— Леночка, как приятно вас видеть, хорошо, что вы зашли.
Он взял ее под руку и увел к себе в кабинет. Со стороны они казались очень смешной парой. Высокая секси Лена и рядом кругленький лысоватый директор, семенящий маленькими шажками.
Белка и Стрелка видя, что Катя не понимает, что здесь происходит, хором стали ей объяснять громким шепотом, что это жена хозяина клуба, видно, у нее опять лимит павловский кончился, пришла просить денег у Михалыча. Было видно: они готовы выдать Кате все местные сплетни, но тут директор вышел из кабинета проводить Лену. Она быстрым шагом, ни с кем не прощаясь, ушла из приемной. Наконец толстяк заметил Катю:
— Девушка, вы ко мне? По какому вопросу?
— Я насчет работы в клубе. Вам звонил Геннадий Андреевич?
— Да, Геннадий очень вас нахваливал, а он кое-что в своем деле понимает. — Директор подозрительно посмотрел на Катю, как будто желая что-то выяснить, но, видя ее совершенно искренний взгляд, передумал. Он профессиональным взглядом окинул Катю с ног до головы и, видимо, остался доволен. — Ну, что ж я вижу, вы уже познакомились. — Он кивнул на подружек в приемной. — Раз так, попрошу вас, девушки, показать новенькой клуб, а я сейчас очень занят. Ирочка, если будут спрашивать — меня ни для кого нет. — Анатолий Михайлович скрылся в своем кабинете и плотно притворил за собой дверь.
Белка со Стрелкой послушно взяли над Катей шефство и повели показывать клуб. Выйдя из приемной, они сразу же столкнулись с Женей.
— Как прошла встреча с руководством?
— Честно говоря, я не очень-то поняла, берут меня или нет.
Все хором начали убеждать Катю, что если Михалыч просил показать ей клуб — значит, она зачислена в труппу. Женя присоединился к ним, и они все вместе пошли осматривать клуб.
Белка со Стрелкой шли впереди по коридору, по очереди открывали двери и комментировали находящиеся за ними комнаты. Катя с Женей шли следом за ними. Женя всю дорогу не спускал с нее глаз, и несколько раз даже попытался взять за руку. Каждый раз Катя руку потихоньку высвобождала, но как-то очень потихоньку. Мимо них, все так же в темных очках, по коридору прошла Лена. Она оглянулась, и от этого взгляда Кате стало не по себе. Катя даже остановилась и, забыв обо всем, провожала взглядом удаляющуюся Лену. Белка со Стрелкой наконец заметили, что она больше не слушает их комментариев, и дружно возмутились:
— Эй! Для кого мы стараемся? Тебе что — неинтересно?
— Нет, нет девочки, что вы, все очень здорово! — Кате было неловко за свою невнимательность — люди же перед ней распинаются.
Женя вдруг засобирался и заявил, что ему пора. Он попрощался с девушками и попросил Катю передать привет Папагену, если она его увидит в ближайшее время. Как только Женя ушел, Белка со Стрелкой налетели на Катю:
— Ты откуда знаешь нашего Женьку? Что у вас за отношения?
— Ты походу давно с ним знакома? Как ты подцепила такого парня?
Катя ошарашенно оправдывалась:
— Да я с ним только на днях познакомилась, мы учились у одного преподавателя, я его совсем и не знаю.
— Ох, походу отлегло от сердца! Я думала, что пора тебя порвать! Слава богу, все разъяснилось.
— О чем это вы? — Катя не очень поняла реакцию девиц.
— Да испугались, что проморгали такого парня. Ну все походу в порядке. А то было подумали, что он опять нормальный.
— Вы про что?
— Да он же у нас теперь голубой, ты не знала? Поменял ориентацию год назад! Весь город об этом болтает! Он теперь только Илью Лагутенко любит! — Стрелка так посмотрела на Катю, как будто та была с другой планеты.
— А что Лагутенко?…
— Пидор? Нет, он походу гетеро. Ну, вон Ди Каприо тоже не пидор, а все геи мира по нему сохнут. Врубаешься?
— Как жалко! А мне Женя таким классным показался!
— Не тебе одной! — хором сказали подружки и тут же весело рассмеялись.
Но Кате не давала покоя странная Лена, у нее не получалось выкинуть ее из головы.
— Слушайте, — обратилась Катя к девушкам, — а чего Лена ходит в помещении в темных очках? Она что — фанатка «Депеш Мод»?
