Кроме вечерней службы, у Франчески больше не было никаких планов на субботу, и она с радостью согласилась бы остаться с детьми, но вспомнила о сыне. Он имел обыкновение заявляться к ней по субботам без предупреждения. Она ведь еще ни словом не обмолвилась ни дочерям, ни сыну, чем занималась последние две недели. Не хватало, чтобы Джо, не застав ее дома, начал обзванивать сестер.
— Я не хочу говорить «нет», — сказала она Лоретте, — но и «да» пока сказать не могу. Я дам ответ или сегодня, или завтра утром, идет?
— Конечно, — ответила Лоретта. — Звоните мне вечером во сколько хотите или завтра днем.
Франческа похлопала Лоретту по руке и вышла на улицу.
Вечером, когда приехал Джо, Франческа была в подвале и складывала последнюю партию выстиранного и высушенного белья. Услышав звук открываемой двери, Франческа позвала сына и попросила помочь ей. Джо начал спускаться по лестнице, но на последней ступеньке остановился.
— Похоже, сервис уже не так хорош, как в былые времена, — пошутил Джо точно в такой же манере, как любил шутить его отец.
— Хм, неужели?! — заинтересовалась Франческа. — И что же изменилось?
— Раньше я никогда не таскал белье наверх, — объяснил Джо. — Каким-то волшебным образом оно само оказывалось у меня в спальне.
— Женись, если хочется хорошего сервиса, — отрезала мать.
Джо лишь фыркнул в ответ и, подхватив корзину, пошел наверх. Поднявшись за ним, Франческа велела Джо выложить белье на стол, а корзину поставить на пол. Она уселась и начала аккуратно складывать постиранное, а Джо, стоя возле раковины, уставился в окно, выходившее на задний двор.
— Ты не голоден? — спросила она.
— Нет, спасибо, — ответил Джо. — Я поем попозже.
— Мы увидимся с тобой в выходные?
— Наверно, только не завтра вечером, — сказал Джо.
— Не завтра, а почему?
— Я встречаюсь.
— Свидание? — с интересом воскликнула Франческа. — Может, я ее знаю?
— Нет, не знаешь, — отозвался Джо. — Случайная знакомая.
Франческа возмутилась:
— Ты всегда так говоришь. Случайная. Пора прекратить тратить время впустую на кого попало и найти себе постоянную женщину, с которой ты мог бы устроить жизнь. Или которую хотя бы мог привести познакомиться с матерью.
Джо отвернулся от окна и замер, скрестив руки на груди.
— Ма, ты же знаешь, что я уже пытался и у меня ничего не вышло. Все к лучшему. Мне нравится моя нынешняя жизнь.
— Что ж хорошего в такой жизни, когда рядом с тобой нет человека, который по-настоящему любит тебя? — спросила Франческа. — Так жить нельзя.
— Но ведь живу же, — ответил Джо. Он хотел было опять отвернуться к окну, давая понять, что разговор закончен, но заметил красный мигающий огонек автоответчика.
— Тебе сообщение. Хочешь прослушать?
— Нет, оставь, — быстро ответила Франческа. — Я послушаю позже.
— Как хочешь, — ответил он и лукаво взглянул на нее. — Знаешь, я звонил тебе сегодня днем и вчера тоже. Тебя долго не было. Что-нибудь случилось?
— С чего это взбрело тебе в голову? — взволнованно спросила Франческа.
— Да так, — спокойно ответил Джо. — Просто интересуюсь.
— Не лезь в мои дела, а я не буду лезть в твои, — сказала Франческа.
— Но ты вечно спрашиваешь, как у меня дела, — стал оправдываться Джо.
— Я же твоя мать. Это мое право.
— Хорошо. Ты босс.
Франческа подождала, пока Джо уйдет, и только тогда стала прослушивать автоответчик. Как она и ожидала, звонили Элис и Рози. Надо будет перезвонить им. Но сначала надо как можно скорее сообщить миссис Симмонс, что она сможет посидеть с ее детьми.
Когда на следующий день Франческа пришла к семи часам к Симмонсам, дверь открыл Уилл. Впустив ее, он тут же умчался в гостиную, где играл в любимую приставку. Миссис Симмонс собиралась наверху, откуда раздавались звуки ссоры. Весь сыр-бор разгорелся из-за пары сережек, которую кто-то не положил на место, когда рылся в маминой шкатулочке с украшениями. Лоретта кричала, что тысячу раз повторяла не лазить туда, а Пенни со своей стороны отрицала все обвинения тоном оскорбленной невинности.
Франческа усмехнулась. Ничего удивительного — типичная сцена между мамой и дочкой. Ей ли было не знать этого. Сколько раз Франческе вот так же приходилось разбираться со своими дочерьми.
