— Арин, это кто? — требовательно спросила Алина.
— Это Кэт, Катя, — представил он нас. — А это Алина. Вы видели друг друга в воскресенье. На природе.
— А-а-а, — с непередаваемыми интонациями протянула брюнетка, разглядывая меня, как экспонат в музее восковых фигур — пристально и ничуть не стесняясь. Я неуютно почувствовала себя, но силой воли заставила не опускать взгляда в пол, а глядеть куда-то в лоб этой девушке.
Катя, напомнила я сама себе, ты не имеешь права плохо думать про эту Алину только потому, что она девушка Кея и предмет страданий Арина. Относись к ней предельно объективно.
Муа-ха-ха, если сможешь, конечно. Субъективность — двигатель ненависти. Объективность — кретинизма.
— Привет, Катя, — криво улыбнулась девушка в зеленом.
— Привет, Алина, — медленно кивнула ей я.
— Прости, не запоминаю всех лиц и имен с первого раза. Совершенно не помню тебя, — чуть растягивая гласные звуки, произнесла девушка.
А я тебя помню. Очень прекрасно помню.
Давай утопим ее?
— Я тебя тоже не помню, не переживай.
— Это с тобой, — по-хозяйски положила она ухоженную руку на плечо парню, — мой Арин уехал в тот день? А ты молодец. Кей, Арин — хороший выбор.
Парень, стоящий рядом, внимательно посмотрел на девушку. В его взгляде не было ничего плохого или хорошего. Только, как показалось мне, совсем немного беспокойства.
— В смысле? — не поняла я.
— Оу, Катя, как же они поругались в тот день, мои мальчики, — с удовольствием произнесла девушка, поправляя сбившийся на бок пышный локон. — Кей так кричал, так нервничал. А я не люблю видеть его в гневе.
— Алина, не начинай, — произнес Арин.
Кажется, в присутствии этой дамы он все-таки тушевался. Странно… И что вообще они делают вдвоем здесь, если Алина — девушка Кея? Может быть, они тайно встречаются? Или эта Алина вертит длинноволосым как хочет, а он слушается ее?
— А что? — делано удивилась брюнетка. — Я просто рассказываю все как есть. Катюша, — ехидно произнесла она, прожигая меня насквозь большими блестящими темными глазами, — Кей ведь не псих — вернее, он умело это скрывает, и вывести его из себя сложно даже мне. Да, Арин? А Катюшка смогла это сделать влет, за самое короткое время. Он так психовал, — обратилась она ко мне, говоря это с каким-то садистским удовольствием, — что даже я, даже я, представляешь, не смогла его сразу успокоить. Пришлось применить кое-какие меры.
А мне-то что с того?
Давай покажем ей средний палец, что ли, а?.. Или сразу два?
— Алина… Может быть, мы пойдем? — вновь нерешительно спросил Арин, касаясь ее руки ладонью.
— Пойдем, я как раз очень тороплюсь. Пока, Катюша.
— Пока, Алиночка, — отчего-то разозлилась я. Эта «Катюша» звучала как-то противно и небрежно. Да что б ты знала, «катюшами» называли те самые знаменитые боевые машины реактивной артиллерии в Великую Отечественную, от которых у наших врагов волосы на пятках шевелились! Так что «Катюша» звучит гордо и непобедимо, а не так отталкивающе, как это произносишь ты.
— Эй, Катенька, — близко-близко подошла ко мне Алина, дав мне почувствовать тонкий и очень терпкий аромат дорогих духов, который исходил от нее, и даже зачем-то потеребила мне пуговицу на кофте, — я не люблю, когда меня так называют, милая.
— Я тоже не люблю, дорогая, — улыбнулась ей я.
— Я и сама знаю, что я не дешевка, а дорогая вещь. Нет, правильнее будет так: я ценная штучка. А, да, если хочешь, могу передать привет Кею.
— Зачем? — искренне удивилась я.
— Мы скоро с ним встречаемся, — осветилось красивое лицо какой-то злой улыбкой, совсем не подходящей этой яркой девушке. Она что, ревнует ко мне Кея?
— Ну, если хочешь, передай. Хотя мы виделись с ним на праздниках, в понедельник, и, думаю, не успели соскучиться друг по другу.
— А что вы делали в понедельник? — показушно безразлично спросила эта ненормальная, чуть склонив голову и приближаясь ко мне вновь на опасно близкое расстояние.
Мне пришлось сделать шаг назад.
— В зоопарк ходили, — дернуло меня сказать правду.
Надо было сказать, что в отель… Эта девочка точно бы лопнула и самоустранилась бы таким образом. Тебе нужно было бы только подальше отпрыгнуть, чтобы не забрызгаться кровью…
— Куда? — звонко рассмеялась Алина, и даже на лице Арина появилась едва заметная улыбка.