Ее вопрос снова вызвал море веселья, и Стрелка охотно объяснила:
— Небось под очками очередной бланш. Ленка неплохая тетка, с ней совершенно нормально можно потереть за жизнь, но вот муженек у нее — Павлов, хозяин жизни и бандос, — законченный псих! То ревнует и бьет ее, деньги отнимает и побрякушки снимает, то на руках носит и подарками заваливает. Правда, и Лена не без странностей — строит из себя роковую женщину, прикинь коза какая. Коламская Кармен! Иногда как начнет испанскими словечками сыпать, прямо смех — фиг поймешь, о чем она там. И на передок слаба, испанка наша. Но за это мы ее не судим.
— Сами походу с усами.
На этом экскурсия по клубу подошла к концу, они успели обойти все помещения, и пора было приступать к репетициям.
Женя мысленно поплевал через плечо, чтобы не сглазить, поправил букет. Он сегодня расстарался — нагладил белую рубаху, которую не надевал сто лет (лень гладить), даже откопал и привел в порядок брюки, которые надел вместо затасканных джинсов. Женя еще раз придирчиво осмотрел себя, расправил и так разглаженный ворот рубашки и постучал в дверь гримерки. «Узнай меня — открой на стук!»[3] Так и не дождавшись ответа, он заглянул в дверь. Под гримерку была оборудована узкая комната, вдоль длинной стены которой стояли столы с зеркалами. Там были Катя и еще несколько девушек из варьете.
— Поздравляю с дебютом, как прошла генеральная репетиция, готова к бою? Как настроение? — обратился он к Кате.
— Почему генеральная? Обычная репетиция. А к чему цветы? — Катя была явно смущена оказанным вниманием.
— Ну, в смысле для тебя генеральная, ты же теперь на сцену выйдешь перед публикой.
— А, понятно. Если честно, я очень волнуюсь, мне кажется, что у меня не все получилось.
— Не придирайся к себе, все было замечательно! Я смотрел ваш номер, ты реально не хуже других. Немного опыта, и все будет просто супер!
Все девушки в гримерке были согласны с Женей. У него же к Кате явно был личный разговор:
— Кать, выйди на минутку у меня к тебе пара слов есть.
Женя вышел в коридор и там подождал Катю.
— Слушай, давай по чашечке кофе в баре выпьем. — Женя заметил, что девушка как-то очень сильно смутилась. — Ну давай, от тебя не убудет!
— Нет, нет, я не могу. Не сейчас, — зарделась Катя.
Откуда ни возьмись, появилась Лена в ярком цветастом платье с глубоким декольте и открытой спиной. На носу, как обычно, сидели темные очки, а волосы были уложены в хитрую прическу, над которой явно пару часов попотел парикмахер. Она сказала:
— Привет, Женя, что-то я тебя давно не видела, — встала рядом с Женей и фамильярно взяла его под руку. — А с кем это ты беседуешь?
Женя нехотя познакомил девушек. Лена, хозяйка заведения, вела себя по-простому, не держа никакой дистанции:
— Женька, ты видел, как вчера принимали ваше выступление? Pueblo[4] просто неистовствовал!
— Да, это все фигня. Просто забрели немецкие туристы и устроили маппет-шоу.
— Женька, tonto[5], не прибедняйся, они тебя на бис вызывали пять раз!
— Твой муженек, наверное, в восторге — они весь зал угощали бухлом! Сделали план за месяц!
— Да при чем здесь какой-то план, все было просто круто! Это же настоящий успех! Ты достоин большего. — Она прервалась на многозначительную паузу и с чувством продолжила: — И можешь этого достичь!
Кате стало ясно, что Лена неровно дышит к Жене. Но тот, будучи геем, естественно, игнорировал ее знаки внимания. «Бедная Лена, она, наверно, не знает о его ориентации. Хорошо хоть, меня девки предупредили. Пришел с розами, такой красивый, и на тебе — гей. Как глупо. Я-то дура влюбилась в него с первого взгляда, а он теперь — как издевается, таскается за мной со своей гейской дружбой!» — подумала Катя и, видя, что она присутствует при чужих разборках, поспешила попрощаться:
— Ну, мне пора, пойду, вещи соберу.
— Удачи тебе, Катя! — не стал задерживать ее Женя.
— Да, всего хорошего, suerte[6], приятно было познакомиться. — По лицу Лены было не разобрать, с каким подтекстом она это говорит, но что подтекст был — это точно.
Когда Катя вошла в гримерку, все девушки тут же замолкли на полуслове, было понятно, кого они только что обсуждали. Повисла напряженная тишина.
Тогда Стрелка, прервав общее смятение, прямо спросила:
— Что это Женечка так интересуется твоими успехами? Ты, наверное, от нас что-то скрываешь? А может, он теперь би — и нашим, и вашим? А, Кать?
Катя со вздохом сказала:
— Ничего я не скрываю, и скрывать-то нечего. К сожалению…
