Робинзон. Хоть малейшая возможность? О, прошу вас, мне бы так хотелось поговорить с вами, получше узнать вас… Я с трудом воспринимаю всю эту ситуацию… Не знаю, не знаю, но чутье подсказывает, что вы понимаете меня. И за порогом ваших официальных обязанностей…
Служащая. Да! Конечно понимаю. И если представится случай, я с удовольствием встречусь с вами еще раз и мы поговорим. Меня зовут Нора. Мой муж — заместитель начальника городской полиции.
Робинзон. А-а!
Служащая. Само собой, я читала вашу книгу. На острове ее читали все до единого. И порой я задаюсь вопросом — почему? Ведь теперь Хуан-Фернандес совсем другой остров!.. Но пожалуй что…
Робинзон. Пожалуй что… не такая уж разница?
Служащая (официальным тоном). Оставим этот разговор до другого раза, сеньор Крузо. Вот этот сеньор уже давно готов проводить вас в зал выдачи багажа, где вас заждался ваш… секретарь. Всего доброго. Желаю вам приятно провести время на острове Хуан-Фернандес.
Робинзон (самому себе). Пожалуй что не такая уж разница! Или, может… Но нет, не может… Такой небоскреб, где прежде была моя хижина, такие замечательные дороги… А эти яхты в заливе — с ума сойти!
Служащая. С вашего позволения, сеньор Крузо, пожалуйте сюда…
Шум в коридоре, голоса из репродукторов, передающие сообщения.
Робинзон. Пятница!
Пятница. Ну вот, хозяин (смешок), зря тревожился. Твои чемоданы давно в машине, и Банан нас ждет.
Робинзон. Что еще за Банан?
Пятница. Ну да! Хочешь не хочешь, а его так зовут. Это наш шофер, и мы уже успели стать друзьями.
Робинзон (с любопытством). Друзьями? С этим Бананом?
Пятница. Ну да! Я, собственно, не представляю никакого интереса для официальных лиц. А мы с Бананом, как выяснилось, родом из одного племени. У нас у обоих длинные мизинцы, и своих мы всегда признавали по этим мизинцам. Пошли, хозяин, вот сюда, пожалуйста…
Уличный шум, оживленные голоса людей, машины, громкая отупляющая музыка из репродукторов, время от времени ее перебивает дурацкий текст коммерческой рекламы.
Хозяин, можешь говорить все, что тебе вздумается. Банан не понимает язык Шекспира… Похоже, ты чем-то огорчен, хозяин?
Робинзон. Нет, не огорчен, а… Ты только посмотри на эту улицу!
Пятница. Да, достаточно широкая. Ты прав.
Робинзон. А какие замечательные здания! И на улицах столько людей, Пятница, столько людей!
Пятница. А что тут такого особенного? Можно подумать, что ты покинул Лондон лет двадцать тому назад. Такой же город, как все остальные. Банан мне уже рассказал, что здесь к чему… Если вечером я тебе не нужен, он зайдет за мной и мы сходим куда-нибудь — развлечемся. Он говорит, что женщины тут предпочитают длинные мизинцы… н-да, поглядим-посмотрим!
Робинзон. Пятница, я тебе дал такое блестящее образование! Это недопустимо, чтобы джентльмен… А впрочем, может, твой Банан возьмет нас обоих, как ты считаешь?
Пятница (грустно). Нет, хозяин, не возьмет. Банан говорил со мной откровенно. Насколько возможно, разумеется, ведь он состоит на службе и должен делать, что приказано.
Робинзон. Как Нора… как администратор отеля… Нет, посмотри, какая улочка, сколько тут магазинчиков, а какие яркие платья на девушках и как освещены витрины в дневной час!..
Пятница. Точно так же в Лас-Вегасе, в Сингапуре или в Сан-Паулу[408], хозяин. Ничем не отличается от Нью-Йорка, вот, может, рынки или девушки не совсем как везде…
Робинзон (самому себе). А что мне делать одному в отеле?
Банан произносит какую-то длинную фразу на непонятном языке, обращаясь к Пятнице, который, рассмеявшись, отвечает на том же языке.
Пятница. Бедняга, он, оказывается, все понимает, а я-то думал, что он не знает английского… О, вы ловко все устроили, хозяин, по-английски говорят даже тюлени в Арктике.
Робинзон. А что он тебе сказал?
Пятница. Он ответил на твой вопрос об отеле. Ты найдешь у себя в номере программу твоего пребывания на острове, где будет расписание и все остальное. А тебя будут только увозить и привозить в отель. Словом, музеи и все такое…
Робинзон (в ярости). К чертям собачьим все эти музеи! Я хочу лично…
Пятница. Мы уже приехали, хозяин, выходи с этой стороны.