— В зоопарк, — пришлось повторить мне.
— Ого, я думала, этот мальчик любит только дорогие места, — протянула девушка. — Особенные. У нас с ним есть пара таких мест, личных… Как ты на него влияешь, Катюша. М-м-м, а ты не так проста.
А ты так тупа… Ну, скажи ей это, скажи!!
— Кей просто поражает меня, — с ехидной улыбочкой продолжала девушка, обращаясь не ко мне, а к Арину.
Этот мальчик вообще сумасшедший. И ты со странностями. Оставьте меня в покое. Меня Антон ждет, а идиота Кея забирайте себе и не надо на меня так пристально смотреть, я не инфузория-туфелька под лупой.
— Я не знаю, что он любит, а что не любит. Мне до него дела нет, — сказала я.
— Это хорошо. Строить иллюзии — самое опасное дело, дорогая. — Преувеличенно заботливо произнесла спутница Арина.
— Я тоже всегда так считала, — хмуро ответила я, понимая, что меня косвенным образом оскорбляют.
— Мой девиз: «покончим с иллюзиями», — как-то совсем издевательски произнесла девушка, и я уже больше не могла относиться к ней объективно, вняв внутреннему злобненькому голосу.
— «Покончим с иллюзиями!» — с этого-то они и начинаются. — Вовремя вспомнила я одну из Нинкиных любимых фраз.
Алина сдвинула брови к переносице. А я продолжала как ни в чем не бывало, изумляясь собственной глупости.
— Могут ли эти слова быть твоим девизом?
— А у меня девиза нет, я просто живу свободно, без условностей и глупых фраз.
— Любишь свободу?
— Я люблю быть свободной, — кивнула я.
— М-м-м, да ты девушка с горячей кровью? Цыганочка просто, — эти слова заставили меня вспомнить зоопарк. Арин почему-то вновь едва заметно улыбнулся. — Свобода, говоришь? А разве свобода — это ли не самая большая иллюзия?
Я пожала плечами. Философские вопросы…
— Понятия не имею. И это… знаешь, я реалист, а реалист, кстати, всегда учитывает иллюзии. Ведь у всех нас их очень много, — и я посмотрела в ее глаза.
— Да ну? — уже с открытой неприязнью глянула на меня девушка своим черными глазами, искусно подведенными и накрашенными так, чтобы они смотрелись естественно. Когда я говорю: «Да ну?», Нинка всегда вставляет: «Ну да». Но передразнить таким образом Алину я не смогла.
— А я думала, что иллюзии учитывают романтики, а не реалисты, милая, — слово «романтик» в ее исполнении стало каким-то двусмысленным синонимом «психически больного».
— Кей — романтик, — тут же дернуло меня заявить подобную глупость. Хотя, из него романтик, как из меня ободок для волос.
— Мы точно знакомы с одним и тем же Кеем? — возвела подведенные глаза к потолку черноволосая девушка.
— Кажется, с одним. Их же не может быть два, — кивнула я в ответ, понимая, что наш во всех смыслах странный разговор затягивается.
— Не может, — сказал Арин. — Хотя…
— Да, мой Кей один, — выделила слово «мой» Алина.
— И мой тоже, — еще больше рассердилась я, хотя виду и не показывала.
Алина повела плечом, одновременно склонив голову набок. Какие-то странные у нее жесты, медленные, плавные, вальяжные и противные одновременно.
— Все, нам пора. Катя, мне приятно было видеть тебя, сегодня ты очень хорошенькая, — схватил брюнетку за запястье Арин, словно что-то почувствовав, попрощался с милой улыбкой и, пока Алина не видела, послал зачем-то мне воздушный поцелуй. Настоящий джентльмен…
Они быстрым шагом направились к лифту, и, перед тем как зайти в него, Алина вдруг обернулась ко мне и плавно провела указательным пальцем по шее. Арин извиняюще улыбнулся мне, что-то быстро ей сказал, девушка опустила руки — улыбка покинула ее лицо, уступив место гневному выражению. Она, как мне на мгновение показалось, хотела вернуться назад, но брюнет ловко затащил ее в лифт, и через его прозрачные створки я видела, как продолжает смотреть то ли на меня, то ли куда-то дальше эта наглая роковая красавица.
Я сглотнула и отвернулась. Что она хотела мне этим сказать? Напугать меня? Тогда ей это удалось. Но еще больше ей удалось меня изумить до глубины души. Неужели эта черноволосая леди так сильно ревнует меня к Кею? Значит ли это, что у Алины есть основания для ревности? И может быть, Кей… он что-то ко мне чувствует?
Ага, держи карман шире, чувствует, чувствует. Что-нибудь определенно похабное, не более. И вообще тебя, по моему скромному мнению, дожидается совершенно другой молодой человек, вовсе не Кеюшка.
