— А Лукас надолго к нам?
Алекс отвлекся от игры, глянул на меня поверх своих узких очков и почесал щеку согнутым пальцем.
— Лу, — спросил он своего друга, — ты как решил?
Литовец взмахнул длиннющими ресницами, заглянул в карты, потом в стакан и наконец выдал:
— Ну я, как обещал, еще денька три…
У меня аж от сердца отлегло. Но в следующий миг Алекс нанес сокрушительный удар.
— А потом Лукас, наверное, уже с вещами к нам вернется. Мы решили жить вместе. Я его давно сюда звал. Вот только на фестиваль и удалось затащить. Зато теперь мы точно поняли, что нам надо быть вместе. Точно, Лу? — он швырнул на стол карту. — Твой ход.
На вечер Алекс запланировал показать литовцу город. Культурная программа по злачным местам и все такое. Меня тоже позвали с собой, и я не стал отказываться. Обычно старался лишний раз не тратить деньги, но тут вдруг очень захотелось отвлечься от всего и тоже отдохнуть. Так что уже часам к восьми мы собрались и дружно вытряхнулись из дома.
В машине Лукас занял переднее кресло, мне досталось место сзади. Алекс врубил на полную громкость диск со своими любимыми записями и сорвался с места так, словно вообразил себя Шумахером.
Да и весь вечер понесся на дикой скорости.
Поужинав в одном из ресторанчиков на Баумана, мы, не покидая этого казанского Арбата, прошлись по сувенирным лавочкам, где восторженный Лукас был осчастливлен татарской шапочкой и парой магнитиков на холодильник. Алекс рядом с ним будто впал в детство — без конца дурачился, щелкал объективом, ставя своего литовца в разные нелепые позы. Меня тоже пытался, но я никак не мог попасть с ним на одну волну… и потому предпочел дожидаться в сторонке, пока эти двое наиграются.
— А хочите я в фонтан залезу?! — совсем разошелся Лукас. Он очень чисто говорил по-русски, но иногда забавно путал слова. — Как будто водичку попить?
Он и в самом деле полез бы, но Алекс вовремя поймал литовского гостя за воротник рубашки и уговорил выпить чего-нибудь покрепче. Вместе они смотрелись как два старых друга. Если не знать, что голубые — и не догадаешься сразу.
— Давайте лучше в секс-шоп зайдем! — выдал вдруг неожиданную идею Алекс. — Давно хотел одной знакомой сделать подарочек…
Мы с Лукасом хором рассмеялись, представив себе, какого рода презент будет выбирать этот безбашенный тип.
— А пойдем! — радостно согласился литовец.
Тетечка-продавец в шопе меня, конечно же, не узнала… А вот я ее — очень даже. Она по-прежнему без лишних стеснений умела завести беседу с клиентами.
— Вам подсказать, молодые люди?
— Ага, подскажите! — обрадовался Алекс. — Нам надо член. Ну такой… нормальный, не из тех, которые на скаковую лошадь. И это… как его… силиконовый! Я читал, они лучше всего. Или нет… или это было про киберскин?.. Блин, Лу, ты не знаешь?
Лукас пожал плечами, смущенно улыбаясь.
— Киберскин лучше, — спокойно объяснила дама. — Он больше всего похож на настоящий, — она показала Алексу пару 'агрегатов', даже дав потрогать для пущей убедительности. А потом добавила, указав на нечто, выглядящее весьма экзотично… — И вот это — прекрасный подарок. Вибратор с вращением. Я им сама пользуюсь, — улыбнулась заговорщицки. — Две минуты — и ты в космосе.
Когда мы вышли оттуда с покупкой, у меня уже все уши полыхали. Наверное, к пятидесяти годам люди перестают стесняться вибраторов, но мне до этого было еще очень далеко!
Прямиком из магазина мы, конечно же, отправились в гей-клуб. Тот самый, где произошла наша с Алексом историческая встреча. За год там немногое изменилось. Все те же фрики, жаждущие простого человеческого счастья, яркие огни стробоскопов, громкая музыка и разлитое в воздухе предвкушение чего-то эротичного… Тут и там целовались однополые персонажи. Впрочем, я заметил и несколько вполне себе даже гетеро парочек. Ни те, ни другие не вызывали ничьего осуждения. Я уже не первый раз возвращался в это место и всякий раз удивлялся его атмосфере… Тому, как дружелюбно там встречают друг друга. Словно люди раз и навсегда договорились хотя бы в своем клубе забыть про заботы, страхи и необходимость надевать колючую броню.
Я взял любимого темного пива и сел на свободный стул за одним из столиков. Алекс и Лукас сразу же ушли танцевать. Они еще в кафе успели неплохо поднять себе настроение коктейлями, так что теперь им хотелось только развлекаться. Меня же — как обычно в таких местах — устроила роль зрителя. Я не спеша потягивал пиво и рассматривал людей вокруг себя.
