— Здесь лучшая в Дели кухня.
Мы сидели в ресторане «Хэвмор», одном из полудюжины дорогих, но прекрасных мест на Пандара-роуд. Музеев с нас было достаточно. После Железнодорожного музея мы ходили в планетарий — и я готов признать, что темный пустой зал представлял прекрасные возможности для развития романтических отношений. Кроме того, мы побывали в Музее естествознания, в Музее кукол и в Музее науки. Приянка считала, что в музеях можно уединиться, что они окружены ухоженными садами и в них имеются дешевые буфеты.
— Сто тридцать рупий за дал![10] — воскликнула Приянка, посмотрев в меню. Ее подведенные сурьмой глаза расширились, ноздри затрепетали: моя милая стала похожей на ошарашенного персонажа мультфильма. Я смутился, поскольку к нашему столику уже подошел официант, готовый принять заказ.
— Просто закажи что хочешь, о'кей? — тихо сказал я.
На это у Приянки ушло минут пять. Вот как она принимала свое решение: шаг первый — она рассортировала все блюда в соответствии с их ценой; шаг второй — самые дешевые кушанья расположила в порядке увеличения их калорийности.
— Один наан,[11] масла не надо. Желтый дал, — говорила она, а я тем временем любовался ею.
— Ладно, не надо желтый дал, пусть будет черный. И…
— И один шахи панир,[12] — подсказал я.
— Ты всегда заказываешь одно и то же — черный дал и шахи панир. — Приянка скорчила милую рожицу.
— Да, та же самая девушка — та же самая еда. Зачем экспериментировать, если тебе и так достается все самое лучшее?
— Ты такой славный. — Приянка улыбнулась, ее глаза заблестели. Она ущипнула меня за щеку и скормила мне немного лукового уксуса, стоявшего на столе. Вряд ли это можно было назвать романтичным поступком, но мне понравилось.
Но тут, увидев, что к соседнему с нами столику направляется какое-то семейство, она отдернула руку. Семья состояла из молодой супружеской пары, двух их маленьких дочерей и пожилой леди. Дочки были близняшками, наверное, лет четырех от роду.
Лица у всех членов семьи были угрюмые, и они не перебросились между собой даже парой слов. Я удивился тому, что эти люди решили выйти в свет, — вполне могли сердиться друг на друга дома.
— Какие у тебя новости? — поинтересовалась Приянка.
— Ничего особенного. Мы с Врумом корпим над документацией для пользователей бытовой техники.
— Клево. И как продвигается дело?
— Неплохо. Кстати, самые лучшие сайты довольно просты. Кроме того, Врум заканчивает работу над сайтами, предназначенными для умственно неполноценных людей. Он говорит, что ими смогут пользоваться даже американцы.
— Ну не настолько же они тупые, — рассмеялась Приянка. — Вспомни, американцы изобрели компьютер.
Официант принес нам еду.
— Да, в Америке можно найти десяток умных парней. Остальные ее жители звонят нам по ночам, — сказал я, отщипывая кусочек лепешки и макая в суп.
— Это верно. Нам звонят люди недалекого ума. «Скажите, где находится кнопка, включающая этот прибор?» — передразнила Приянка кого-то из наших клиентов и положила на тарелку микроскопическую порцию еды.
— Ешь как следует, — настаивал я. — Хватит все время сидеть на диетах подобно Эше.
— Я не голодна, — возразила Приянка, когда я, не считаясь с ее мнением, положил ей разумную порцию съестного.
— Слушай, а я рассказывала тебе об Эше? Только никому не говори, — многозначительно прошептала она, вытаращив глаза и подняв брови.
Я помотал головой:
— Ты обожаешь сплетничать, верно? Тебе следовало бы присвоить титул «Радио Сплетни 99,5 ФМ».
— Я никогда не сплетничаю. — Приянка с самым серьезным видом помахала вилкой: — Боже, как вкусно!
Я гордо выпятил грудь, будто сам всю ночь напролет готовил эти блюда.
— Ну конечно же, ты завзятая сплетница. Если кто-то начинает рассказ со слов «Только никому не говори», значит, за этим последует нечто пикантное.
Приянка покраснела, и кончик ее носа стал похож на помидор. Она выглядела чертовски привлекательно. Я хотел было поцеловать ее, но сидевшее рядом с нами сварливое семейство затеяло какой-то спор, и мне не захотелось разрушать их угрюмое настроение.
— Ладно, может, я и сплетница, но сплетничаю не очень часто, — пришлось согласиться Приянке. — Кроме того, я где-то читала, что сплетни — дело хорошее.
— Неужели? — поддразнил ее я.
— Да, это признак того, что ты интересуешься людьми, что они тебе не безразличны.
