Георгий Господинов - Естественный роман

32

Солнце светит. Хороший день для прогулки. Сима ловит сома. Идет дождь. Роза — красивая. Бабушка вяжет. В году 12 месяцев, в каждом месяце 30 дней, в сутках 24 часа. Кошка мурлычет. Наступает осень. Пришла зима. Пошел снег. Весной деревья зеленые. Лето.

И почему все не так просто, как в букваре.

Сегодня день начался куда лучше. Мне захотелось побриться. Я даже вышел на рынок. Мир, конечно, не слишком расстроился из-за моего отсутствия. Мне кажется, я мог бы ответить ему взаимностью. Купил новую тетрадку и два карандаша. Не могу писать ручкой, уж слишком она категорична. Не знаю уж, почему сегодня я так хорошо себя чувствую. Как-то непривычно. Я купил тетрадку, потому что решил начать новый роман. Идея кажется мне интересной. Речь идет об одном бродяге с креслом-качалкой. Сначала у меня родился только образ. Бродяга, типичный бомж, вонючий, обросший, на голове старая шапка, сидит в кресле-качалке в скверике рядом с помойкой. Вокруг него кротко спят собаки. На коленях — потягивается отощавшая кошка. Кресло качается едва заметно, как будто от дуновения ветра. Неплохой кадр. Бродяга в кресле-качалке. Спокойный и по-своему аристократичный. Все остальные шумы приглушены, слышно только тихое поскрипывание. Это вводный эпизод. Дальше рассказывается сама история бомжа. Все началось как простой эксперимент. Человек хотел написать роман, в котором главным героем был бомж. Но все должно было быть как на самом деле. Вот он и решил стать бродягой, попробовать пожить, как они, с неделю. Выбрал себе какой-то район на окраине, чтобы не встретить знакомых. Отпустил бороду, надвинул на глаза рваную шапку и стал почти неузнаваемым. Первые две ночи он возвращался домой, чтобы помыться и выспаться. Потом же решил, что это нарушает чистоту эксперимента, и подыскал себе ночлежку. Нашел какой-то старый навес и ночевал там. Вполне сносное место. В начале осени было еще тепло. Несколько раз он все же проникал в дом, чтобы запастись едой. Старался появляться поздно вечером, так, чтобы его никто не видел. Хотя однажды какой-то сосед его все-таки заметил и принял за вора. Стал кричать, и ему пришлось бежать. Из своей собственной квартиры. Так незаметно прошел целый месяц. А бродяга и не думал прекращать эксперимент. Постепенно он втянулся. И никогда еще не чувствовал себя таким свободным. Где-то нашел два рваных одеяла, осколок зеркала, нож без ручки и почти целый приемник, только без батареек. Самым большим его приобретением стало кресло-качалка, которое в нескольких местах он стянул проволокой и больше уже с ним не расставался. Он даже подружился с одним настоящим бомжем, который поделился опытом — как не умереть с голоду, хотя деньги наш герой на всякий случай припас. Так, день за днем границы эксперимента и настоящей жизни бомжа оказались размытыми. У него уже не было никакого желания вернуться к своей старой жизни. Он не видел в этом смысла. Он жил уже в ином, параллельном городе.

А один раз он придумал такую шутку. Хотя… какая шутка, он просто ужасно проголодался. Завалился в забегаловку на площади Славейкова, в заведение, работающее «до газетных лотков», как говаривали в то время. Было дело, он частенько захаживал туда с целой компанией начинающих писателей. Сейчас, когда он вошел, — они все как один были в сборе. Но он не смутился и прямиком направился к их столику. Пододвинул стул и сел, вежливо со всеми поздоровавшись. Никто его не узнал. В эту забегаловку заходил всякий сброд, так что на него никто не обратил внимания. Официантка даже принесла ему вилку, и он спокойно воткнул ее в кружок колбасы на тарелке «своего самого лучшего друга в прошлом», который сидел слева от него. Потом взял пустой бокал и провозгласил тост за всю компанию, завершив его маленькой цитатой из Элиота, его самым любимым пассажем из «Пепельной среды»:

После чего выдал что-то вроде: «Я пью за эту долбаную постмодернистскую ситуацию, чьих пророков я вижу в вашем лице». Он слишком хорошо знал всех этих людей, так что понравился им почти сразу и без особых усилий. Он провел с ними весь вечер, ел, пил, сколько влезет, веселился, наблюдал за ними — глубокомысленно сидящими рядом со своими грузными женами. Но за весь вечер он ни разу так и не взглянул направо, там сидела его бывшая жена (я не знал, что он был женат, честное слово), хотя был уверен, что она его узнала…

На этот момент — это пока все, что я придумал. Не знаю, что будет с бродягой к финалу. В какой-то момент мне показалось, что для того, чтобы роман получился правдоподобным, мне тоже несколько дней стоит побыть бомжем. Дня два-три, не больше.

В турецком языке слово «чорбаджи» (от «чорба» — похлебка) означало начальник, ведавший довольствием солдат. В Болгарии этим словом стали называть зажиточных болгарских торговцев, землевладельцев или же хозяев ремесленных мастерских. В широком смысле — богатый человек. (Здесь и далее — прим. перев.)

Васил Левский (1837–1873) — один из крупнейших деятелей и руководителей национально освободительного движения в Болгарии, создатель сети Тайных комитетов и мощной внутренней (т. е. действовавшей на территории порабощенной Болгарии) революционной организации. В 1873 г. был выдан туркам и повешен в Софии.

Буза (боза) — особый болгарский напиток из забродившего зерна. Распространен и у других народов Азии и Европы.

Улица в центре Софии, прилегающая к Софийскому университету.

Докторский сквер — часть старого центра Софии. Своим названием он обязан «Докторскому памятнику», воздвигнутому в честь русских военных медиков, участвовавших в освободительной борьбе Болгарии.

8 декабря в Болгарии отмечают День студента.

Паша Христова (1946–1971) — болгарская певица 60-70-х годов.

Георгий Аспарухов (Гунди; 1943–1971) — знаменитый болгарский футболист, центральный нападающий команды «Левски».

Апостол Карамитев (р. 1923) — один из самых известных болгарских актеров.

Первая строчка из стихотворения Христо Ботева (1849–1876), посвященного Хаджи Димитру (1840–1868) — предводителю отряда повстанцев, погибшему в бою с турецкими войсками.

Книга Захария Стоянова (1851–1889) о подлинных событиях 70-х годов XIX века и об исторических личностях, отдавших жизнь за освобождение Болгарии от пятивекового турецкого ига.

Владимир Димитров (1882–1960) — болгарский художник-портретист, мастер жанровых сцен и зарисовок.

Златю Георгиев Бояджиев — болгарский художник, известный своими портретами и пейзажами.

Имеется в виду Тодор Живков (1911–1998) — генеральный секретарь ЦК Болгарской компартии.