую, Шасту Фей.

— По-моему, ты имеешь в виду подружку Мики Волкманна. Алло, вас беспокоят из кабинета доктора Факта — давненько вы у нас не проверялись?

— Фриц, Фриц, чем я тебя обидел?

— В ПУЛА и у шерифа в конторе каждый легавый их обоих сейчас ищет. Как по-твоему, кто их раньше найдёт?

— Судя по делу Мэнсона, я бы сказал — любой случайный придурок с улицы.

— Тогда зайди и проверь, — поманив Дока в контору. Бухгалтер Милтон в цветастой джавахарлалке, с несколькими нитками раковин каури на шее и в ярко-жёлтых стрелковых очках глянул на них с широченной ухмылкой из дымки пачулейного аромата и медленно помахал, пока они шли в заднюю комнату.

— Похоже, он счастлив.

— Дела идут, а всё из-за… — Он распахнул дверь. — Скажи мне, у скольких случайных придурков есть вот такое вот.

— Фигассе, Фриц. — Словно оказался в научно-фантастической новогодней ёлке. Повсюду мигали красные и зелёные огоньки. Компьютерные стойки, консоли с зажжёнными видеоэкранами, буквенно-цифровые клавиатуры, по всему полу между несметенных наносов прямоугольничков с жучка размером, выбитых из «Ай-би-эм»-овских перфокарт, змеились кабели, в углу стояла пара копировальных «Гестетнеров», а над всем этим вдоль всей стены деловито подёргивались взад-вперёд бобины плёнки «Ампекс».

— АРПАнет, — объявил Фриц.

— Ой, ну и ладно — мне ещё за рулём и всяко-разно, может, разве на потом одну…

— Это сеть компьютеров, Док, все связаны между собой телефонными линиями. УКЛА,[11] Ай-ла-Виста, Стэнфорд. Скажем, у них там есть досье, а у тебя нет, они тебе его тут же пришлют со скоростью пятьдесят тысяч знаков в секунду.

— Погодь, «АРПА»[12] — это ж та контора, у которой своя вывеска на трассе, у съезда на Роузкранс?

— Есть связь с «ТРВ»,[13] там ни из кого слова не вытянешь, Реймо ж не разговаривает с Вулриджем?

— Но… говоришь, если к этой штуке подцепиться, можно узнать, где Шаста?

— Обещать не могу, пока не посмотрим. По всей стране — вообще-то и по миру — каждый день подключаются новые компьютеры. Пока всё ещё экспериментально, но блин, деньги же правительства, а этим ебилам наплевать, сколько они тратят, и у нас уже есть полезные сюрпризики.

— А оно знает, где мне срастить?

Шаста упоминала, что на матримониальную драму Мики Волкманна можно взглянуть и из дома хи-хи, и Док подумал: интересно, должно быть, взглянуть, как отреагирует суперзвезда страниц светской хроники миссис Слоун Волкманн, если при ней кто-нибудь поднимет эту тему. Если Мики в настоящее время держат супротив его воли в некоем частном дурдоме, первейшим делом Дока будет попытаться выяснить, в каком именно. Он набрал номер, даденный ему Шастой, и женщинка сама сняла трубку.

— Я знаю, миссис Волкманн, разговаривать о делах прямо сейчас неловко, но, к сожалению, время тут решает.

— Это же не кредитор беспокоит, правда, ибо в последнее время они звонят поразительно часто. Я отправляю их к нашему поверенному, у вас есть его номер? — Доку показалось — голос английской курильщицы, на низком конце регистра и неопределимо декадентский.

— Вообще-то денег вашему супругу должна наша фирма. Поскольку говорим мы о цифре срединно-шестизначной, нам представляется, что это стоит довести до вашего сведения. — Он подождал полнепропеваемого такта «Великого притворщика». — Миссис Волкманн?