— Подальше от линии огня, — бросила Франческа Уиллу, проходя на кухню с большим пакетом в руках.
Мальчик оторвался от игры.
— Так каждый раз, когда она наряжается, чтобы куда-нибудь пойти, — вздохнул он.
— И часто мама куда-нибудь ходит? — спросила Франческа.
— Совсем нечасто, — признался Уилл. — Но это всегда стихийное бедствие. — Он указал на пакет. — А что там?
— Кое-что на потом, — ответила Франческа. — Иди, посмотришь.
Уилл бросил игру, вскочил с дивана и поскакал на кухню. Стоя рядом, он внимательно смотрел, что Франческа достает из пакета. Она улыбнулась и вынула колоду карт.
— Я подумала, что нам пригодятся карты, если мы захотим поиграть.
— А что еще? — спросил Уилл.
— Еще я принесла вот это, если мы захотим посмотреть какой-нибудь интересный фильм, — сказала она, доставая попкорн.
Глаза мальчика загорелись, но очень быстро потухли.
— Что-нибудь еще? — с надеждой спросил Уилл.
— Только это, — сказала Франческа, медленно вытаскивая торт, накрытый стеклянной крышкой. Она поставила торт на стол и приподняла крышку. Запах свежей выпечки поплыл по всей кухне.
— Вот здорово! — радостно заголосил Уилл.
На пороге кухни возникла Пенни.
— Что здесь у вас? — с откровенным любопытством спросила она.
— Угощение, — объяснила ей Франческа, — если, конечно, будете себя хорошо вести. Может быть, вечером приготовим еще и горячий шоколад.
В дверь неожиданно позвонили. Уилл и Пенни обменялись тревожными взглядами и, прячась за Франческой, пошли вместе с ней открывать.
— Добрый вечер, м-м… Нед Хадли, — поздоровался молодой человек, едва дверь открылась.
Франческа выглянула на дорожку возле дома, которую Хадли закрывал собой, и увидела роскошную черную машину.
— Франческа Кампаниле, — невозмутимо ответила она. — Заходите.
Хадли вошел, и Франческа тут же окинула его с головы до пят оценивающим взглядом. От нее не ускользнула ни одна деталь: модный костюм, начищенные ботинки, холеная внешность. Да, в привлекательности ему нельзя было отказать: идеально подстриженные волосы, правильные черты лица и, несомненно, круглая сумма денег в кармане. Но весь его облик и даже его улыбка почему-то вызывали невольное раздражение. Особенно покоробила Франческу развязность, с которой он подмигнул детям. Они, растерявшись, кидали на него боязливые взгляды, отступив на несколько шагов назад.
— Привет, ребятишки. А где ваша мама? — елейно спросил он.
— Я готова, — послышался сверху голос Лоретты.
Она спускалась по лестнице и надевала серьги. Через мгновение Лоретта была уже у дверей. На ней красовалось черное вечернее платье, очень изящное и женственное. Она быстро накинула пальто и поцеловала детей.
— Обещайте мне вести себя хорошо.
— Я рада, что нашлись сережки, — шепнула ей Пенни.
— Я тоже, — прошептала в ответ мама.
— Ты поздно вернешься? — спросил Уилл.
— Не очень поздно, — успокоила его мама. — Но когда я вернусь, вы оба уже будете спать. Хорошо?
Лоретта чуть подтолкнула детей к Франческе.
— Желаю вам приятно провести вечер, — сказала Франческа. — Только будьте осторожны за рулем. Уже темно и на дорогах скользко.
— Не волнуйтесь, — осклабился Хадли. — Она в надежных руках. — Он кивнул на дверь. — Не пора ли нам, Лоретта?
Как только она и Хадли вышли на улицу, Уилл и Пенни прильнули к оконному стеклу. Франческа, стоя позади детей, тоже смотрела в окно.
— Шикарная машина, — не удержавшись, восхитился Уилл, когда автомобиль скрылся из виду. — Но мне он показался каким-то странным, этот Нед Хадли.
— Мне тоже, — согласилась с братом сестра.
«И мне тоже», — подумала про себя Франческа, но вслух сказала:
— А сейчас не хочет ли кто-нибудь попкорна?
На счет «три» Франческа, Уилл и Пенни обменялись картами. Франческа недовольно буркнула себе под нос. Она собирала дамы, но ей никак не хватало одной. На счет «три» они опять обменялись картами. На этот раз глаза Франчески вспыхнули от радости — у нее на руках появилась долгожданная четвертая дама. В тот же миг она попыталась схватить одну из двух ложек, лежавших посередине стола.
Слишком поздно!
Раздался звонкий крик, и две детские ручки быстро и ловко схватили по ложке. Уилл бросил на стол четыре валета, Пенни показала четыре короля. С торжествующим видом дети громко рассмеялись, размахивая ложками.
