Владимир Нестеренко - Огненное погребение

Попутчица, пожилая женщина, прислушивается к незнакомой речи, после чего ногой заталкивает сумку со своими вещами глубже под полку.

Воронеж, жилые кварталы, комплекс «МОНАРХ»: казино-ресторан-стриптиз. Буква «М» мигает, затем гаснет. Ночь.

Машина Гитлера, в ней Гитлер, Китай и Андрей.

Андрей за рулем. Они наблюдают за приезжающими.

Из машины, подъехавшей к комплексу, выходит мужчина характерной карикатурно-брутальной внешности, наголо стриженный, в костюме, с ним молодая женщина, идут в казино.

ГИТЛЕР: Вон ту возьмем. Терпила вроде при понятиях, сразу не вломит.

КИТАЙ: Точняк. По «своим каналам» искать будет.

Смеются.

Гитлер и Китай выходят, идут к оставленной машине, подходят с двух сторон к дверям, начинают возиться с замками. Через несколько секунд Китай открывает дверь со стороны пассажира, срабатывает сигнализация, Китай садится в машину и открывает водительскую дверь Гитлеру. Тот садится за руль, сигнализация умолкает, Гитлер возится еще несколько секунд, заводит двигатель и выезжает со стоянки. Андрей едет следом.

Дорога. Подмосковье, раннее утро. В угнанной машине Андрей и Кабан. Кабан смотрит на экран коммуникатора, набирает номер.

КАБАН: Добрый день. Я насчет квартирки. Двушечки… На длительный… Не с Кавказа… Семья… Без детей, без зверей…

Москва, вокзал, день. У вокзала, на стоянке, с ко – торой видны прибывающие поезда, среди таксистов стоит машина, на которой Люба с Сашей ездили в Крым.

Саша стоит возле машины и высматривает Любу. Камера смотрит на Сашу из затемненной машины, той же, из которой велось наблюдение во время похорон Савелюшкина.

Люба с дорожной сумкой подходит к Саше, он берет у нее сумку, они садятся в машину.

Машина Саши. Саша и Люба.

САША: Ну, а где остальные-то?

ЛЮБА: Через неделю будут.

САША: И много их?

ЛЮБА: Не знаю. Коля сказал, что много.

САША: Ты не видела никого, что ли?

ЛЮБА: Не-а. Но Коля сказал, что всю Москву на уши поставят.

САША: А все это время ты там чего делала?

ЛЮБА: Мы по Крыму катались с ним, в Ялте были, в Севастополе, на побережье. Там так прикольно! Никогда бы не подумала, что у нас такие места есть!

САША: А деньги?

ЛЮБА: Какие деньги?

САША: Ну, что ты с собой везла? Я их еще в машине прятал, на границе?

ЛЮБА: А-а, деньги! (Смеется.) А я думаю, что за деньги? Я их Коле оставила, на расходы.

Саша присвистывает.

Ты чего, Саш?

САША: Ничего, так просто.

ЛЮБА: А квартиру сняли?

САША: Я и снимал, на свой паспорт. В Филях.

ЛЮБА: Вот молодец. Как там Марина? Как все?

САША: Да ничего особенного, тихо все. Марина переехала, в Химках живет, у себя. А, есть новость! Дыбенко чуть не умер, язва. Я подъезжал к ним в бухгалтерию, рассказали. Прямо из ресторана «скорая» увезла.

Машина Гитлера. За рулем Андрей, рядом Гитлер. Они едут за тонированной машиной, которая следит за машиной Саши.

АНДРЕЙ: Видал, как нас встречают?

ГИТЛЕР: Толково встречают. Это кто?

АНДРЕЙ: Думаю, те черти, что Снайпера угандошили.

ГИТЛЕР: Интересно, нас бы сразу гасить стали, прямо на вокзале, или попозже?

АНДРЕЙ: На хате, скорее всего. Перерезали бы ночью, как баранов.

ГИТЛЕР: Это еще кто кого. Слушай, как они здесь ездят?

АНДРЕЙ: Нам пока пробка помогает, поглядим, куда эти поедут.

Тонированная машина выбирается из пробки по тротуару и сворачивает в переулок.

ГИТЛЕР: Чего это они?

АНДРЕЙ: Интерес потеряли. Любка одна им и на хуй, мы им нужны.

Квартира на окраине.

Кабан достает из сумки купленные вещи (десяток дешевых мобильных телефонов, электрошокеры, паяльник, тестер, моток веревки) выкладывает их на стол, Китай рассматривает. Берет в руки паяльник, усмехается.

КИТАЙ: Колян, по-старому, что ли, работать собрался?

КАБАН (смотрит на паяльник, смеется): Хуй знает. Я по списку брал.

Китай кладет паяльник и берет в руки электрошокер.

КИТАЙ: А эта хуйня зачем?

КАБАН: Тоже без понятия. Купил два в охотничьем. Меня раз таким пытали.

КИТАЙ: И как?

КАБАН: Не обосрался, хотя сознанку терял. А как-то кумовья в БУРе убивали – обосрался. По пяткам дубиналом гасили.

Китай прикладывает шокер к ноге и нажимает на кнопку, дергается, роняет шокер.

КИТАЙ: Блядь, лупит!

КАБАН: Я еще баллончики купил. Будешь пробовать?

