Серов смотрел в окно. Перемигивались светофоры. «Самоубийцы» перебегали дорогу. Тускнели и разгорались у переходов красные лампочки машин, за которыми шло их такси. Машину поднял Малый Каменный мост. По черному зеркалу канала скользнули огни «Ударника».
Лена молчала.
На счетчике было десять рублей. Серов дал двадцать пять, сдачи не потребовал.
У ресторана несколько человек изучали вывеску: «Свободных мест нет».
Серов постучал. Недовольное лицо швейцара расплылось. «У них заказан стол. Их ждут», — объяснял швейцар, пропуская Лену с Игорем и закрывая дверь перед двумя возмутившимися офицерами.
Гардеробщики поздоровались очень почтительно и повесили их плащи без номера.
Тучный мужчина, похожий на дипломата (как выяснилось потом, метрдотель), кивнул Игорю сдержанно, но как старому знакомому.
Лена заметила, что ресторан переполнен. Но сразу подбежал молодой официант.
— Игорек, привет! Тут у меня старуха расселась. Сейчас я от нее отделаюсь. Чуть подождите.
Когда они подошли, старуха расплачивалась. Через минуту стол был накрыт. Официанты приветствовали Игоря и перемигивались с ним. Несколько человек прошли мимо них, как показалось Лене, специально, чтобы поздороваться с Серовым.
Игорь спросил, что она хочет, посоветовал взять к сухому вину сыр и заказал, не глядя в меню.
Рюмки были налиты.
— За что выпьем?
Их взгляды встретились. (Как долго он не видел этих глаз! Смахнуть все со стола, притянуть ее к себе и целовать, целовать глаза Лены! Держись, Серов!) Их взгляды встретились. Ее губы подсказывали: «За встречу…»
— За английскую королеву!
Выпили. И снова он смотрит в ее глаза. (Разве он виноват, что Ленка видит его насквозь? Ну улыбнись, Серов!)
— Ты меня любишь, Игорь?
Удар неожидан. Он не разучился краснеть. 1:0 в ее пользу. (Ее лицо спокойно, но пальцы мнут салфетку. Не теряйся, Серов!)
— Нынче люди пошли сдержанные. Они не падают от любви в обморок, а проявляют ее, как говорят журналисты, внешними деталями.
Она поняла. Отбросила салфетку. Чуть порозовела.
Сравняли счет.
— Мы вам не помешаем?
Эдик и две молоденькие глупые девушки. Они не опытны, а пытаются показать себя завсегдатаями.
— Ты спроси сначала девушек, хотят ли они к нам сесть?
Ошалелый взгляд Эдика: мол, что за глупый вопрос! Сейчас узнаешь.
Девушки переглядываются.
— О, конечно!
— Тогда мы к вам потом подсядем. У нас деловой разговор. Хорошо?
Девушки переглядываются, что-то они скисли.
— О, конечно!
Выражение лица Эдика: «Дал бы знать раньше!», «Ничего, потом объяснимся».
Прошло два часа. Они (то есть в основном Игорь) пили, танцевали.
И Лена чем дальше, тем больше молчала, слушала Игоря спокойно, внимательно смотря на него. А ему надо было много рассказать. Она должна понять, кто он сейчас. Это не тот мальчик. Это Игорь Серов!
Он выпил сравнительно мало. Но она, Лена, его опьяняла. Сколько он мечтал об этом вечере! Вот он, триумф! Она ловит каждое его слово, она не сводит с него глаз. Пожалуй, ему пора жениться. А чувствуется, что она повзрослела. Побывала в Румынии, побывала на целине.
А не придвинуться ли к ней? И здесь, при всех поцеловать?.. Ну, Серов! Спокойные, внимательные глаза смотрят на тебя. Глаза твоей любви…
— Ты знаешь, Игорь…
— Минуточку, Леночка, дай доскажу. Так вот, Маркелов мне пасует, я иду по флангу, и тут этот дурак защитник совершенно нагло, откровенно сбивает меня с ног. Я подымаюсь и…
— Можно мне сказать?
Серов останавливается.
— Да.
— Между прочим, Игорь, тебе совсем безразлично, интересно ли то, что ты говоришь, твоему собеседнику. Важно, что это интересно тебе. И потом ты совсем разучился слушать.
— Лена, ну извини меня! Бывает.
— Так вот, если бы подсчитать, сколько ты за эти два часа произнес «я»… Я не подсчитывала, но уверена: другому человеку на год бы хватило. «Я прорываюсь, я бью, моя комната, мой гол».
— Ленка, ну, а как мне говорить? Не мой гол? Но если команда играет на меня, я забиваю.
— Опять «я»?
— Критика? Ну давай!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Где проиграл Серов? Почему так повелось на свете, что день триумфа становится днем поражения?
А ведь поначалу Серов рассчитал правильно.
Лена понимала, что Игорь нагло вел себя с Мишей и с ней. Она знала цену пижонства Серова в ресторане, знала цену почтительности официантов.