— Звучит не слишком убедительно, — расхохотался я, показывая на нее ложкой. — Так что там Эша? Насколько я знаю, Врум пытается подбить к ней клинья. Как тебе кажется, он ей нравится?
— Шьям, это давно не новость. Эша уже успела отказать Вруму. Я же хочу сказать тебе, что она собиралась принять участие в конкурсе «Мисс Индия». Но на прошлой неделе ей дали от ворот поворот, потому что она недостаточно высокая. В ней пять футов и пять дюймов, а минимальный рост конкурсанток — пять футов и шесть дюймов. Радхика застала ее плачущей в туалете.
— Ничего себе! «Мисс Индия»?
— Да ладно, она недостаточно красива для этого. Ей нужно бросить работу модели, она и без того худенькая. С меня, пожалуй, хватит — наелась до отвала. — Приянка отодвинула от себя тарелку.
— Ешь, глупенькая. Чего ты больше хочешь — быть счастливой или худой? — Я снова придвинул к ней тарелку с едой.
— Хочу быть худой.
— Заткнись и поешь как следует. А что касается Эши, — мне очень жаль, что она не будет участвовать в конкурсе «Мисс Индия». Хотя попытка не пытка.
— Да, но она так плакала. Значит, ей было больно. Ведь в конечном-то счете она приехала в Дели против воли родителей. Сражаться в одиночку — дело трудное.
Я кивнул.
Мы закончили есть, и тут, как джинн из бутылки, явился официант и забрал грязные тарелки.
— Хочешь десерт? — спросил я.
— Нет. Я чувствую себя ужасно набитой, — ответила Приянка и положила руку на шею, желая показать, что сыта по горло. Иногда она ведет себя несколько мелодраматично, совсем как ее мама. Но я, конечно же, оставил эти свои мысли при себе.
— Хорошо, дайте мне, пожалуйста, одну порцию кулфи.[13]
— Закажи лучше гулаб джамун,[14] — возразила Приянка.
— Да? А я думал, ты отказалась от десерта… О'кей, пусть будет один гулаб джамун.
Официант вернулся в свою волшебную бутылку.
— Как поживает твоя мама? — осведомился я.
— По-прежнему. Мы ни разу не ссорились с тех пор, как бурно выяснили отношения на прошлой неделе, и это вполне можно отметить. Пожалуй, я съем половину десерта.
— А что случилось на прошлой неделе?
— На прошлой неделе? Ах да. К нам на обед пришли родственники. Представь себе: обед заканчивается, и мы лакомимся мороженым с карамелью. Дядя говорит, что моя двоюродная сестра выходит замуж за доктора — кажется, кардиохирурга.
К нашему столику подошел официант с десертом.
— Осторожнее, он горячий! — предупредил я Приянку. — Так что там у вас произошло?
— Значит, я ем мороженое, а мама начинает кричать, срываясь на фальцет: «Приянка, ты обязательно должна выйти замуж за человека обеспеченного!»
— Меня скоро сделают руководителем группы, — заявил я и дал ей немного десерта с ложечки.
— Не надо париться по этому поводу, Шьям, — сказала Приянка, похлопывая меня по руке. — К тебе это не относится. Все дело в том, что она позволяет себе кричать на меня в присутствии других людей. Почему я не могу просто есть мороженое, как все остальные? Почему мне все подается под горячим соусом вины? Возьмем, например, моего младшего брата — ему никто никогда ничего подобного не говорит.
Я засмеялся и жестом попросил принести счет.
— И что ты сделала?
— Ничего. Положила ложку на тарелку и вышла из комнаты.
— Ты просто королева драмы, — восхитился я.
— Догадайся, как она прокомментировала этот мой поступок. «Вот моя награда за то, что я вырастила ее и окружила любовью. А ей на все наплевать. Я чуть не умерла при родах, но ей это глубоко безразлично».
Я засмеялся тому, как Приянка передразнивала свою мать. Принесли счет, я не удержался и поднял на секунду бровь, отсчитывая четыреста шестьдесят три рупии.
Мы встали, чтобы уйти, и тут до нас донесся разговор за соседним столиком.
— И что теперь делать? С тех пор как эта женщина переступила порог нашего дома, нашему счастью пришел конец! — с надрывом заявила пожилая женщина. — Не знаю, на что мы только надеялись.
У невестки на глазах появились слезы. Она даже не притронулась к еде. Мужчина же поглощал содержимое своей тарелки с самым что ни на есть равнодушным видом.
— Вы только посмотрите на нее — сидит, словно воды в рот набрала. Проваливай отсюда! Мало того что ты ничего не принесла в дом, так еще и сбагрила на меня этих девчонок, — бушевала свекровь.