КИТАЙ: Не, пробовал уже (смотрит на этикетку газового баллона). «Высшая мера» (смеется). Шутники, блядь.

КАБАН: Пошли, надо сим-карт купить и там еще, по списку.

КИТАЙ: Давай хоть на Москву посмотрю.

КАБАН: Здесь смотреть не на что, в центре все толковое. А ты что, не был ни разу?

КИТАЙ: Не был. Думал, успею, а всю жизнь то то, то се, воры-дворы, ссылки-пересылки.

Офис Савелюшкина.

В офисе Марина, Алексей Степанович, Николай Михайлович. Входят Люба и Саша.

ЛЮБА (радостно): Приветик всем! А вот и я!

НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: Добрый день! Мы уже волноваться начали, куда это ты пропала.

МАРИНА: Привет, Люба! Загорела как!

ЛЮБА: Так там лето еще, теплынь. Весь Крым объездила, договорилась со всеми, скоро нам помогут.

МАРИНА: Помогут?

ЛЮБА: Ну да. Деньги вернуть.

МАРИНА: Я, наверное, что-то пропустила.

НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: Мариночка, я тебя не посвящал, не хотел сразу после трагедии.

ЛЮБА: Марина, я тебе все расскажу! Сегодня вечером ты чего делаешь? Я там такого человека встретила!

МАРИНА (растерянно): Ну хорошо, расскажешь.

Офис Савелюшкина. Николай Михайлович и Алексей Степанович.

НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: С ума сойти. Эта идиотка отдала все деньги уголовнику, вернулась налегке.

АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ: Влюбленная, без денег и без уголовника. Надеюсь, что еще и беременная, не известно от кого.

НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: А может, оно и к лучшему. Вроде, все налаживается. Будет получать пенсию, жить на Остоженке и не лезть в дела.

АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ: Я о пенсии хотел поговорить. Ты не думаешь, что пять тысяч – это для нее много?

НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: Думаю. Нам еще месяц нужен, чтобы перерегистрироваться. А потом Любу на процент, прибыли нет. Как всегда у Артура и было.

АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ: Прекрасно. И хватит с ней возиться, жалею уже, что сумму ей дали.

НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: Сам жалею, если честно.

Квартира на окраине.

Кабан, Гитлер, Китай и Андрей.

АНДРЕЙ (возится с паяльником и разобранным шокером): Восемьдесят тысяч вольт. Прикиньте! Восемьдесят тысяч!

КИТАЙ: Я пробовал. Так себе хуйня.

АНДРЕЙ: А мы переделаем. На хуй нам столько? Триста вольт хватит.

ГИТЛЕР: Так он слабее будет?

АНДРЕЙ: Как в анекдоте будет. Больному лучше, раньше вообще не ходил, а сейчас под себя ходит.

КИТАЙ: Попробуем.

АНДРЕЙ: На себе не стоит.

ГИТЛЕР: Когда начинаем?

АНДРЕЙ: Сегодня. Они нас подождут-подождут, а потом Любку спиздят. Нам сегодня на них глянуть нужно, Любку к себе заберем, а после этого первого терпилу потрясем. Кабан, форму взял?

КАБАН: Взял, полосатую и черную. Симки купили, два часа с Витьком синяков отлавливали.

АНДРЕЙ: Не подряд номера?

КАБАН: Не подряд. Разные тарифы, разные операторы.

АНДРЕЙ: Хорошо. Надо номера снять, с брошенных машин, московские. Два комплекта. Во дворах посмотрите. И эмблемы на форму пришить.

ГИТЛЕР: Мы за номерами.

Гитлер и Китай уходят, Кабан достает из сумки с формой несколько плакатов «Форма одежды сотрудников МВД», прикрепляет их к стене скотчем, садится пришивать эмблемы, сверяясь с плакатами. Андрей собирает шокер.

АНДРЕЙ: Готово. (Подносит к шокеру индикатор-отвертку, нажимает на кнопку шокера. Индикатор загорается.)

КАБАН: А искра где?

АНДРЕЙ: А не надо. Искра – это лохов пугать.

Машина, угнанная в Воронеже, с московскими номерами, в ней все герои, они одеты в черную форму частного охранного предприятия, в береты, у каждого рация. Общий вид у них несколько бутафорский, гипертрофированно охранный – красные береты, черная форма, нашивки с изображением оскалившегося волка. Андрей за рулем.

АНДРЕЙ: Ну что, Витек, посмотрим?

Китай достает из-под сиденья пистолет-пулемет, вешает его на шею, под курткой, засовывает руку в карман, нащупывает рукоятку, потом выходит из машины.

Если стрельба будет, ждите пять минут, потом валите.

Китай и Андрей идут по двору.

КИТАЙ (показывая кивком): Стоят, бляди.

АНДРЕЙ: Подходим аккуратно. Начнут выскакивать или чего – кроши сразу, вон их сколько.

Машина, которая следила за автомобилем Саши на вокзале, она перегружена, просела под весом пассажиров. Китай подходит к автомобилю и останавливается в пяти метрах, сзади сбоку, со стороны водителя, Андрей – спереди, со стороны пассажира. Андрей стучит костяшкой пальца в тонированное боковое стекло. Стекло опускается, в салоне машины – четверо молодых крепких кавказцев.