Но, несмотря на все, как-то независимо от ее воли Серов нравился ей в эти моменты. В нем чувствовалась сила, уверенность. И здесь Серов выигрывал.
Как и большинство современных девушек, Лена ждала своего «принца». Только современный «принц» не должен быть богатым или иметь корону. Современный «принц» может быть и некрасивым (но, естественно, и не уродливым). «Принц» должен быть сильным человеком (разумеется, не в буквальном смысле этого слова). Только с человеком, твердо знающим цель своей жизни, с твердой волей, успешно преодолевающим все преграды, мечтала Лена связать свое будущее.
Серов поначалу был обыкновенным парнем. Но когда началась его фантастическая, никому не понятная карьера, Лена смогла ее объяснить только тем, что Серов, оказывается, удивительно сильный человек. Такого стоило полюбить.
По теории вероятности, «принц» встречается один раз в жизни.
Итак, все было на стороне Игоря.
Кроме него самого.
Серов не смог спрятать перед любимой девушкой самого себя. Все его рассказы привели к совершенно обратному результату.
И, увидев эту «серовщину», Лена испугалась. Нет, она ошиблась. Неужели он пустота и ничтожество? Невероятно! Или он над ней издевается? Разыгрывает?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
— Критиковать не буду. Можно еще налить… Между прочим, ты целый час смотришь мне в глаза, но, по-моему, только для того, чтобы любоваться своим отражением.
— На тебя дурно влияет увлечение профсоюзной работой.
— Ах, так? Тогда, извини, к тебе нескромный вопрос. Ну вот, пройдет молодость, играть не сможешь. Чему ты научился? Ходить по ресторанам? Игорь, милый, но ведь это же скучно! Здесь страшно скучно и противно. Три часа сидеть и есть! И больше тебе ничего не надо, Игорь? Как ты будешь жить дальше?
Серов откинулся на спинку стула. Взгляд его стал трезвым и холодным. Что ж, удар из-за угла? Ладно.
— А ты не беспокойся за меня. Мне будущее обеспечено. Попробуй добиться одной десятой того, чего добился Игорь Серов
— Ты себя по имени-отчеству называй…
— А у тебя глупый, мещанский взгляд на жизнь. Если человек выдвигается и говорит об этом, он плох. На дела его не обращают внимания, а на слова — тут…
— Не бесись! Спокойно! Никто же не говорит, что ты бездарен, не умеешь играть. Ты даже не понял, о чем я тебе говорила!
— Где уж мне понять! «Молодость пройдет. Ты ничему не научился». А ты чему научилась? У тебя тоже молодость проходит. А ты еще одеться не умеешь! Нейлоновая блузка — рабочая форма всех официанток.
— Игорь, тебе не стыдно?
(Ее глаза, что ты хотел целовать, подернулись поволокой. Ее глаза смотрят на тебя с обидой и с жалостью. Держись, Серов, ты сейчас расплачешься!)
Серов зло кривит губы. Потом становится очень вежливым.
— Вы тоже не любите критику. Вот зачем вы брови делаете тонкими? Вам это не идет. Так делают только девицы, с которыми мое знакомство длится одну ночь.
— Ах, так?
Она встает. Игорь подзывает официанта.
— Витя, проводи девушку.
«Витя, зачем делать столько гримас? Я знаю, что поступаю по-хамски». Она проходит мимо столиков, скрывается за дверью. Серов спокойно нальет коньяк, спокойно намажет хлеб икрой, спокойно выпьет.
Голос Эдика:
— Игорь, иди к нам!
Серов встает и идет на голос.
— Ты пятнадцать минут сидишь как каменный. Перепил?
— Пошел к черту!
Серов поднимает глаза. Вот Эдик. А вот две девушки. Только у них вместо лиц белые пятна. Серов обращается к одному из пятен:
— Станцуем, крошка?
ГЛАВА X
ЧАС ПРОБИЛ
(Дневник Серова)
«Я, наверно, болен. Температура у меня — 36,6. Никакой сквозняк, дождь и холод меня не берут. Тем не менее я болен. И, наверно, очень. Болезнь сложна, с длинным латинским названием. По-русски звучит так: «Ничегоянехочуничегоянежелаю». И даже писать дневник. Все».
* * *
«Интересно, Серов, посмотреть твой ящик. «Делегату конференции...» Был ты таким, был. А сколько у тебя еще старых билетов, мандатов! Вот они, перед тобой на столе. А это что за трубочка? Развернем. Грамота за выдающиеся спортивные успехи и общественную работу.
А ведь не зря ее дали. Ты же за все тогда брался. Тогда. Обрати внимание на числа. Все эти пропуска, мандаты, билеты — все за первый год. А потом или тебе перестали их присылать, или ты перестал ходить — сейчас не вспомнить. И ты был этому рад. В первый год у тебя на все находилось время, а потом тебе стало страшно некогда. В чем дело, Игорь?»