Он со смехом что-то сказал Банану, который хохочет и что-то говорит в ответ. Приглушенный шум большого отеля. Бархатный женский голос в репродукторе просит подойти одного из гостей к администратору. Тихая музыка.
Диктор (перекрывая общий гул). Чуть позже…
Робинзон. Побудь со мной немного, Пятница. Знаешь, мы закажем виски и выпьем вместе. Надеюсь, у тебя тоже хорошая комната, как и моя?
Пятница. Да нет, хозяин. У меня номер очень маленький, для обслуги, а окно выходит на вентиляционную трубу.
Робинзон. Безобразие! Я буду протестовать, сейчас же позвоню администратору и…
Пятница. Нет, хозяин, не стоит. Зачем мне хорошая комната? Я останусь в той, какую дали. Да и у меня есть свои преимущества, мне подсказал это Банан. Дело в том, что я могу пользоваться служебной лестницей и, если ночью приду не один, этого никто не заметит.
Робинзон. А как же я, Пятница? Их программа — сплошная скука. В нее затолкали что ни попадя, да и на что она мне сдалась! Получается, у меня не будет ни минуты свободного времени… спасибо, что отвели часы на сон! Хоть бы по крайней мере… Словом, ты меня понимаешь, дело не в том, что мне подавай как можно скорее…
Пятница. Я-то понимаю, хозяин, еще бы не понимать. Знаешь, если ты не обидишься, вернее, если они согласятся, я зайду за тобой вечером и уступлю тебе мою комнату, а может, мы там и оба устроимся…
Робинзон. Да как ты смеешь?
Пятница (со смешком). Прости меня, хозяин.
Телефонный звонок.
Робинзон. Да, Крузо. Да, да, я узнал вас! Через полчаса? Да, конечно, я вас буду ждать внизу. А-а, другой сотрудник? Понимаю, понимаю. Нора, однако… Да, могу предположить. Значит, в другой раз. Да, я тоже очень надеюсь. Благодарю.
Пятница. Ты чем-то расстроен, хозяин?
Робинзон. Да не лезь ты с расспросами. Я и не думаю расстраиваться. (Пауза.) Но если честно, я несколько разочарован. И прости меня за невольную грубость.
Пятница. А ты можешь мне сказать, кто эта Нора, хозяин?
Робинзон. Я с ней едва знаком. Она меня встречала в аэропорту. Сказала, что сейчас за мной заедут. Ну я подумал, что она… Словом, меня потащат в Музей антропологии.
Пятница. А почему ты не попросил ее поехать с тобой, хозяин?
Робинзон. Потому, что она ясно сказала, что приедет сам хранитель музея. Может, завтра… Да, быть может, завтра она сумеет… (Повторяет эти слова себе самому.)
Пауза. Затихают звуки лейтмотива.
Пятница. Ну ладно, если я тебе больше не нужен…
Робинзон. Ты встречаешься с Бананом?
Пятница (с радостным смехом). Как ты догадался, хозяин?
Дверь закрывается. Тишина. Едва слышен лейтмотив. Резкие шаги. Телефонный звонок.
Диктор (поверх общего гула). В тот же день, вечером…
Робинзон. Администратора, пожалуйста. (Короткая пауза.) Да, Крузо. Я познакомился с программой. Безусловно замечательная. Но мне бы хотелось, чтобы в программу включили некоторые вещи, да… Вот, к примеру, я бы желал видеть тот небоскреб, который построили на том месте, где когда-то стояла моя хижина. Разумеется, если можно, согласуйте это сейчас. Уже ждут? Я тотчас спущусь.
Лейтмотив. Слышны попеременно заученные фразы экскурсоводов, которые рассказывают о достопримечательностях острова, слова благодарности Робинзона, следом врывается громкая и пронзительная народная музыка, чьи-то веселые голоса, затем голос и смех Пятницы и Банана на уличном празднике, громкие поцелуи, женский смех и пение. Нарастают звуки грустного лейтмотива, слышны протокольные фразы, тосты, экскурсовод расписывает какой-то памятник, короткие замечания Робинзона.
Диктор (сквозь общий шум). Немного позже в отеле…
Пятница. Добрый день, хозяин. Ты хорошо отдохнул? Глядя на тебя, не скажешь — лицо совсем сонное.
Робинзон. Так оно и есть. Я плохо спал после самой последней поездки.
Пятница. А в те времена, насколько я помню, ты спал в хижине так же хорошо, как и я, а я сплю как убитый, и однажды ты сказал, что никогда не видишь сны.