По-хорошему мне бы стоило считать себя таким же, как они. Но не получалось. Я все-таки чувствовал себя другим… Наверное, Лукас тоже это ощутил. Когда мы с ним вышли покурить на улицу, оставив Алекса болтать с какой-то знакомой, литовец без лишних стеснений спросил меня:
— Саша, а ты тоже гей? — в отличие от всех предыдущих 'сестер' моего друга, этот парень ждал честного ответа.
И я не стал врать.
— Не думаю, Лукас.
Я и в самом деле никогда не считал себя голубым. Да, Свете нравились в свое время парни… но это было давно. И те ребята ничем не напоминали представителей 'радужного' общества. Даже зануда Альберт был все-таки настоящим мужиком — сильным и решительным.
А последний год я и вовсе ни с кем не заводил отношений… Парни привлекали по большей части только с эстетической точки зрения, а девушки… Как-то раз мне показалось, будто я влюбился в одну, но наваждение быстро прошло. Лишь оставило теплые воспоминания.
Короче, я для себя решил, что отношусь к би, и не стал больше заморачиваться на эту тему. Все равно в моей жизни еще не случился человек, которому мне хотелось бы отдать свое сердце. И я вообще не был уверен, произойдет ли это хоть когда-нибудь.
А Лукас на мой ответ кивнул и приставать больше не стал. Наверное, порадовался, что я не составлю ему конкуренцию в дележке Алекса.
Мне стало интересно, что этот парень вообще обо мне знает? Ведь если они с Алексом так близки… то вполне могли обсуждать мою персону.
Или нет?
Мне не хотелось плохо думать про Алекса, поэтому я докурил сигарету и, бросив ее в темноте на землю, дал знак Лукасу, что замерз и возвращаюсь.
В клубе было шумно и весело — началось вечернее шоу. Симпатичный парнишка на сцене показывал танец живота. Надо признать, ему этот номер удался гораздо лучше, чем всем девушкам-танцовщицам, которых мне доводилось видеть. Как-то очень уж искренне он сам наслаждался каждым движением.
— Вы пропустили, — упрекнул нас Алекс и вручил по бутылке пива. — Садитесь, сейчас будут еще номера.
Я взял пиво и сел рядом с литовцем, а на сцену вышел веселый толстяк-ведущий и принялся виртуозно пошлить. Потом играл 'сексофонист', ходила меж столов поджарая стриптизерша, были какие-то конкурсы…
Я смеялся, смотрел, слушал… и старался не думать о том, что ждет меня завтра.
Ночью мне приснилось, будто я порвал майку. Ощущение потери и провала было столь огромным, что я проснулся. И несколько минут отгонял ужасное видение и внезапно накативший страх…
Когда рано утром меня разбудил сигнал телефона, я понял, что этот страх никуда не делся. Он почему-то остался внутри, засел так глубоко, что и не вытащишь. Ведь как вытаскивать, если вообще не понятно, откуда взялась эта внезапная напасть?
Встал я с трудом. Чертовски не выспался после ночной прогулки. А с таким поганым ощущением внутри и вовсе не хотелось выбираться из постели.
Но пришлось…
Первым делом я, как обычно, полез в интернет, проверить что нового. И тут же об этом пожалел.
Если уж день не задался, то по всем фронтам сразу…
Мне написала Аська.
Длинное такое письмо. И ужасно честное. Не промолчишь и не забудешь такое.
'Здравствуй… Саша…' — прочитал я и зажмурился. Вдруг так тяжело стало дышать. Так больно. 'Да, я теперь знаю, что с тобой происходило… и происходит. Случайно узнала. Встретила одного знакомого нашего общего, не буду говорить, кого именно, это не важно… А он мне рассказал, что видел тебя в Казани. Но когда услышал, что ты говоришь о себе в мужском роде, и как тебя называют, то постеснялся подойти. Решил, что тебя это может расстроить'.
Да уж! Расстроить… Гораздо больше меня расстроило то, что этот добренький сукин сын вообще полез в нашу жизнь! Кто просил его рассказывать Аське? Увидел — ну и молчал бы!
В ярости я грохнул кулаком по матрасу, но это было глупо… даже не больно.
'Ты не подумай, он только мне сказал об этой встрече. А я уж точно ничего не буду рассказывать родителям. Они и так с ума сходят…
Пожалуйста, напиши им! Или позвони… Я знаю, что с мамой очень сложно говорить, но она каждый день плачет. Не спит по ночам. У нас весь дом пропах корвалолом. Это ужасно. Невозможно так жить. Я сама уже хочу бежать от них. Но куда я денусь? Если еще и я их брошу…
